Дарья Кузнецова - Случайные гости

• Название: Случайные гости
• Автор: Дарья Кузнецова
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2273-9

Сколько раз говорили: бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться.

Бояться-то Алена боялась, но может ли юная девушка перестать мечтать о большой и чистой любви? Даже если есть дружная семья, увлекательная работа бортмеханика на частном транспортнике и связанные с ней приключения, нет-нет да и проскочит мысль о бравом и суровом капитане полиции, спасающем из лап грозных пиратов и увозящем к новой, еще более интересной жизни.

И вот результат: чужая планета, с которой нет выхода; мужчина – до того суровый, что его тяжело не то что полюбить – понять. И новая жизнь, настолько интересная, что только успевай оглядываться по сторонам и осознавать происходящие перемены.

Мечтать, говорят, не вредно. Вредно неточно формулировать свои мечты!

---

Что происходит с кораблем, когда он выпадает из привычных пространственных координат, не знает никто. Где и в каком качестве он существует и существует ли вообще? Время внутри корабля и во внешнем мире течет одинаково за единственным исключением: переход «съедает» чуть больше трех секунд корабельного времени, то есть все часы внутри убегают на три секунды вперед. Время установлено экспериментально и не зависит ни от дальности перехода, ни от размеров корабля, ни от конфигурации двигателей и хронометров: константа, как число «пи».

Главным плюсом (после скорости перемещения, конечно) внепространственных перемещений является невозможность переноса в плотную среду. Если попасть в пылевое облако еще можно, риск выхода в метеоритном потоке ничтожно мал, а уж случаев столкновения с крупными объектами за века подобных переходов вообще не было зафиксировано.

Внепространственные прыжки открыли ужасно давно, еще в Первую космическую эру. Потом, во времена Вторжения и последовавшего за ним Затмения, эти знания оказались временно утрачены, но больше трехсот лет назад человечество вновь открыло для себя дальний космос.

Конец Первой космической эры наступил чуть меньше восьми веков назад, когда наша цивилизация столкнулась… с чем-то. Сведения о том периоде настолько противоречивы и пронизаны таким ужасом очевидцев, что найти в огромном объеме информации крохи истины не способны, по-моему, даже маститые историки. Где заканчиваются легенды и начинается правда, от этих легенд неотличимая? Даже официальные источники осторожничают и избегают четких формулировок. Вероятнее всего, люди встретились с чуждым разумом, и встреча эта оказалась губительной. Причем крах был неестественно быстрым и сокрушительным, и мне кажется, никто толком не успел понять, что именно произошло. Наверное, потому и остался в человеческой памяти только страх, не подкрепленный никакими фактами.

Самой сложной загадкой того периода является один вопрос: почему все-таки наступило Затмение? Были разорваны связи, и погибли колонии (причем не все, только самые удаленные и неразвитые), а до Земли этот вал вовсе не докатился. Не наблюдалось разрушений и массовых смертей, никто не сжигал города и не травил атмосферу, но на несколько десятилетий высокоразвитая цивилизация вдруг погрузилась в хаос. Причем даже серьезных планетарных войн в то время не происходило; людей давил иррациональный страх перед небом, и они единодушно стремились забиться поглубже. Тогда строились подземные и даже подводные города, сейчас заброшенные за бесполезностью и неудобством.

Тогда же наступил настоящий расцвет всевозможных религиозных организаций: звезды, которые прежде манили, в тот период стали воплощением кошмара, ад и рай поменялись местами. Затмение создало сотни тысяч версий предшествовавших ему событий и населило пространство за пределами атмосферы несусветными ужасами, в массе которых правда просто захлебнулась. Если ее, конечно, хоть кто-то знал.

Ровно та же картина наблюдалась на территории выживших колоний. Люди сами уничтожили всю дальнюю связь и все корабли и остервенело вгрызались в кору планет.

Много печальней участь миров, где жизнь без помощи метрополии была невозможна, как раз они погибали в муках. Они и крупные космические станции, удаленные от обитаемых планет, были брошены на произвол судьбы.

Но на некоторых планетах наблюдалась гораздо более странная картина: люди как будто ушли. Просто ушли, разом десятки, даже сотни тысяч обитателей, все до последнего. Начали точно так же, как и на остальных планетах, с уничтожения кораблей и средств связи, стали закапываться в землю, но потом вдруг передумали – и исчезли, а время съело следы, способные хоть что-то прояснить. Таких планет было всего четыре, и их суеверно обходили стороной все космолетчики, кроме редких исследователей.

Судьба еще десятка миров неизвестна: там жило слишком мало людей, чтобы память о них прошла через века. Исследователи, конечно, работали, но я не слышала о сколько-нибудь существенных результатах.

