Стэн Барсто - Задиры (сборник)

• Название: Задиры (сборник)
• Автор: Стэн Барсто
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1982

Что ждет молодого человека, вступающего в трудовую жизнь, в мире буржуазного Запада? Об этом рассказывает сборник «Задиры», где собраны произведения писателей из разных стран, раскрывающие социальные трудности и классовые проблемы рабочей молодежи в капиталистическом обществе.

---

— Где у вас сегодня?

— В клубе «Зеленый лес».

— Публика у них ничего?

— Не знаю. Если такая же, как во всех других рабочих клубах, то им подавай только певцов да комиков.

— Мам, а покажи свой костюм.

— Опять ты, Глория… Ну обязательно, как только мне уходить. Ты же видела его столько раз. Я опаздываю, дорогая.

— Ну, мам, только одним глазочком.

— Уж ладно, если обещаешь вести себя хорошо и слушаться папу, когда подойдет время спать.

— Она всегда слушается, так ведь, малыш?

Джойс скинула юбку, открылся эстрадный костюм, с блестящей отделкой, с высоким вырезом на бедрах, открывавшим во всю длину ее прекрасные ноги, обтянутые сетчатым нейлоновым трико. Она уставила одну руку на бедро, взмахнула другой и слегка повернулась на одной ноге.

— Та-ра-ра!

При этом она искоса взглянула на Брайена, в опасении прочесть недовольство на его лице. Странное дело, но в доме костюм всегда выглядит более смелым, чем на эстраде. Становилось неловко вот так показывать себя в семейной обстановке, хотя вечером, на подмостках, она не испытывала никакого смущения, демонстрируя свои ноги перед совершенно незнакомыми людьми.

— Мамочка, какая ты красивая.

— Да, любимая, держусь. Пока что мне вслед оборачиваются. — Джойс окинула взглядом свои ноги. — Несколько кружек пива, этакие ножки — и Леонард эту публику хоть до смерти разделывай.

Игривость слов скрывала ощущение вины, не оставлявшее Джойс, глупое ощущение. Брайену вроде бы все равно. Лицо его, когда он мельком взглянул, а потом снова уставился на экран телевизора, ничего не выражало. Джойс стала натягивать юбку и скоро собралась уходить.

К половине десятого Леонардо закончил первую часть своей программы — заурядные штуки с цветастыми шелковыми платками, со стальными кольцами, которые таинственным образом переплетаются друг с другом, а после вновь разъединяются; точно рассчитав, сколь долго выдержат зрители показ подобного рода фокусов, он в завершение извлек Джойс из кукольного домика, который, как все только что видели, был пуст. Затем наступало самое главное, его конек, когда аудитория, хотя бы лишь солидаризуясь с отдельными своими представителями, могла принять участие в действии. Бывало, любопытные выспрашивали у Джойс о секретах Леонардо, а когда она уклонялась от ответа, то восклицали: «Известное дело, все это одни трюки!» Конечно, трюки. Все дело в мастерстве, с которым Леонардо подает свое трюкачество, будто оно легче легкого. Всего-то навсего. Однако гипноз — совсем другое. Всякий раз можно убедиться в его неподдельности. Джойс однажды видела, как Леонард усыпил половину зала, всех их заставив по-дурацки сцепить пальцы на собственных затылках. Так и сидели, пока он не позволил высвободиться. Себя Джойс никогда не видела в ходе представления, в котором сама участвовала, лишь догадывалась, как это выглядит: Леонард фотографировал на одной из первых репетиций и показал ей снимок. Она тогда не смогла подавить в себе чувство неловкости, а чтобы скрыть его, посмеялась: «Трудно даже представить, чего только вы не можете заставить меня выделывать под гипнозом». — «Как правило, объект гипноза не совершает то, что противно его природе, — растолковал Леонард. — Однако вместе с тем как знать, что за силы дремлют в людях? Вышла у меня раз на сцену молодая дама, и напало на нее бесконечное желание все с себя снять. Срочно пришлось будить ее, чтоб обойтись без неприятностей».

Концертный зал клуба был почти полон, люди сидели вдвоем, втроем или вчетвером за небольшими столиками, а между ними лавировали официанты. Джойс всегда поражала легкость, с какой Леонард подлаживался под любую аудиторию. Ей в основном просто надлежало стоять на сцене, быть красивой и подавать на длинном кие нужные предметы, а Леонард непрестанно семенил туда-сюда, лучась обаянием; его безупречный вечерний костюм и прилизанные черные волосы заставляли Джойс вспоминать светских богачей, героев голливудских комедий тридцатых годов, которые прожигали жизнь в фешенебельных отелях и пили шампанское в несметных ночных клубах. Поначалу ей бывало не по себе от презрительных реплик, которые он иногда цедил вполголоса в адрес недостаточно внимательной публики, которая слабо воспринимала и не умела оценить его искусство; теперь она свыклась с этим и неизменно была сценична и очаровательна. Полупрезрение, с которым Леонард судил об интеллекте большинства людей, для которых выступал, обостряло удовольствие быть с ним заодно, соучаствовать в профессиональных секретах, непосредственно наблюдать тайны мастерства. С Джойс он всегда предельно учтив, она никогда не встречала более воспитанного человека. Когда она бывала рядом с ним, казалось, ей приоткрывается более прекрасный мир, и тем острее становилось удовольствие от пребывания на сцене. Порой ее интересовало, какая у него сексуальная жизнь, чем заняты мысли в свободное от дел время, а может, он постоянно думает, как усовершенствовать программу и где найти публику, перед которой вправду можно себя показать.

