Дженнифер Эстеп - Багряный холод (ЛП)

• Название: Багряный холод (ЛП)
• Автор: Дженнифер Эстеп
• Жанр: Любовно-фантастические романы

На мгновение перед моим взглядом промелькнуло лицо – самое ужасное из тех, которое я когда-либо видела. Как бы я ни пыталась забыть о произошедшем, я продолжала видеть его повсюду, куда бы ни пошла. Я видела Локи – злого бога, которого против своей же воли помогла освободить.

Я должна была догадаться, что моему первому официальному свиданию с Логаном Квинном суждено было закончиться катастрофой. Если бы мы вступили в сражение на мечах или попали в засаду Жнецов, к этому бы я была куда более подготовленной. Но быть арестованной посреди кафе, известного места, где собирается вся тусовка? Такого я не ожидала.

Меня обвинили в том, что я сознательно помогла освободить Локи из тюрьмы, а человеком, выдвинувшим против меня обвинение, был ни кто иной, как Линус Квинн, отец Логана. А хуже всего то, что довольно многие в Мифакадемии считают меня виновной. Если я хочу выбраться из этой неприятной истории живой, мне придется спасать себя самостоятельно...

---

Я раскрыла рот, но не нашла слов. Я пыталась, но с губ не сорвалось ни звука. Никамедис достал из кармана брюк маленький белый конверт. В его глазах я увидела жалость и боль – в льдисто-голубых глазах, так сильно похожих на глаза Логана.

– Вот, – все тем же спокойным голосом сказал он. – Может, оно прояснит некоторые вещи. Мне жаль, Гвендолин. Искренне жаль.

Никамедис положил письмо на край кровати и вышел из комнаты. Метис сжала мое плечо, после чего последовала за ним, закрыв за собой дверь. Я сидела так в течение очень долгого времени, глядя на конверт, словно заледеневшая, будто это была Маат-гадюка, готовая укусить меня, как только я сдвинусь на миллиметр. Нюкта спала на кровати рядом со мной, ее лапы подергивались во сне, но в первый раз присутствие щенка волка не успокоило меня. Также, как и мечтательное бормотание Вика об убийстве Жнецов.

Логан уехал? Что это значит? Может это отец по какой-то причине отослал его куда-то? И почему спартанец сам не рассказал мне, что происходит? Почему он хотя бы не пришел и не попрощался со мной?

Наконец, я схватила конверт холодными дрожащими руками и вытащила оттуда письмо. Я вздохнула, развернула лист бумаги и начала читать.

Дорогая Цыганочка,

Я очень сожалею о произошедшем – о том, что я сделал с тобой. Я не хотел причинить тебе боль и никогда бы не подумал, что такое вообще произойдет. Сейчас я понимаю, каково было тебе, когда своей магией ты убила Престона, как сильно это тебя испугало и шокировало. Как сильно ты боишься, что можешь сделать это снова с нами – со мной.

Ты сделала все необходимое, чтобы выжить, – у меня же нет оправдания.

Я вонзил меч тебе в грудь, потому что находился под влиянием магии Жнецов, и до сих пор не могу поверить в то, что сделал. А хуже всего то, что я понимал: это ты. Все это время я ясно видел тебя. Слышал, как ты умоляла меня остановиться. Я очень сильно хотел прекратить. Я пытался бороться с ужасной штукой внутри меня, сопротивлялся магии, которой они меня заразили, но оказался недостаточно силен.

Я и прежде был недостаточно силен, чтобы спасти маму и сестру. Теперь же мне не хватило сил остановиться, чтобы не ранить тебя.

Вот почему я ухожу. Метис с Никамедисом сказали, что я в порядке, что Локи и Жнецы больше не возымеют надо мной власти, но я просто не хочу рисковать. Не могу рисковать тем, что возможно снова раню тебя.

Я покидаю Миф и уезжаю далеко-далеко отсюда. Надеюсь, однажды ты простишь меня. Пожалуйста, не пытайся меня найти.

С любовью,

Логан.

Его слова причинили мне боль, но это не самое худшее. Прикоснувшись к письму, благодаря своей психометрии я ощутила то, что чувствовал Логан, когда писал его – его страх, гнев, стыд и ненависть к себе.

С каждым написанным словом спартанец раз за разом переживал в памяти сражение. Все, что я говорила ему, каждый его выпад в мою сторону и, наконец, последний удар, чуть не убивший меня. Снова и снова он вспоминал, как пронзал мою грудь мечом. Я ощутила все, что он испытывал во время битвы.

Как хотел прекратить сражаться со мной. Как сильно пытался опустить меч или даже направить его на себя – хотя эта штука внутри него причиняла ему из-за этого боль.

Локи.

Благодаря воспоминаниям Логана, я видела то, что видел спартанец – эту пару глаз, один красивый и голубой, а другой – уродливый и красный. Эти глаза проникали в каждый его уголок, медленно вторгаясь в тело, мысли и сердце.

Так или иначе, через эту связь злой бог причинил вред Логану, мучил его изнутри. Боль была сильнее, чем Логан мог вынести – сильнее чем кто-либо мог перенести. Даже от воспоминаний мне хотелось плакать. Локи захватил контроль, и Логан не смог удержать себя и пронзил меня мечом, хотя всё время мысленно кричал себе и злому богу остановиться.

Но сильнее всего я ощущала самый глубокий, самый темный страх Логана – что он до сих пор мог быть связан с Локи. Что стоит злому богу протянуть руки, и он в любой момент сможет захватить над ним контроль.

