Александр Тарасов - Вводно-обзорная лекция

• Название: Вводно-обзорная лекция
• Автор: Александр Тарасов
• Жанр: Политика

Лекция из цикла "Общественная мысль XX века: практически ценное для политического радикала наших дней", прочитанного в Свободном университете им. С. Курёхина в 1996-1997 годах.

---

Следующим, представителем Франкфуртской школы будет Вальтер Беньямин. Почему Вальтер Беньямин? В первую очередь, потому, что это человек, который сформулировал очень важный постулат – необходимость политизации культуры. Причем он сформулировал этот постулат в оппозиции к современной ему тогда, в 30-е годы, фашистской практике эстетизации политики. Это не просто разные вещи, это диаметрально противоположные вещи, хотя внешне может показаться, что это почти одно и то же: соединение политики и культуры.

Следующим, наверное, будет Маркузе. Не просто потому, что он имеет репутацию идеолога бунтующей молодежи 60-х, но в первую очередь потому, что он сформулировал два важнейших для любой будущей радикальной теории положения. Во-первых, представление об «одномерном обществе» и «одномерном человеке». То есть представление о современном буржуазном обществе, переориентированном на потребление, превращающем любого человека в первую очередь в потребителя и таким образом его нивелирующего, лишающего его возможности быть личностью, Человеком (и уж тем более – радикалом, революционером). Во-вторых, Маркузе сформулировал понятие «репрессивной терпимости», «репрессивной толерантности». Последнее, возможно, один из самых важных прорывов в социальной философии после II Мировой войны, я на лекциях буду об этом подробно говорить и показывать, почему. В частности, с того момента, как Маркузе сформулировал понятие «репрессивной толерантности», стало ясно, что весь тот вал пропаганды, который на вас падает, в принципе не стоит ломаного гроша, потому что на самом деле за этой пропагандой – либеральной, или квазилиберальной, или консервативной, какой угодно – стоит такое же радикальное поведение, как у вас. Что в принципе нет разницы между вами, когда вы идете на демонстрацию и бросаете камни в витрину, и государством, которое говорит, что бить витрины нельзя – это «хулиганство». На самом деле, государство, которое говорит, что нельзя бить витрины, само по себе не более чем мощный, очень большой коллективный разбиватель одной большой глобальной витрины – то есть суперхулиган. Но у него в руках государственная машина, поэтому он будет постоянно вами помыкать, он будет тыкать вам в нос, что вы себя ведете «неправильно» и вы «обязаны» договориться с государством о «правилах игры». Как только вы с ним договоритесь о «правилах игры» – вы сразу же станете безопасны. Если же вы не согласитесь с «правилами игры», вы будете опасны, и государство постарается вас уничтожить, наплевав на все свои призывы к порядку, свои лозунги о «моральном существовании», нравственности и законности и т.п. То есть все сугубо грубо и прагматично: пока вас терпят – вы неопасны, а если вы стали опасны – вас постараются уничтожить, и не верьте в сказки о «законности», «порядке», «правилах игры». Это – бутафория, пропаганда, «белила и румяна», скрывающие подлинное лицо буржуазного государства, лицо бандита, убийцы, вора, растлителя и эксплуататора.

Возможно, мы поговорим отдельно и о других представителях Франкфуртской школы, например, о Хоркхаймере и Хабермасе. Хотя, возможно, Хоркхаймера будет разумнее соединить с Адорно.

Дальше, я думаю, будет Фромм. В первую очередь речь пойдет о его работе «Концепция человека у Карла Маркса», потому что Фромм был тем человеком, кто первым попытался реконструировать понятие «нового гуманизма» или марксистского гуманизма. Сам Маркс таких работ не оставил, он, как первопроходец, заложил философские основы своего учения и его методологические основы, и, как материалист, естественно, постарался исследовать материальную, то есть экономическую базу существующего общества. То есть написал – и то не до конца (на эту титаническую работу у Маркса просто даже жизни не хватило) – знаменитый «Капитал», а «Капитал» – это не просто экономическое исследование, это философский труд по политэкономии. Именно не политэкономическая даже работа (а политэкономия – это больше, чем экономическая наука, oeconomics), а философский труд по политэкономии, почему он почти никем и не понят, почти никем не прочитан. У нас СССР был якобы социалистическим государством, но вы возьмите всех наших вождей и выясните, кто читал «Капитал» – нет, не проходил его в ВПШ, а читал сам, чтобы понять, что там на самом деле написано. Обнаружится, что таких просто нет, – потому, что это действительно очень тяжелая работа, хотя бы из-за того, что Маркс, когда писал, пользовался системным методом, но он сам этого не знал, еще не было такого метода, не было соответствующей методу терминологии, поэтому Маркс, неоднократно описывая одно и то же, описывал это с разных уровней, что чрезвычайно затрудняет восприятие. А у него просто-напросто не было соответствующего задаче научного аппарата, случилось так, что Маркс на две трети века опередил развитие конкретных смежных наук (начиная с математической логики), которые мог бы дать ему аппарат; он пользовался научным аппаратом, какой в то время был, то есть, с современной точки зрения, никакого практически и не было.