— А теперь, дамы и господа, следующий номер нашей программы — демонстрируется власть духа над материей, а для этого мне нужен помощник, доброволец из публики. Молодой мужчина спортивного склада. Неужели не обнаружится среди нас яркий образец британской мужественности, который пожелает прийти мне на помощь?

Зал оживился, люди посматривали на своих соседей. Джойс обратила внимание на столик недалеко от эстрады, за которым сидела молодая пара. Девушка подталкивала локтем своего спутника, а тот, морщась, отказывался. Леонард тоже заметил эту пару.

— Кое-кто, я вижу, решиться никак не может, не так ли? Выходите сюда, уважаемый. Не робейте.

Обернувшись, он кивнул Джойс, та спустилась со сцены под одобрительные возгласы и свист, с улыбкой протянула руку молодому человеку. Девушка подтолкнула его в спину:

— Иди с ней. Чего боишься-то?

Парень привычно-небрежно дернул плечом и позволил Джойс извлечь себя из-за столика. Когда он, все еще держа ее за руку, стал подниматься на подмостки, Леонард принялся аплодировать. Зал подхватил. Джойс украдкой оглядела парня, пока он стоял перед Леонардом: сам невысокий, плечи, широкие, грудь колесом, в общем, отнюдь не из последних.

— Итак, уважаемый, — приступил Леонард, — позвольте мне прежде всего заверить вас: с нашей стороны вам совершенно нечего опасаться. Вас, скажите, уже когда-нибудь гипнотизировали?

— Да нет, никогда, — ответил молодой человек, и Леонард тут же отреагировал заученной улыбкой.

— Отлично. И вы не имеете возражений против того, чтоб я вас сейчас усыпил?

— Да нет. Если только сможете.

— А вы думаете, не смогу? Кстати, как вас зовут?

— Тед.

— Очень хорошо, Тед. Вы, значит, полагаете, что мне не удастся вас загипнотизировать?

— Да, то есть нет.

— Жаль, жаль. Успешность гипноза, видите ли, во многом зависит от вашего желания помочь мне. Тем не менее постараемся. — Леонард поднял правую руку, вытянул указательный палец, на кончике которого был наперсток, ярко сверкавший при свете софитов. — Тед, смотрите, пожалуйста, прямо на талисман. Буду считать до шести. На счете шесть вы закрываете глаза. Я считаю дальше, до двенадцати, и тогда вы будете в моей власти. Сможете слышать все, что я говорю, и станете кивать головой в знак подтверждения. Ну-с, направьте взгляд на талисман…

Глаза Теда закрылись на счете шесть, а на счете двенадцать, когда Леонард спросил, слышит ли тот его слова, парень исполнительно кивнул головой.

— Я хочу, чтобы вы положили руки на темя и сцепили пальцы.

Когда Тед выполнил распоряжение, Леонард повернулся к публике.

— Он, я рассчитываю, будет сидеть тихо, пока снова нам не понадобится. — Леонард обождал, пока стихнет смех. — А теперь, дамы и господа, чтоб еще раз показать вам чудодейственную власть духа над материей, я попробую погрузить в транс свою ассистентку, очаровательную Джойс.

Она быстро поддалась гипнозу, пошла по приказанию Леонарда туда, где в ряд стояли три стула, легла на них. Он проследил, чтобы голова ее и пятки заняли правильное положение.

— Теперь я уберу средний стул, а вы тем не менее останетесь в той же позе. — Раздались аплодисменты, когда Леонард выдвинул средний стул, а Джойс по-прежнему лежала прямо, опираясь только на затылок и пятки. — Пусть вот так полежит немного. Уверяю вас, дамы и господа, ей очень удобно, и оставаться в этом положении она может до бесконечности. Вернемся теперь к нашему мужественному другу… — Он подошел к Теду. — На счете три вы проснетесь, но расцепить руки вам не удастся. Раз, два, три.

Тед заморгал, проснулся. Попробовал опустить руки, но не вышло.

— Эй, что это вы натворили?

— Значит, не можете расцепить пальцы?

— Да вот не получается.