Александр Тарасов - Вводно-обзорная лекция

• Название: Вводно-обзорная лекция
• Автор: Александр Тарасов
• Жанр: Политика

Лекция из цикла "Общественная мысль XX века: практически ценное для политического радикала наших дней", прочитанного в Свободном университете им. С. Курёхина в 1996-1997 годах.

---

Если учитывать открытые Юнгом архетипы (Юнг, может быть, неверно их классифицировал, неверно вычленил и назвал – но это уже другой вопрос, главное, что он их вообще открыл), то «нормальный» капиталистический мир предстанет перед вами миром чудовищно примитивным: люди в нем гордятся: «Я создал финансовую империю!» или: «Я шел-шел и пришел к власти, я такой талантливый оратор, я всем заморочил голову и меня избрали в парламент!» – а оказывается, что гордиться нечем, что эти гордецы – всего лишь марионетки, поскольку здесь срабатывают механизмы коллективного бессознательного, они как магнитные поля, по которым вы двигаетесь, – подобно тому, как паровоз двигается по рельсам. Вот если бы паровоз сошел с рельсов и начал ходить, где он хочет, – вот это да, это повод для гордости, для восхищения. А когда паровоз движется по рельсам – чем тут гордиться? Весь разговор тут может идти лишь о том, что один паровоз быстрей другого: «Я быстрей других прошел по этой дороге!» Ну хорошо, быстрей других, а потом сделают более совершенный паровоз – он пройдет быстрей тебя. Определенные элементы теории Юнга (ученого, вообще-то говоря, академического и довольно скучного, а в личной жизни – конформиста) нам интересны и ценны потому, что его открытия подрывают современное общество, показывая этому обществу, что оно убого и несамостоятельно, что оно принципиально недалеко ушло от первобытного общества, поскольку «коллективное бессознательное» – продукт именно первобытного общества.

Затем будет Карен Хорни, в первую очередь ее книга «Невротическая личность нашего времени». Карен Хорни двигалась с другой стороны, но пришла практически к тому же выводу, что и В. Райх, а именно: хотите вы или не хотите, но в этом обществе вы будете невротиком, вы не будете невротиком только в том случае, если вы будете сознательно противостоять обществу. Причем Райх в первую очередь обращал внимание на психологический и политический моменты – вплоть до того, что он создал организацию «Секспол» (от слов «секс» и «политика») в Германии, а когда он попытался в эмиграции в США эту организацию воссоздать, его, бедного, посадили в тюрьму – времена были маккартистские, его за эти, с сегодняшней точки зрения, невинные действия, посадили в тюрьму, где он и умер, – такая жертва Системы. Хорни же показала, что то же самое происходит, если рассматривать культурный механизм воздействия, что современная буржуазная культура до такой степени невротизирует личность, что нужно ей, этой «культуре», сознательно противостоять, для чего необходимо выработать собственные критерии культуры. Если не выработаешь, то всё, «официальная» культура тебя раздавит, изуродует, травмирует, оглупит – и ты обязательно станешь невротиком, больным, ущербным. Можешь лечиться, можешь включаться в шоу-бизнес, пытаться свои комплексы в какой-то форме компенсировать за счет чего-то, но это все равно уже не подлинное существование, а искаженная, изломанная, извращенная, вымороченная жизнь.

Дальше, думаю, будет «школа праксиса». Целиком или, может быть, будут два занятия: первое будет посвящено преимущественно Петровичу, второе – Филипповичу. Это очень интересное явление, это неомарксистская школа, впитавшая в себя как раз идеи Грамши, Лукача, Корша, Розы Люксембург, Троцкого, отчасти даже и Маркузе с Фроммом, школа, возникшая в титовской Югославии. Нам сейчас любят морочить голову, рассказывая, что Тито был такой тиран, все гайки закрутил, всех подавил. На самом деле Тито был выдающийся партизанский руководитель, который единственный во всей Восточной Европе смог противостоять Сталину и создать свой вариант «реального социализма». При этом у него не было миллиардного Китая и не было ядерного оружия. Он смог, балансируя на противоречиях между крупными державами, остаться независимым. Более того, Тито смог воспротивиться тем схемам экономико-политического устройства, которые ему навязывал из Москвы Сталин, – и при Тито в Югославии в жизнь была воплощена иная схема того строя, который по недоразумению называют «социализмом» и который, как я уверен, является самостоятельным общественным строем (я называю его суперэтатизмом), – так называемый югославский самоуправленческий социализм Эрнеста Карделя. В данном случае не важно, что этот вариант – с точки зрения подлинных социалистических идеалов и требований – так же далек от социализма, как и сталинский (советский) вариант. В те времена, собственно, никто еще не понимал, что крупнотоварное машинное производство, индустриальный способ производства и полное самоуправление, прямая демократия несовместимы, что индустриальное производство требует иерархии – и, следовательно, экономический механизм, как всегда, победит и подчинит себе любые политические «извращения». Это, в конце концов, можно выяснить только экспериментальным путем. В этом смысле абсурдно, ненаучно осуждать титовский эксперимент – как, впрочем, и советский.

