Анатолий Дроздов - Рыцари плащаницы

• Название: Рыцари плащаницы
• Автор: Анатолий Дроздов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-549-203-1

ДекаВремя крестовых походов. Великий Саладин овладел Иерусалимом и теснит крестоносцев за пределы Палестины. Что могут сделать двое безоружных людей, которым приходится решать судьбу великой христианской реликвии?брь 1187 года. В захваченный сарацинами Иерусалим приезжает рыцарь Роджер с таинственной миссией и встречает там двух странников…

---

— Он не хочет принять истинную веру? Ему предлагали?

— Он отказался.

— Почему?

— Говорит, что родители его были христианами. А он почтительный сын.

— Родители его далеко, если вообще живы! Пусть не лжет!

— Говорит, что не видит смысла в принятии клятвы Аллаху — бог один. Только люди молятся ему по-разному. Это он так считает, — поспешно добавил Ярукташ.

— Может, он и прав, — задумчиво произнес эмир и строго глянул на евнуха. — Дай ему все, что попросит. И делай, что скажет. Немедленно. Веди его!..

Отдав приказ, Имад вышел на балкон и некоторое время смотрел на суету проснувшегося города. Ржание лошадей и мычание волов, блеяние овец, крики людей и скрип повозок долетали вверх, но эмир вдруг понял, что не различает звуков — они сливаются в один тревожащий сердце гул. Вдобавок глаза его не видели людей и животных — одна подвижная пестрая масса колыхалась внизу.

Имад ушел с балкона, пересек тронный зал бывшего королевского дворца и поднялся на галерею. Из зала к ней вела каменная лестница без перил, которая заканчивалась тяжелой дверью. Имад осторожно приоткрыл ее и скользнул внутрь. Галерея была деревянной, ее пристроили к стене соседнего зала, чтобы больной проказой король Балдуин, прячась за портьерами, мог смотреть, как в соседнем зале франки со своими дамами пируют за длинным столом.

Стол из зала давно вынесли, вместо него застелили пол яркими коврами, разложили атласные подушки — теперь здесь отдыхали жены эмира, наслаждаясь сластями и музыкой. Галерея и портьеры остались. Их только вымыли розовой водой, чтобы зараза, сведшая в могилу проклятого правителя франков, не перекинулась на правоверного. Имад любил в свободный час пониматься сюда, тайком любуясь на возлежавших на подушках женщин. А те, словно догадываясь о его присутствии (не догадывались — знали!), принимали позы одна другой соблазнительнее. Не однажды случалось, что Имад, распалясь, скатывался вниз по лестнице и летел на женскую половину. Там хватал за руку избранницу и тащил в ближайшую комнату. Чаще всего избранницей становилась Мариам. Даже когда огромный живот мешал ей, она шла за мужем, не спеша, показывая в своей загадочной улыбке ровные, белые зубы — прекрасные, как все у нее. Удивительно, но беременность совсем не испортила жену: все так же чиста и атласна была кожа на круглом лице, сияли огромные черные глаза под изогнутыми, как крылья чайки, бровями, а пухлые губы маленького рта манили неземной сладостью ласк… Ярукташ как-то сказал эмиру, что такое красивое лицо бывает у беременных женщин, когда они носят мальчика…

Имад скрипнул зубами, но овладел собой. Осторожно выглянул за портьеру. Ковры и подушки уже убрали из зала и поставили стол — не такой длинный, как прежде у франков, но и не маленький. Застелили его чистым покрывалом. Лекарь стоял рядом, раскладывая на полотне свои инструменты. Эмир не сразу узнал его: франк (Имад решил звать его так) завязал голову платком голову, скрыв пол лица, — одни глаза смотрели строго из-под насупленных бровей.

Ярукташ с другим евнухом привели Мариам. Она шла, покачиваясь и придерживая живот обеими руками — было видно, что находится под воздействием сонной травы. По знаку лекаря евнухи уложили роженицу на стол. Она было встрепенулась, но франк положил ей ладонь на лоб и что-то забормотал. Глаза Мариам закрылись, и она расслабленно откинулась на покрывало. Франк возложил два пальца на шею Мариам, подержал немного, а затем поднял руку женщины. Отпустил. Рука безжизненно упала на стол.

По знаку лекаря Ярукташ распустил тесьму на шелковых шароварах роженицы и стащил их до колен. Второй евнух помогал, приподымая безжизненное тело. Затем оба укрыли Мариам покрывалом до самого лона. Отступили на несколько шагов. Франк омыл руки в большой медной чаше, затем этой же жидкостью стал мыть женщине живот. Трепещущими ноздрями Имад уловил запах — уксус!

Эмир не заметил, как в руках лекаря появился нож; увидел уже рану, наискосок прорезавшую живот Мариам. Лекарь схватил щипцы, быстро зажал ими края разреза сначала с одной, затем другой стороны, растащил их в стороны. Затем сунул руку в разверстое чрево и вытащил нечто красное и окровавленное, как тушка свежеободранного ягненка. Имад услышал звонкий шлепок, затем тихое мяуканье. В следующий миг звонкий плач прорезал напряженную тишину зала.