Что Локи может снова заставить его навредить мне.

– Ох, спартанец, – прошептала я в темноте. – Разве ты не знаешь, что я уже простила тебя – за все?

Но сказанные шёпотом слова не вернули мне Логана – и я не знала случится ли это когда-нибудь.

Я свернулась на кровати рядом со спящей Нюктой, слезы катились по моему лицу и капали на письмо Логана, слова медленно начали расплываться. Я прижала бумагу, словно щит, к груди. Как будто письмо могло каким-то образом защитить меня, несмотря на то, что мое сердце прямо сейчас разбивалось на тысячи мелких кусочков.

Разбитое сердце – рана не смертельная, во всяком случае, в глазах ответственных за Миф, и в следующей половине дня я вернулась в Мифическую академию.

И вновь я стояла в амфитеатре перед студентами, профессорами и штатными сотрудниками. Только на этот раз они слушали правду обо мне, Вивиан и всем остальном.

– ... и поэтому Протекторат уже снял все обвинения с мисс Фрост, – сказал Линус. – Мы хотим принести ей наши глубочайшие извинения и похвалить за храбрость во время инцидента, произошедшего в зрительном зале Аоиды. Мисс Фрост вместе с мистером Соколовым и мисс МакДугалл спасла не только сокурсников, но также и сотрудников и профессоров, включая меня и еще нескольких членов Протектората...

Я посмотрела вправо, на Морган и Алексея, стоящих со мной на сцене амфитеатра. Морган подмигнула мне, а Алексей просто кивнул.

– ... и таким образом мы все в долгу перед ней, – закончил свою речь Линус.

Одно мгновение все молчали. Несколько студентов начали вежливо хлопать, но Дафна решила взять дело в свои руки. Валькирия встала, засунула два пальца в рот и испустила резкий свист.

– Поприветствуем Гвен! – завопила валькирия. – Ура!

Потом аплодисменты стали немного громче и восторженнее, в основном потому, что Дафна поворачивалась и сердито смотрела на всех окружающих ее студентов. И все же некоторые даже не удосужились похлопать, как, например Хелена Пакстон. Она сидела примерно в середине трибуны, и все-таки я заметила, как она закатила глаза, шепча что-то своим злобным подружкам. Без сомнения, амазонка расстроилась, потому что теперь у нее больше не будет шанса надрать мне задницу, как она хотела сделать это в столовой.

Линус отошел от микрофона и обратился ко мне:

– Есть что-то, что вам хотелось бы сказать, мисс Фрост?

Я колебалась. Я не знала, что мне сказать. В этот момент я едва понимала, что происходит. Еще только сорок восемь часов назад я боролось на сцене аудитория за свою жизнь. Теперь я стояла здесь, в академии, как будто это был самый обыкновенный понедельник.

Я все еще пыталась мериться с тем фактом, что Логан ушел. Что он покинул академию и оставил меня. Я понимала, что у спартанца были для этого причины – я лично видела и чувствовала их – и все же мне хотелось, чтобы он хотя бы попрощался со мной. Я бы смогла убедить его в том, что всё в порядке, что я не виню его в случившемся, ведь я видела, как храбро и сильно он сопротивлялся Локи. Я могла бы сказать, что никто не смог бы противостоять злому богу – даже спартанец.

– Мисс Фрост? – снова позвал Линус.

Уже только мысль о Логане заставила моё сердце сжаться от боли и тоски, но я сделала глубокий вдох, подавляя в себе эти чувства. Быть может спартанца здесь и нет, но зато были все остальные.

– Да, – ответила я. – Есть кое-что, что мне хотелось бы сказать.

Я подошла к микрофону. К этому моменту аплодисменты стихли, несмотря на воодушевление Дафны, и в толпе снова наступила тишина. Мой взгляд перемещался от одного лица к другому. В этот раз в глазах студентов не пылал гнев, направленный на меня. По крайней мере, таких было не много. Вместо этого они, казалось, испытывали любопытство, настороженность и были напуганы, но в тоже время и решительно настроены. Я знала эти чувства, потому что они отражали мои собственные.

– Я знаю, вы все уже кого-то потеряли из-за Жнецов, – начала я. – Точно так же, как и я. Они убили мою маму. Они убили ваших матерей и отцов, братьев и сестер. Они убили ваших теть и дядь, двоюродных братьев, сестер и друзей. Они отняли у нас так много людей – стольких человек, которых мы любили.

Я подумала о Логане, и мне пришлось прочистить горло, прежде чем я смогла продолжить:

– Мы все знаем, что теперь, когда Локи освободился, нам предстоит новая война Хаоса. Но мы продолжим сражаться. Продолжим охотиться за Жнецами. Поэтому мы все здесь, в Мифакадемии. Для этого нас обучают. Чтобы мы могли научиться защищать тех, кого любим. Поверьте, до тех пор, пока мы это делаем, пока тренируемся и сражаемся и верим друг в друга... мы сможем выиграть. И мы выиграем. Потому что у нас просто нет других вариантов.

Я шагнула назад. Дафна возликовала и вместе с Карсоном, Оливером, Кензи и Талией они вскочили на ноги. Даже Саванна Уоррен, бывшая девушка Логана, присоединилась к моим друзьям. И к моему удивлению, они были не единственными. Один за другим начали подниматься и аплодировать студенты – на этот раз по-настоящему. От студентов, профессоров и штатного персонала волной исходило единое чувство – надежда.