Александр Тарасов - Наследие Эриха Фромма для радикала конца XX – начала XXI века

• Название: Наследие Эриха Фромма для радикала конца XX – начала XXI века
• Автор: Александр Тарасов
• Жанр: Политика

Лекция из цикла "Общественная мысль XX века: практически ценное для политического радикала наших дней", прочитанного в Свободном университете им. С. Курёхина в 1996-1997 годах.

---

По Фромму получается, что различным обществам, различным классам внутри общества присущ свой «социальный характер». Но поскольку правящие классы и слои имеют возможность транспортировать вниз – в целом на общество – выгодный им «социальный характер», то они, естественно, прививают тем классам, которые не допущены к власти, выгодные им, правящим классам и слоям, «социальные характеры». То есть, как бы мы сейчас сказали, происходит навязывание чуждого классового характера – Фромм просто такими терминами не пользовался, он пользовался терминами психоанализа и терминами Франкфуртской школы (поскольку термин «социальный характер» употреблял и Адорно). Фромм полагал, что «социальный характер» играет важную роль «фильтра», то есть те, кому «социальный характер» уже навязан, в принципе не способны воспринять такие идеи и идеалы, которые не соответствуют этому «социальному характеру». И не потому, что они понимают (то есть сознательно, аргументированно рассматривают) эти идеалы как чуждые себе, а потому, что они эти идеалы не могут понять, у них совершенно иное мышление, у них другой внутренний язык. То есть ты можешь обращаться к этим людям с пропагандой, но они не поймут тебя – «социальный характер» уже создал барьер, который запрещает им понимать тебя, воспринимать предлагаемые тобой образы, идеи и аргументы. Если же ты пробился сквозь этот барьер, то ты тем самым создал для носителя «социального характера» невыносимые условия, поскольку ты ему объяснил, что на самом деле он – скотина. Очень тяжело жить, осознав себя скотиной. Защитные механизмы для того и существуют, чтобы не допускать таких вещей, не подвергать конкретную особь такому стрессу, – не потому, что это её невротизирует (она и так неизбежно невротизирована в современном обществе), а потому, что это загоняет её уже на уровень психоза, то есть полностью выбивает из нормального состояния. А вот те идеи и идеалы, которые вырастают на почве определенного «социального характера», они, напротив – укрепляют его, интенсифицируют. Таким образом, получается, что «социальный характер» – это механизм, самоподдерживающийся с того момента, как он зародился.

Фромм вывел несколько вариантов «социального характера», другой вопрос – насколько верна их классификация и насколько удачно подобраны Фроммом названия. Но важно то, что Фромму удалось определить некоторые базовые «социальные характеры», и похоже, что они существуют в реальности.

Всего Фромм насчитал четыре «непродуктивных» «социальных характера». «Непродуктивные» – значит те, которые не ведут к возможности вырваться за рамки Системы, не дают возможности человеку стать свободным, то есть стать собой, то есть реализовать себя как человека (с точки зрения Системы они, наоборот, продуктивны). «Продуктивность/ непродуктивность» – неофрейдистский термин. Он не связан с производством. Он означает лишь, даёт или не даёт возможность этот тип «социального характера» сохранить вам себя как личность, сохранить свою самость.

Первый тип «непродуктивного» «социального характера» – рецептивная ориентация. Фромм говорит, что человек, отличающийся рецептивной ориентацией, полагает, что источник всех благ находится во внешнем мире, и считает, что единственный способ обрести желаемое (неважно что – что-то материальное или любовь, знания, удовольствие…) – это путь получения этого желаемого извне.

Второй тип – эксплуататорская ориентация. Он также основан на постулате, что источник всех благ находится вовне, что всё, что человеку хотелось бы получить, он должен искать вовне, а не создавать собственными силами. В отличие от рецептивного типа, эксплуататорский тип не ожидает получения желаемого как дара, а отбирает силой или обманом. И это проявляется во всех сферах человеческой деятельности: в области любви и чувств, например, люди эксплуататорской ориентации имеют тенденцию захватывать и воровать, они испытывают влечение только к тем, кого можно отнять у другого; в отношении интеллектуальной деятельности такие люди стремятся не продуцировать идеи, а красть их.