От стены к столу метнулась женщина в черном платье и белом платке, Имад тут же узнал ее — Зейнаб, старая повитуха, когда-то она принимала его самого. Руками, обернутыми шелковыми пеленами, Зейнаб выхватила ребенка у лекаря и убежала. Когда эмир пришел в себя, франк уже зашивал рану, ловко махая иглой.

Имад вышел из галереи и спустился в тронный зал. Некоторое время (он и сам не понял сколько) стоял, невидяще глядя в стену. Очнулся от топота ног.

Ярукташ, запыхавшись, влетел в зал. Широкая улыбка сияла на круглом жирном лице.

— Сын! У тебя родился наследник, господин! Зейнаб сказала, что он настоящий богатырь, как и его отец! Здоровый! Укусил кормилицу за грудь — так сосал!

«Иди к Мариам!» — хотел приказать Имад, но язык не повернулся. С вестником о наследнике (первом и самом желанном!) говорить строго запрещал обычай

— Земли за Кедроном, армянин, жирные и плодородные! Сколько глаз видит! Твои родственники-христиане будут молиться за тебя!

Евнух склонился в поклоне до самого пола и тут же убежал. Имад неосознанно побрел к балкону, вышел и облокотился на перила. Внизу шумел суетливый Эль-Кудс: купцы торговались с покупателями, медленно брели по улице волы, таща открытую повозку, груженную мешками с зерном, бежали по своим делам люди, неспешным шагом ехала вдоль улицы конная стража. Эмир вдруг понял, что он различает каждого из попавших в поле зрения людей: цвет их одежды, выражение лиц… Звуки тоже были разными: визгливый скрип несмазанных колес, резкие крики людей, глухой топот лошадиных копыт…

«Я назову его Юсуф! — решил Имад, улыбаясь самому себе. — Несравненный будет доволен, да продлит Всевышний его дни! Салах-ад-Дина не будет, когда сын станет мужчиной, повелитель слишком стар. Однако память о нем будет вечной, а сын будет знать, что его назвали в честь освободителя Сахеля от неверных. И что родился он в Эль-Кудсе, вскоре после освобождения города от франков. С таким именем и с такой родословной ему придется стать великим. У него не знатный отец. Но кто теперь вспоминает, что Салах-ад-Дин из простого рода, к тому же курд?! Отпрыски великих Фатимидов, которые ранее в сторону господина смотреть не хотели, теперь ползают перед ним на животе и рады, когда он удостаивает их взглядом. Алла Акбар!»

Эмир радостно засмеялся. Впервые за последние дни…

1

Птица парила над Тмутараканью, раскинув громадные треугольные крылья. Выписывая круги над древним городом, она словно высматривала добычу, то опускаясь ниже, то взмывая в недоступную синеву. Два всадника в ярких халатах и меховых шапках наблюдали за ее полетом, задрав головы.

— Третий раз прилетает, — сказал один, качая головой. — Не к добру.

— И опять человека в когтях держит, — подтвердил второй. — Зачем, если схватила добычу, сюда лететь?

— Может, бросит его?

— В прошлый раз не бросала, и сейчас не бросит!

— Тогда что хочет?

— Вдруг человек ею командует? Она его носит, а он высматривает здесь? Лазутчик…

— Кто может такую птицу приручить, а? К ней подойти страшно! Отсюда смотреть — с орла величиной, а до нее две сотни шагов! Человек в ее когтях как червяк!

— За морем Хвалынским, за горами живут люди, которые, как говорят купцы, приручили животных, величиной с гору. Ноги у тех зверей как деревья, клыки кривые и длиннее наших сабель раз в пять, а спереди толстый хвост, которым этот зверь хватает врагов, бросает себе под ноги и топчет. Если таких чудовищ приручили, почему птицу нельзя?! Не к добру… Лазутчик высмотрит все, а потом врагов наведет.

— Надо убить!

— Стрела не достанет, — с сожалением сказал всадник, рассказывавший про страшных зверей. — Пытались в прошлый раз. Как только начали стрелять, птица улетела к морю. Она всегда улетает туда.

— А если подождать ее у Дива? Там гора…

— Скачем! — без промедления отозвался второй всадник.

…Закончив выписывать круги над Тмутараканью, птица и в самом деле направилась к морю. Всадники, притаившись у подножия громадного каменного идола на высоком скалистом берегу, терпеливо поджидали ее. Когда птица, снизившись, показалась над ними, оба натянули луки. Щелкнули тетивы, и две стрелы, свиснув опереньем, пронзили крылья чудовища. Всадники завопили от радости. Птица странно заклекотала, и, выпустив струю сизого тумана, быстро скользнула в синюю даль над морем. Вторично всадники стрелять не стали — слишком далеко. Туманное облачко, выпущенное птицей, опустилось к земле и накрыло обоих.