Кристин Ханна - Соловей

• Название: Соловей
• Автор: Кристин Ханна
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-86471-739-4

Франция, 1939-й. В уютной деревушке Карриво Вианна Мориак прощается с мужем, который уходит воевать с немцами. Она не верит, что нацисты вторгнутся во Францию… Но уже вскоре мимо ее дома грохочут вереницы танков, небо едва видать от самолетов, сбрасывающих бомбы. Война пришла в тихую французскую глушь. Перед Вианной стоит выбор: либо пустить на постой немецкого офицера, либо лишиться всего – возможно, и жизни.

Изабель Мориак, мятежная и своенравная восемнадцатилетняя девчонка, полна решимости бороться с захватчиками. Безрассудная и рисковая, она готова на все, но отец вынуждает ее отправиться в деревню к старшей сестре. Так начинается ее путь в Сопротивление. Изабель не оглядывается назад и не жалеет о своих поступках. Снова и снова рискуя жизнью, она спасает людей.

«Соловей» – эпическая история о войне, жертвах, страданиях и великой любви. Душераздирающе красивый роман, ставший настоящим гимном женской храбрости и силе духа. Роман для всех, роман на всю жизнь.

Книга Кристин Ханны стала главным мировым бестселлером 2015 года, читатели и целый букет печатных изданий назвали ее безоговорочно лучшим романом года. С 2016 года «Соловей» начал триумфальное шествие по миру, книга уже издана или вот-вот выйдет в 35 странах.

---

– Кто это, Дидье? – спросил старик, открывший им дверь.

Изабель наконец-то посмотрела на своего похитителя. Высокий здоровяк, похожий на циркового силача, с мощным тяжелым подбородком.

Она выпрямилась, расправила плечи, чтобы казаться повыше, вскинула голову. Изабель понимала, что выглядит не слишком воинственно в своем простеньком ситцевом платье, но не собиралась доставлять им удовольствие, показывая свой страх.

– Застукал ее, когда мелом малевала V на немецких плакатах, – сообщил здоровяк Дидье.

Изабель стиснула кулак, пытаясь стереть следы мела, пока никто не заметил.

– Что скажете? – поинтересовался мужчина из угла. Главный, наверное.

– Нет у меня мела.

– Я видел.

– Вы не немцы! – Изабель решила использовать шанс, обращаясь к силачу. – Вы же французы, держу пари. А вы, – обернулась она к старику, – вы же мясник. – Мальчишку она решила игнорировать, но с жаром заговорила с парнем в поношенном тряпье: – Вы кажетесь изможденным и голодным, на вас одежда старшего брата или чья-то еще, уже выброшенная. Вы коммунист.

Он улыбнулся и сразу преобразился.

Но больше всего ее тревожил мужчина в углу. Главный.

Изабель решительно шагнула к нему:

– Вы похожи на арийца. Наверное, силой привели сюда остальных.

– Я знаю его всю свою жизнь, мадемуазель, – сказал мясник. – Воевал вместе с его отцом – и вашим – на Сомме. Вы ведь Изабель Россиньоль, да?

Изабель молчала. Это что, какая-то ловушка?

– Молчит, – усмехнулся коммунист. Поднявшись, он подошел к Изабель: – Молодец. Зачем вы нарисовали V на плакате?

Изабель вновь не нашлась что ответить.

– Я Анри Наварра. – Он остановился на расстоянии вытянутой руки. – Мы не немцы и не сотрудничаем с ними, мадемуазель. – Многозначительный взгляд. – Не все французы покорны и беспомощны. Итак, зачем вы портили немецкие плакаты?

– Ничего больше не могла придумать, – пролепетала она.

– В смысле?

– Я услышала речь де Голля по радио.

Анри коротко глянул на старика. Изабель заметила этот безмолвный стремительный диалог и окончательно убедилась, что главный здесь симпатичный коммунист Анри.

Тот снова повернулся к Изабель:

– Если бы вы могли сделать что-то еще… более существенное, вы бы решились?

– Что вы имеете в виду?

– В Париже есть человек…

– Точнее, группа людей, из Музея Человека… – поправил здоровяк.

– Мы не говорим больше, чем нужно, Дидье, – предупреждающе вскинул руку Анри. – Итак, этот человек, рискуя жизнью, издает памфлеты, которые мы можем распространить. Надо растормошить французов, тогда у страны появится шанс.

Анри достал из кожаной сумки, висевшей на спинке стула, пачку бумаг. В глаза бросался заголовок: «Да здравствует генерал де Голль!» Сам памфлет – это открытое письмо маршалу Петену с критикой капитуляции. И финальная фраза: «Мы поддерживаем генерала де Голля».

– Ну как? – тихо спросил Анри, и в его вопросе Изабель услышала тот самый призыв к оружию, которого так долго ждала. – Возьметесь распространять листовки?

– Я?

– Мы все коммунисты и радикалы, – пояснил Анри. – Нас они уже знают. А вы обычная девушка. И очаровательная. Вас никто не заподозрит.

Изабель не колебалась ни секунды:

– Да, я согласна.

Мужчины наперебой принялись ее благодарить, но Анри заставил всех замолчать.

– Этот парень, издатель, рискует жизнью, сочиняя и набирая текст, кто-то еще рискует жизнью, печатая листовки. Мы рискуем, привозя их сюда. Но вас, Изабель, могут схватить, когда вы будете их расклеивать. Не ошибитесь. Это вам не рисовать мелом на плакате. Это карается смертью.