Третий тип – накопительская ориентация. Отличается от первых двух: те направлены на внешний источник получения благ, а накопительская ориентация характеризуется недоверием ко всему новому, приходящему извне. Безопасность в сознании людей этой ориентации основывается на накоплении и на сохранении уже накопленного, тогда как трата воспринимается ими как угроза. Эти люди как бы ограждают себя от внешнего мира («мой дом – моя крепость»), и главная их цель – накопить как можно больше внутри этой «крепости» и дать как можно меньше из нее изъять. Эта скупость у них одинаково распространяется на деньги, на чувства, на мысли… Любовь для них – овладение, обладание. Они не отдают свою любовь, а стараются овладеть «возлюбленными».

Четвертый тип, которому Фромм специально уделяет много внимания, подробно критикует и который, по его мнению, становится преобладающим при капитализме, – это рыночная ориентация (рыночная ориентация становится преобладающей в современном капитализме, капитализме ХХ века; на более ранних стадиях, по Фромму, буржуазия отличалась накопительской ориентацией). Рыночная ориентация основана на том, что личность, особь, индивид превращается в товар, в один из товаров, которые циркулируют на рынке. Соответствующим образом эта личность и оценивается – именно как товар. Принцип оценки одинаков и для рынка товаров, и для рынка личностей: на одном на продажу предлагаются товары, на другом – личности, а больше разницы, с точки зрения представителей этой ориентации, нет никакой. Соответственно, такой человек и должен строить себя как товар. Фромм говорит, что, подобно чемодану, человек должен быть в моде на рынке, а чтобы быть в моде, он должен знать, какого рода личности пользуются спросом на рынке. То есть происходит полный отказ личности от себя в угоду моде и стремлению себя продать. Иначе говоря, этот человек заявляет: «Я таков, каким вы хотите меня видеть», где «вы» – это покупатели. Этот человек низводит себя до уровня проститутки. Причем отношение к другим у него тоже ничем не отличается от отношения к себе, поскольку другие тоже воспринимаются как товар и они сами выступают не такими, какие они есть сами по себе, а предъявляют ту часть себя, которая пользуется товарным спросом.

Вот те основные формы «социального характера», которые описал и выделил Фромм. И с точки зрения человека, который решился стать радикалом, построить себя в Сопротивлении, это открытие Фромма ценно тем, что, опираясь на него, опираясь на открытые Фроммом типы «социального характера», изучив эти типы, можно сопротивляться уже по принципу несоответствия. Можно сравнивать свое поведение, свои ощущения, свои реакции с тем, что мы знаем о поведении, ощущениях и реакциях носителей «непродуктивных» «социальных характеров». Если ваше поведение совпадает с теми типами поведения, которые общество предписывает носителю «социального характера» (сегодня это – рыночный тип, но в принципе речь идёт о всех «непродуктивных» типах «социального характера» – рецептивном, эксплуататорском, накопительском), то это – минус, от такого поведения надо избавляться. Если не совпадает, то вы в этой системе не подчинены внешнему миру, вы уже сопротивляетесь, вы уже превращаетесь в революционера (хотя бы потенциального).

При этом надо иметь в виду, что революционер – это не обязательно бунтарь. Дело в том, что для рыночного «социального характера» одной из масок, одним из имиджей, одной из продажных ипостасей сейчас может выступать и образ бунтаря. На бунтаря есть товарный спрос, на него есть спрос в СМИ, бунт оплачивается по такой-то цене, на нём можно сделать деньги, его можно сфотографировать, его можно показать по TV, он хорошая (то есть хорошо продающаяся) картинка.

Революционер же не позволит извлечь из себя прибыль; вот тем он от бунтаря и отличается, что его нельзя сделать товаром, он часто незаметен внешне, ему абсолютно неинтересно, до какой степени лично он освещен в СМИ или до какой степени его образ продаётся или не продаётся. Он самодостаточен и его интересует лишь то, до какой степени успешно он подрывает, подрывает и подрывает это общество. Он отличается от бунтаря приблизительно так, как отличается уличный оратор от профессионального разведчика. Уличный оратор у всех на виду, какие бы радикальные лозунги он ни произносил, он в значительной степени сам нейтрализует свой разрушительный потенциал – тем, что, во-первых, всем сразу становится известно и понятно все, что он предлагает (то есть он сам раскрывает свои планы противнику), а во-вторых, тем, что его не надо специально искать и, следовательно, можно в любой момент обезвредить. А вот профессионального разведчика не видит никто – что он там делает в своем профессиональном подполье, никто не знает, но результат может быть совершенно катастрофическим для противника. Именно тем он и опасен, что он невидим для Системы...