Фрэнсис Шервуд - Ночь печали

• Название: Ночь печали
• Автор: Фрэнсис Шервуд
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-0989-8

Малинцин с детства считала себя ацтекской принцессой, но вскоре после смерти отца ей пришлось узнать, что такое рабство. Едва не погибнув от голода, девушка смирилась со своей участью и стала ауианиме — женщиной, торгующей своим телом. Но когда у берегов Восточного моря бросили якоря испанские корабли, у прекрасной Малинцин появился шанс. Став переводчицей, помощницей и возлюбленной Эрнана Кортеса, она привела его к победе. Так кто же такая Малинцин? Предательница? Страстно любящая женщина или песчинка в жерновах истории?

---

— Ну, конечно, ненавидишь.

— Где Кай?

— Почему ты спрашиваешь об этом у меня? Я Кай не супруг, — фыркнул Лапа Ягуара.

— Кай! — позвала Малинцин, оглядывая толпу женщин, готовящих ужин.

Вокруг возводились палатки. Малинцин пошла искать Кай в лагере, но не нашла. Офицеры советовались, стоя на краю поля боя, но Нуньеса не было видно. Франсиско, остававшийся с женщинами, тоже не знал, где Кай. Аду лежал на спине, глядя на заходящее солнце. Он не заметил, как Малинцин подошла к нему. Неподалеку Ботелло оказывал помощь раненым, среди которых почти не было испанцев. В основном тласкальцам удалось ранить семпоальцев и ксокотланцев.

— Ботелло? — позвала Малинцин.

Она не хотела идти на поле боя, видеть мертвых, раненых, кровь, отрубленные части тел, следы резни.

— Да, иди сюда. Помоги мне. Давай осмотрим павших. Может быть, там еще кто-то жив.

— Ты видел Кай?

— Делай, что я говорю, Малинче. Пойдем за мной. Ты будешь чистить раны, а я буду их зашивать.

Ботелло, разорвав рубашку, перебросил тряпки через плечо, собираясь бинтовать ими раны. В руке он сжимал свою знаменитую сумку с травами и всякой всячиной.

Из-за шатров показался Нуньес.

— Я не могу найти Кай, — сказал он. — Ты ее видела?

— Нет. Как ты думаешь…

— Может быть, она ранена, — вмешался Ботелло.

— Она стояла с другими женщинами. Я ее видела, — заявила Малинцин, — рядом с племянницей касика Семпоалы. С ней все было в порядке.

К полю начали слетаться птицы. Они то снижались, то вновь поднимались вверх, медленно кружась над телами. Ястребы, вороны и стервятники.

— Помогите! Помогите! — послышался чей-то слабый голос из-под груды тел.

— Кай! — взвизгнул Нуньес, и все трое побежали в ту сторону.

Кай лежала на спине. Стрела пробила ей ногу, пригвоздив к земле.

— О господи! — простонал Нуньес.

— Ничего страшного, — сказал Ботелло. — Нам нужно просто вытащить стрелу.

— Я не могу ее вытащить, — запаниковал Нуньес.

— Что случилось? — Аду тоже отправился на поиски и увидел Кай.

У девушки был такой вид, как будто она вот-вот умрет от страха.

— Я не могу двигаться, — сказала Кай, стараясь не шевелиться.

— Моему отцу отрезали ногу, — заявил Аду. — Добром это не кончится.

Кай посмотрела на Нуньеса.

— Я умру, Рафаэль?

— Нет-нет, — успокоил ее Аду. — Я могу вытащить стрелу.

Осмотрев ранение более внимательно, Аду увидел, что большая часть стрелы погрузилась в землю, и если он станет ее вытаскивать, то это приведет лишь к еще большим повреждениям. Следовало поднять саму Кай, протащив ее ногу сквозь древко стрелы. Аду мог обрезать древко прямо у ноги, но, если он станет поднимать Кай, у которой нога пробита насквозь, ей станет очень больно. Рана могла воспалиться и загноиться.

— Нуньес. — Голос Аду дрогнул. — Нам нужно взять ее за ногу и осторожно, медленно поднять, так чтобы стрела осталась в земле и мы ее не выдернули. Нам придется… — У него не хватило слов.

— Но ей же будет очень больно, Аду. Мы не можем этого сделать, — возразил Нуньес.

— Если мы этого не сделаем, она умрет. Она не может жить со стрелой в ноге. Придется ее вытащить.

— Кай не умрет, правда? — Малинцин начала плакать.

Кай молчала, и только глаза у нее расширились от страха.

— Но ты же всего лишь мальчишка, — сказал Нуньес Аду.

— Если бы я мог прямо сейчас стать старше, я бы стал, — ответил Аду.

— Перевяжите ей ногу прямо над раной, чтобы не было сильного кровотечения, — вмешался Ботелло. — Загляни в мою сумку, Малинцин. Там ты найдешь розовую воду и яйцо. Да, и еще вытащи бутылку водки. У меня есть настоящая серебряная игла и нитка. Это нам тоже понадобится. Все будет в порядке, Кай, девочка моя, через пару дней уже начнешь бегать. — Ботелло улыбнулся. — Ничего страшного.