Затем, я думаю, будет Вильгельм Райх. О Райхе будем говорить, наверное, с опорой на две основные работы – «Психология масс фашизма» и «Сексуальная революция». Вообще, о Райхе просто хочется рассказать, он у нас не издан[1], и всерьез никем у нас не исследовался. В советский период (начиная с 30-х годов), понятно, что человек, который написал книгу под названием «Сексуальная революция», сразу же записывался в «извращенцы» – и им всерьез никто не занимался. По непонятным причинам и сейчас он у нас не издается, в отличие от Фромма.

Райх ценен для нас, в частности, своим исследованием современного ему человека в современном обществе. Райх вскрыл, как ему казалось, три уровня психосоциальной модификации современного человека. Первый уровень: всякое человеческое существо нуждается в понимании, любви и заботе и уже поэтому способно быть общественным животным. На втором уровне Райх обнаружил, что современное буржуазное общество эти нормальные побуждения гасит и извращает и низводит до животного уровня. А на третьем уровне Райх обнаружил, что это же общество, исказив существо человека, низведя его на уровень обычных животных инстинктов, затем эти инстинкты ограничивает – потому что оказывается, что человек должен заниматься не тем, чем занимаются дикие животные, грубо говоря – не бить, кусать и насиловать, а вкалывать на производстве, приносить прибыль капиталисту. Это, естественно, предельно невротизирует всякую личность. И пока эта ситуация не будет ликвидирована, вообще абсурдно рассчитывать на то, что нас с вами будут окружать нормальные люди – им просто неоткуда взяться. Грубо говоря, психиатрия, психоанализ, психотерапия обречены на поражение, они могут помочь в лучшем случае десятой доле тех людей, кто реально нуждается в помощи, – и то, видимо, временно, поскольку спустя какой-то срок вновь придется помогать тому же человеку. Психотерапевт ему помогает, а внешний мир вновь его невротизирует, разрушает. И по своим силам внешний мир и психотерапевт несопоставимы. Отсюда вывод – необходима революция.

Следующим будет, я думаю, Карл Густав Юнг – потому, что этот человек (сам того, впрочем, не желая) нанес жесточайший удар по современному ему обществу своей теорией архетипов, показав, что бóльшая часть людей в буржуазном обществе просто не умеет самостоятельно думать. Не о том думать, что сделать себе на обед, разумеется, а думать о серьезных вопросах, пытаться самостоятельно выстраивать свою жизнь. А им и не нужно думать – потому что они живут в атмосфере впитанных с детства представлений так называемого коллективного бессознательного; существуют уже клише – и подавляющее большинство людей следуют этим клише. Поскольку клише сложились за предыдущие много веков существования, то они охватывают практически всю сферу поведения человека. Вот мы вырвались из примитивного клише – и оказалось, что налево, направо, вверх, вниз от этого примитивного клише существуют другие архетипы, и вы строите свою жизнь по этим архетипам. И нужно обладать очень высоким уровнем неприятия окружающего мира, чтобы сопротивляться архетипу; для этого нужно, во-первых, понимать, что эти архетипы есть, во-вторых, осознавать, когда именно эти архетипы диктуют вам свою волю, – и уже сознательно им сопротивляться.

Если учитывать открытые Юнгом архетипы (Юнг, может быть, неверно их классифицировал, неверно вычленил и назвал – но это уже другой вопрос, главное, что он их вообще открыл), то «нормальный» капиталистический мир предстанет перед вами миром чудовищно примитивным: люди в нем гордятся: «Я создал финансовую империю!» или: «Я шел-шел и пришел к власти, я такой талантливый оратор, я всем заморочил голову и меня избрали в парламент!» – а оказывается, что гордиться нечем, что эти гордецы – всего лишь марионетки, поскольку здесь срабатывают механизмы коллективного бессознательного, они как магнитные поля, по которым вы двигаетесь, – подобно тому, как паровоз двигается по рельсам. Вот если бы паровоз сошел с рельсов и начал ходить, где он хочет, – вот это да, это повод для гордости, для восхищения. А когда паровоз движется по рельсам – чем тут гордиться? Весь разговор тут может идти лишь о том, что один паровоз быстрей другого: «Я быстрей других прошел по этой дороге!» Ну хорошо, быстрей других, а потом сделают более совершенный паровоз – он пройдет быстрей тебя. Определенные элементы теории Юнга (ученого, вообще-то говоря, академического и довольно скучного, а в личной жизни – конформиста) нам интересны и ценны потому, что его открытия подрывают современное общество, показывая этому обществу, что оно убого и несамостоятельно, что оно принципиально недалеко ушло от первобытного общества, поскольку «коллективное бессознательное» – продукт именно первобытного общества.