Вячеслав Барковский - Русский транзит 2

• Название: Русский транзит 2
• Автор: Вячеслав Барковский
• Жанр: Детектив

---

Юрьев отправился в оранжерею и развалился там в плетеном кресле.

— Вставайте! — Марсель тормошил Юрьева за плечо. — Не хотел вас будить, всего десять минут отдыхаете, но тут без вас позвонили те двое, что приходили к вам по поводу той важной бумаги и вашей подписи. Так вот, они просят принять их, говорят, дело безотлагательное. Человека, к которому вы их отправили за остатком какого-то порошка, они не нашли. Вы дали им неверный адрес, да? Я совсем не хотел вас будить. Сказал им, что вам надо еще поспать. Они согласились подождать. Но обстоятельства изменились: у нас за воротами милиция, требуют впустить их в дом, говорят, что здесь скрывается опасный преступник. Это вы? И если мы не подчинимся, им придется вызвать подкрепление и применить табельное оружие. Поймите меня, не впустить их я не могу. С ними не повоюешь…

— Как же они нашли меня? — Юрьев вскочил на ноги.

— Не знаю.

— Что же мне, идти сдаваться?

— Да нет же. Те двое, что ждут от вас подпись и порошок, узнав об этом деле, сказали, что вполне могут договориться с милицией. Говорят, что у них есть опыт. Они предлагают сделку: вы подписываете бумагу и отдаете порошок или сообщаете адрес того человека, которому вы отдали его, а они договариваются (тут Марсель, намекая на материальную сторону договора, посучил большим и указательным пальцами в воздухе), что милиция здесь вас не нашла. Ну как, подходит?

— Не могу я подписать эту бумагу. И вообще ничего подписать не могу!

— Хорошо, сейчас менты заберут вас и отвезут в камеру. И уж там соберут с вас все подписи под всеми нужными им бумагами, предварительно сделав из вас инвалида первой группы. Ну, и кто тогда будет искать вашего сына?

— Хорошо, я согласен, — решился Юрьев, не видя другого выхода. — Но они гарантируют, что меня пока не тронут?

— Думаю, да. Давайте позовем их. В оранжерею с вежливыми улыбками на розовых физиономиях вошли кожаные джентльмены — старые знакомцы Юрьева.

— А вы ведь могли меня слегка зашибить, господа. И кто бы тогда подписал бумажку? — сказал, иронически улыбаясь, Юрьев. — Ботиночки у вас о-очень тяжелые…

— О чем вы? Не понимаем, — вежливо пожали плечами отутюженные прямоугольники.

— Все вы понимаете… Какие вы мне дадите гарантии, если я подпишу бумагу?

— Деньги сами все сделают и без наших гарантий, вот увидите. Или вы верите в сказки о неподкупности полисменов? Увы, у них слишком маленькая зарплата, большие потребности. И иногда деньги сами просятся в их пустые карманы, чтобы устранить эту вопиющую несправедливость.

В овальную гостиную, где теперь тесным полукругом стояли Марсель, джентльмены и Юрьев, вошли милиционеры — все те же майор Богун и усатый сержант Серега. В руках у майора был пистолет, сержант держал в руке дубинку.

— Руки за голову! — сказал майор Юрьеву, у которого сержант после недолгих поисков извлек из-за пояса милицейский «Макаров». — Выходи к машине. От нас, дура, не уйдешь. Это тебе не кино, чтобы глушить сержантов да прыгать в окно.

— Погоди, майор, можно договориться, — сказал один из кожаных.

— Нельзя договориться. Он — убийца, к тому же у него побег с оказанием сопротивления представителям правопорядка. Это опасный преступник, ему вышка светит, — строго сказал майор.

— Вы кого-то убили, уважаемый? — с деланным удивлением спросил Юрьева один из кожаных джентльменов.

— Никого я не убивал. Я им (Юрьев кивнул на милиционеров) уже объяснял все, пока они из меня отбивную делали. Зачем мне убивать вахтера, какой резон, какие мотивы?

— Какие мотивы, забулдыга? Выпить захотел — вот и пришил старика. А насчет отбивной — не беспокойся: не мы первые, не мы последние…

Некоторое время Марсель и кожаные ребята пытались объяснить майору, что Юрьев сам является потерпевшим и что он лишь ищет своего пропавшего сына.

Наконец майор, перестав посмеиваться и отрицательно качать головой, нехотя уединился с одним из кожаных джентльменов в дальнем углу гостиной. Марсель, посмотрев на часы и вежливо извинившись, поднялся на второй этаж для конфиденциального разговора по телефону.

После короткой, но бурной торговли майор подозвал сержанта, и они, с каменными лицами выйдя из гостиной на улицу, прошли под окнами по направлению к воротам.