Отпустил этот страх не настолько внезапно, как появился, но тоже достаточно неожиданно. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы убедиться в его искусственном происхождении. Но даже эта теория – единственная, хоть как-то объясняющая столь странный панический приступ – имела массу слабых мест. Каким образом можно воздействовать разом на все многомиллиардное человечество, освоившее тогда больше полусотни миров? Почему это воздействие прекратилось? Почему за ним не последовал другой удар, почему таинственный противник не закончил начатое? Нас хотели отпугнуть от какого-то совершенно конкретного места, а потом необходимость в этом отпала?

Версий и предположений рождались миллионы, не только у ученых. У всевозможных писателей тема Вторжения по сей день оставалась любимой наряду с исследованием дальнего космоса, и, честно говоря, некоторые их идеи выглядели гораздо правдоподобней научных исследований. Наверное, потому, что в отличие от трудов ученых творения писателей на то и творения писателей, чтобы не требовать экспериментального и математического подтверждения.

Этот страх прошел уже очень давно, человечество полностью оправилось от потрясения, но по сей день оставалось множество противников и межзвездных перелетов в целом и внепространственных переходов в частности. Последних обыватели особенно опасались, и часто для тех, кто «прыгал» первый раз в жизни, это оборачивалось большим стрессом. У нас на корабле, понятно, таких не было: дядя Боря с Василичем слишком разумны для таких страхов, тетя Ада полностью доверяла своему мужу. Ванька просто любил корабль и перелеты да еще рос на редкость бесшабашным парнем, ему бы как раз не помешала некоторая доля осторожности. Впрочем, я со своими предупреждениями не лезла. Давно уже усвоила, насколько братец упрямый (даже не козел, а настоящий баран), и, если его от чего-то отговаривать, начнет делать назло.

Я же, хоть во многом остальном и трусиха, прыжков не то что не боялась, я их вполне искренне любила. На мой взгляд, посадка в ручном режиме гораздо страшнее.

– Деточки, ужинать! – отвлек меня от размышлений и увлекательного занятия бархатистый женский голос.

Я окинула грустным взглядом развешанные вокруг голографические изображения, вздохнула и, смиренно сложив прибор (отчего изображения, понятное дело, растаяли), убрала его на место. Спорить с тетей Адой, когда та полна энтузиазма всех накормить… нет, спасибо, я еще в своем уме. Одно утешает: готовит она отлично, стыдно жаловаться.

Когда я нога за ногу доплелась до камбуза, там уже собрались все. В отличие от меня, малоежки и «вечного вызова» (по словам дяди Бори) ее способностям, мужчины радовали нашу хозяйку отменным аппетитом. И меня тоже радовали, потому что вечно голодному (даже тогда, когда в него физически уже не лезет) Ваньке можно украдкой скормить часть собственной порции, когда тетя отвернется. А остальные не выдадут, только усмехнутся иронично.

– Алечка, милая, ты совсем не бережешь мое больное сердце, – привычно укорила хозяйка, окинув меня взглядом и качнув головой. Голос у нее был глубокий и мягкий, а еще она нечетко выговаривала букву «р». Звучало в результате очень необычно, будто с акцентом, но я всегда слушала ее речь как музыку. Есть что-то невероятно завораживающее в низких женских голосах, как будто с тобой разговаривает не простой человек, а… не знаю, может быть, кто-то из совсем древних языческих богинь? Сама стихия земли и женского начала? – Если ты и дальше продолжишь худеть, мужчине будет больше не за что зацепиться, останется только повиснуть на твоей шее. А мужчина не должен висеть на шее, мужчина должен держать тебя сам, и ощутимо ниже! – наставительно говорила тетя, пока я устраивалась на своем месте. Во главе стола сидел капитан, его супруга – по правую руку, по левую – Ванька, рядом с ним я, а напротив – соответственно, рядом с тетей – Василич.

Голос отлично подходил к наружности этой женщины. Невысокого роста, плотного телосложения, как говорят – с формами, со всегда аккуратно уложенными вокруг головы волосами, черными-черными и настолько густыми, что я всегда тихонько завидовала, даже понимая, что светлые волосы просто значительно тоньше, и не мечтая об «обмене». Темные большие глаза на круглом лице из-за своего специфического разреза казались всегда печальными, хотя тетя – вполне жизнерадостная женщина. Когда она хмурилась, густые черные брови выразительно сходились над переносицей; у нее вообще очень выразительное и, несмотря на далекие от абстрактного идеала тонкие губы и крупный нос с ощутимой горбинкой, красивое лицо. Лучше, чем у этих идеалов: запоминающееся и яркое.

– Дело говоришь, – солидарно покивал штурман. – А ты, Аленка, слушай; Ада Измайловна знает, за нее Борька вон сколько лет держится. А и почему не подержаться, если есть за что! – Василич откинулся на спинку стула, демонстративно скосив взгляд на… пусть будет сиденье тети.