Итак, при этом самом Тито существовала целая «школа праксиса», сложившаяся вокруг журнала «Праксис». Эти люди занимались изучением современного им общества и в конце концов пришли к ряду очень интересных выводов. Например, что современное им общество так называемых социалистических стран с теорией Маркса не совпадает. С этого момента начались трения между «школой праксиса» и югославским партруководством, потому что режим Тито утверждал, что в Югославии «правильный социализм» – в СССР «неправильный», а в Югославии как раз «правильный». Тут появляются люди, которые вежливо говорят: «Вы знаете, мы тут кое-что сравнили – и получилось, что ни там, ни там нет правильного социализма». В результате большей части представителей «школы праксиса» в 80-е уже годы пришлось эмигрировать – например, Филиппович живет в Лондоне. И многие представители «школы праксиса» и сегодня продолжают плодотворно работать.

Дальше будет Ортега-и-Гассет. Ортега традиционно считается представителем консервативной общественной мысли, но нам он интересен двумя своими достижениями. Во-первых, он открыл, вскрыл, показал, охарактеризовал современного «массового человека». Фактически он описал того же современного западного обывателя, то есть то же явление, которое Маркузе назвал «одномерным человеком». Маркузе это явление рассматривал с точки зрения психологической и политической – как социолог и психолог, а Ортега-и-Гассет рассматривал его с точки зрения эстетической, культурной. И именно по «массовой культуре», как сейчас бы сказали (а тогда еще не было такого термина), Ортега нанес своей критикой жесточайший удар: он показал, что «массовая культура» – это тупик, тупик не для человека вообще (что это тупик для человека вообще, показал Маркузе), а для культуры, для искусства, для художников. Если художник залезает в это болото, он перестает быть художником. Маркузе это как-то не интересовало, его заботили интересы общества и общественный прогресс, а не судьба отдельного художника, а Ортегу интересовало именно это, его, в частности, интересовали механизмы, которые в данном случае срабатывают, – и он нашел, что это механизмы нивелирования. Происходит нивелирование и снижение творческих потенций и у «массового человека», и у художника (то есть художник перестает быть художником). Если творческие потенции сведены все к одному – низкому – уровню, тогда получается, что творец, художник не отличается уже от не-творца, не-художника, а следовательно, он в традиционном европейском понимании не художник, не творец, не представитель искусства, он уже рядовой потребитель псевдоискусства, только на него наклеен особый ярлык, поэтому, образно говоря, он не сидит в зале, а находится на сцене. Но на самом деле это все видимость, он просто из одного кресла временно пересел в другое, завтра вернется назад. В современном буржуазном обществе этот якобы-художник и рядовой обыватель оказываются совершенно взаимозаменяемыми, поэтому, естественно, в их «искусстве» нет прорыва, нет движения вперед. А на кой черт тогда нужно искусство, если нет прорыва и движения вперед?

Дальше, думаю, будет Чарльз Райт Миллс. В двух важнейших ипостасях. Первая – как человек, сформулировавший понятие «властвующей элиты». До него все теории элит были, в основном, консервативны и исходили из того, что так и должно быть – существует «элита» и существует «толпа», и неважно, откуда взялась элита, – как сложилась, так и сложилась, так и должно быть. Она по природе своей – аристократия, либо по рождению, наследственно, либо по имущественному статусу, денежному; и якобы сам факт принадлежности к элите свидетельствует в пользу тех, кто к ней принадлежит: раз вошел в состав элиты, значит – человек необыкновенный, заслуживающий этого, прошедший тщательный отбор и т.п. Чарльз Райт Миллс показал, что существует такое явление, как «властвующая элита», и вхождение в эту элиту носит характер случайный, а принадлежность к элите вовсе не является свидетельством каких-то исключительных качеств, элита по своим качествам может быть даже хуже того общества, которым управляет, а самое главное – чем дальше, тем больше элита склонна отторгать от себя людей, которые пытаются извне в нее включиться. То есть в конце концов складывается следующая ситуация: если элита достаточно уверенно управляет обществом, она не нуждается в расширении, а если она не нуждается в расширении, развитие полностью блокируется, а это называется застой, как мы все помним.