— Так, порядок. — Кожаный молодчик протянул Юрьеву ручку и экспертное заключение с актом. — Вот здесь и здесь должна быть ваша подпись, уважаемый…

— Нет, не могу…

— Как это не могу? Деньги уже уплачены, а где же товар, дядя? И потом, где проживает ваш любознательный химик, у которого наше добро? Зачем вы присвоили наш порошок, зачем обманули нас? Воровать нехорошо, а обманывать и того хуже. За обман-секир-башка. — Не повышая голоса, джентльмены подступили к Юрьеву вплотную.

Очень желая поверить в то, что Крестовский не пострадает от молодых людей и отдаст им этот проклятый порошок, и все же сердцем чувствуя, что подводит приятеля. Юрьев назвал адрес института, где биолог двигал науку.

— Ну-с, а теперь приступим к заключительной фазе нашей сделки. Давай, подписывай, дядя. Люди миллионы теряют, а какая-то тля, букашка, пыль дорожная лежит у них на пути. — Тональность монолога просителя разительно изменилась: в воздухе по-грозовому сильно запахло рукоприкладством.

Юрьев колебался. Конечно, он давным-давно подписал бы уже эти злосчастные бумажки, если бы не предупреждение слепой Параскевы из которого следовало только одно: до тех пор пока он не поставил своего автографа под липой у него остаётся шанс отыскать сына.

В гостиную спустился Марсель. На его обычно улыбающемся лице появилось тревожное выражение.

— Ну как, договорились? Нет? Да подпишите же вы наконец! — обратился он к Юрьеву. — Ведь джентльмены выкуп за вас заплатили, и, судя по тому, как стремительно покинули нас люди в фуражках, — деньги были немалые. — При этом кожаные джентльмены довольно ухмыльнулись.

— Не могу, Марсель, рука не поднимается.

— Ну как же вы не можете?! Люди за вас отдали свои деньги. Бабки! А впрочем, как хотите, — устало сказал Марсель, — я уезжаю сейчас по делам, так что вы тут без меня договаривайтесь. Только попрошу вас, друзья, — обратился он к кожаным ребятам, — поинтеллигентнее, так сказать, не ломая мебели. Этот человек близкий друг Николая Алексеевича. Надеюсь, вы все поняли? — И Марсель улыбнулся, глядя на почтительно застывших джентльменов.

— А я что, с ними останусь? — возопил Юрьев.

— Не беспокойтесь. Ведь я предупредил их. Теперь они знают, кто ваш ангел-хранитель… И потом, мы находимся в доме Николая Алексеевича, поэтому не думаю, что здесь уместны какие-либо резкие движения и грубые слова. Николаю Алексеевичу это может не понравиться… Все, оставляю вас, и, пожалуйста, разбирайтесь поскорее с вашими бумагами. Да, совсем забыл: пусть победит дружба! — Марсель стремительно вышел, и оторопевший от неожиданного поворота событий Юрьев остался наедине с двумя грозными истцами.

Охранники и обслуга исчезли. Правда, за окном в беседке кто-то маячил с винтовкой под мышкой.

— Вот, подписывайте, теперь нам с вами тут никто не помешает, — вновь перешли на «вы» зловеще улыбающиеся просители.

Юрьев взял акт с экспертным заключением и всмотрелся в документы — это были как раз те, которые ему предлагал подписать директор.

— Откуда они у вас?

— Директор ваш дал, очень просил, чтобы мы на вас надавили: у него ведь здесь тоже свой интерес есть — в академики побыстрее хочется… Так что, сами видите, скольким людям жизнь портите своим упрямством. Только и всего: черканул автограф — и отдыхай себе, пивко потягивай. Менты побожились вас не трогать. Конечно., за такие бабки… Теперь они могут вообще дело замять: повесят его на какого-нибудь бомжа да и траванут его дихлофосом. А в прокуратуре с этим делом даже разбираться не станут. Мало, что ли, у них там своих «зачем» и «почему»? Ведь алкаш — он ничто, так, мусор, грязь и дерьмо подвальное. Правильно?

С тяжелым вздохом Юрьев вложил в разбитые пальцы правой руки авторучку, протянутую ему одним из джентльменов, и нашел свою фамилию под актом. Напротив фамилии был еще кусочек белого поля, но вокруг все уже было расписано.

Покачав головой, он поднес перо к бумаге… и вдруг, сам не желая того, провел длинную извилистую черту поперек текста.

— Ты что, падла, сделал? Ты, говнюк? — заорали в голос джентльмены, и один из них закатил Юрьеву такую затрещину, что тот упал со стула, сжимаясь в комок и закрывая лицо руками в ожидании очередных побоев. — Тащи его к креслу скорей, сделаем этой гниде физиотерапию, а потом яйца отрежем.

Юрьев попытался кричать, когда молодые люди поволокли его к журнальному столику, но, получив увесистый удар в солнечное сплетение, секунд на тридцать потерял дар речи. «Теперь точно убьют», — только и успел подумать он.