– Меня не поймают, – заверила Изабель.

– Сколько вам лет? – улыбнулся Анри.

– Почти девятнадцать.

– А. И как это такое юное создание сумеет спрятать листовки от родных?

– Семья – не проблема. Они не обращают на меня внимания. Но… в нашем доме остановился на постой немецкий офицер. А мне придется нарушать комендантский час.

– Это будет нелегко. Пойму, если вам страшно. – Анри уже сомневался.

Изабель выдернула пачку листовок у него из рук:

– Я же сказала, что справлюсь.

Изабель ликовала. Впервые с подписания перемирия она не чувствовала себя одинокой. Подпольщики рассказали ей о десятках групп по всей стране, поднявшихся на борьбу по призыву де Голля. Чем больше они говорили, тем большее воодушевление она испытывала. Да, она понимала, что должна бояться. И ей то и дело об этом напоминали.

Но это же просто смешно – немцы грозили смертью всего лишь за распространение листков бумаги. Да если ее схватят, она легко сумеет их заболтать – запросто. И вообще ее не поймают. Сколько раз она сбегала из закрытых школ, садилась в поезд без билета и выкручивалась из передряг благодаря хорошо подвешенному языку? А привлекательная мордашка всегда помогала безнаказанно нарушать правила.

– Когда появятся еще прокламации, как с вами связаться? – спросил Анри, открывая ей дверь на улицу.

– Квартира над шляпным магазином мадам Ла Фой еще свободна? – Изабель деловито озиралась, прежде чем выйти.

Анри кивнул.

– Откройте там шторы, когда появятся прокламации. Я приду туда, как только смогу.

– Постучите четыре раза. Если никто не ответит, проходите дальше. – И, помедлив, добавил: – Будьте осторожны, Изабель.

Дверь захлопнулась.

В корзинке Изабель, под нарядной красно-белой клетчатой салфеткой, лежали листовки, сверху их прикрывал сверток от мясника. Не слишком искусная маскировка. Надо придумать что-то получше.

Изабель свернула на людную улицу. Уже темнело. Оказывается, она и не заметила, как прошел день. Магазины постепенно закрывались, по улицам бродили лишь немецкие солдаты в обществе женщин, согласных составить им компанию. За столиками кафе сплошь мужчины в форме, им подают лучшие блюда и лучшее вино.

Чтобы не спешить, Изабель напрягала все нервы, до последней клеточки, но, едва оказавшись за городом, припустила бегом. Поравнявшись с аэродромом, она вся взмокла и запыхалась, однако продолжала бежать до самого дома. И только когда ворота клацнули за спиной, остановилась. Едва переводя дыхание, согнулась пополам; в боку кололо.

– Мадемуазель Россиньоль, вам нехорошо?

Изабель резко выпрямилась, сердце бешено колотилось.

Капитан Бек. Он что, давно тут стоит?

– Капитан… – с трудом выговорила она, пытаясь унять сердцебиение. – Мимо проходил патруль… вот я и… убежала, чтобы не попасться им на глаза.

– Патруль? Я никого не видел.

– Ну, это не сейчас было. А я… такая дурочка иногда. Заболталась с подружкой, не уследила за временем и… ну… – Она одарила его самой милой из своих улыбок и кокетливо поправила изуродованные волосы, будто бы и впрямь хотела его очаровать.

– Большие были очереди сегодня?

– Бесконечные.

– Позвольте помогу вам донести корзинку.

Бросив взгляд на свою ношу, Изабель заметила краешек белой бумаги, торчащий из-под льняной салфетки.

– Нет, я…

– Но я настаиваю. Мы же джентльмены, как вам известно.

Длинные ухоженные пальцы сомкнулись на плетеной ручке. Он направился к дому, Изабель семенила следом.

– Я сегодня днем видела толпу народа в ратуше. Что здесь делает вишистская полиция?

– Так, ничего особенного, к вам это не имеет отношения.

Он вежливо подождал у дверей. Изабель нервно дернула ручку, отворила. Хотя немец имел полное право войти, он ждал приглашения, как гость.

– Изабель, это ты? Где ты была?

– Очереди сегодня сумасшедшие.

Софи играла со своим Бебе на полу перед камином, но тоже выбежала навстречу тетушке:

– Что ты принесла?

Изабель с опаской покосилась на корзинку в руках Бека.

– Свиные голяшки.

– И все? – ехидно спросила Вианна. – А масло?

Софи разочарованно вернулась на коврик у огня.

– Я отнесу в кладовую. – Изабель потянулась за корзинкой.

– Позвольте мне, – возразил Бек.

Он чересчур пристально рассматривал Изабель. Или ей показалось?

Вианна тем временем зажгла свечу и подала Изабель:

– Не трать ее напрасно, поторопись.

Бек чрезвычайно галантно сопроводил Изабель через темную кухню и открыл дверь кладовой.

Изабель спустилась первой, освещая путь. Деревянные ступени скрипели под ногами, но вот они шагнули на твердый земляной пол и очутились в прохладном подземелье. Огонек свечи нервно трепетал, деревянные полки будто бы сомкнулись вокруг них, Бек подошел совсем близко.

Стараясь унять дрожь в руках, Изабель достала сверток из корзинки и уложила его на полку рядом с остальными, уже иссякающими, припасами.

– Прихвати три картофелины и репу, – крикнула сверху Вианна.

Изабель чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Вы нервничаете, – заметил Бек. – Я правильно употребил слово, мадемуазель?

Свеча между ними чадила и потрескивала.