Малинцин сняла уипилли и расстелила ее на земле. Вытащив из сумки Ботелло яйцо, завернутое в мох, и розовую воду в маленькой стеклянной бутылке, она удивилась, как он умудрился сохранить столь хрупкие вещи в сумке во время сурового перехода. Смешав яйцо с розовой водой в небольшой глиняной миске, которую Ботелло использовал для измельчения листьев, Малинцин пропитала повязки водкой, нашла нитку и иголку и разложила все это на своей уипилли.

— Я мог бы дать тебе кое-какие болеутоляющие корни, но у нас нет времени ждать, чтобы они подействовали. Вот. — Ботелло протянул Кай мягкую деревяшку, которую она должна была сжать в зубах. — Кусай ее, когда будет больно.

Он наложил жгут и крепко его затянул.

— Подумай о Кетцалькоатле, Кай. Подумай о том, какой он храбрый, — уговаривала подругу Малинцин.

— Ты не умрешь, Кай. Я не позволю тебе умереть, — сказал Нуньес.

— Обещаешь, Рафаэль?

— Обещаю.

Взяв один из ножей Ботелло, Аду срезал край стрелы, торчавший из ноги. Нуньес и Малинцин перехватили ногу Кай, чтобы та не двигалась.

— Готова? — спросил Аду.

— Готова, — ответила Кай.

Аду и Ботелло медленно и осторожно подняли Кай, следя за тем, чтобы ее нога находилась на одном уровне с телом. Постепенно им удалось вытащить из ноги древко стрелы, застрявшей в земле. Они даже сумели проделать это, не сломав древко и не разбередив рану.

— Готово, — сказал Аду, опуская Кай на землю.

Кай не кричала и не плакала, и только кровь отлила от ее лица, а еще она сломала два зуба, кусая твердую древесину.

— Спасибо, Аду, — сказал Нуньес.

Ботелло обработал раны и зашил входное и выходное отверстия. Затем он смазал их смесью яйца и розовой воды и аккуратно перевязал ногу. Подложив Кай под голову тряпки, они оставили ее лежать на земле.

— Ну что ж, — поднялся Аду.

— Аду, мне нужно прикрыться.

Аду взглянул на голые груди Малинцин, круглые и высокие, с пурпурными, словно гранат, сосками. Ее уипилли, лежавшая на земле, была забрызгана грязью и кровью. Край уипилли пришлось оторвать, чтобы перевязать Кай ногу.

— Да, да, конечно, извини.

Аду снял рубашку.

Эта рубашка была такой же, как у Куинтаваля, из черно-зеленой тафты. Натянув рубашку Малинцин на голову, он одернул ее у талии.

— Ну вот, — сказал он.

В одной руке он сжимал стрелу. Притронувшись к лицу Малинцин, Аду наклонился к ее уху и шепнул:

— Малинцин, я должен тебе кое-что сказать. Это стрела из арбалета. В нее выстрелил кто-то из наших.

— Что?

— Донья Марина! — крикнул кто-то. — Донья Марина, прибыл тласкальский касик. Нужна твоя помощь.

И внезапно рядом с ней очутился Исла, готовый вести ее по полю боя, усеянному мертвецами, к небольшому холму, на котором разбили палатки. Там готовился ужин. Был поздний вечер. На небе сгущались тучи. Тласкальский касик, в своем роскошном уборе из перьев, длинной мантии и со всеми атрибутами власти и богатства, имел такой вид, словно собрался на праздник. Он нисколько не напоминал главу потерпевшей поражение армии. Подбородок у касика был вздернут, словно он делал жалким испанцам огромное одолжение, соизволив поговорить с ними. Вокруг касика стояли его приближенные.

— Почтенный Малинцин, я вижу, что ваш народ силен и могуч, — сказал он Кортесу. — Мы подчинимся вашей власти. И я вижу, что к вам присоединилось много семпоальцев.

Малинцин перевела все, кроме обращения, Агильяру на язык майя.

— Почтенный Малинцин, семпоальцы ненавидят Моктецуму, и все же вы — гость Моктецумы. Почему?

— Он называет вас «Малинцин», — сказал Кортесу Агильяр.

— Скажи ему, что меня зовут Кетцалькоатль Кортес, а не Малинцин.

— Таков обычай. Так у них принято. Вы и она говорите как один человек.

— Мы говорим так, как говорю я. Скажите ему, что я, Кетцалькоатль Кортес, друг ему. Я Кортес. Я друг моих друзей. Я несу смерть своим врагам. Мы знаем о том, что Моктецума угнетает народы этой страны, и потому мы пришли издалека, из-за Восточного моря, чтобы освободить всех вас от податей, от рабства, от жертвоприношений. Мы принесли вам Слово величайшего из богов и объявляем вас вассалами величайшего императора в мире. Если вы поможете нам и ваши люди встанут на нашу сторону, мы одолеем подлого Моктецуму и его силы. Мы уничтожим Моктецуму.

Касик внимательно выслушал перевод Малинцин.

— Мы бедные люди. Мы в долгу перед Моктецумой, — начал касик. Он выражался в том же духе еще некоторое время и в конце концов закончил свою речь такими словами: — У нас нет выбора. Мы принимаем ваши условия.

— Они сдаются, — сказал Агильяр.

— Они считают меня богом?

— Нет, они видели, что ваших солдат можно убить.

— Слава богу, хоть лошадей не убили, за исключением тех двух, что они зарезали в самом начале.

— Они хотят знать ваши условия.

— Мои условия? — растерялся Кортес.