Юрий Жуков - Тайны Кремля

• Название: Тайны Кремля
• Автор: Юрий Жуков
• Издательство: Терра
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-300-02990-4

Исследование современного российского ученого, доктора исторических наук Юрия Николаевича Жукова посвящено вопросам власти в СССР в период 1938–1954 гг. На основании ряда документальных источников, многие из которых недоступны ученым-историкам, автор открывает неизвестные страницы прошлого России, характеризует деятельность крупнейших представителей власти страны, их политику в области государственной безопасности, обороны, промышленности, финансов и др. Книга рекомендована к печати Ученым советом Института российской истории Российской академии наук.

---

2. Несмотря на сделанные П. С. Жемчужиной в 1939 году Центральным Комитетом ВКП(б) предупреждения по поводу проявления ею неразборчивости в своих отношениях с лицами, не заслуживающими политического доверия, она нарушила это решение партии и в дальнейшем продолжала вести себя политически недостойно.

В связи с изложенным — исключить Жемчужину П. С. из членов ВКП(б)».[683]

Нельзя исключить и иного. Того, что Сталин, не довольствуясь «делом» Жемчужиной, еще и попытался переложить на Молотова всю ответственность за провалы советской дипломатии в послевоенный период. И особенно — за результаты жесткого внешнеполитического курса. За весьма дорогостоящие, но завершившиеся провалом, поддержку Израиля, введение блокады Западного Берлина.

Но в чем бы ни заключались закулисные интриги, в апреле 1949 года их результаты выглядели следующим образом. «Девятка» превратилась в «семерку». Узкое руководство состояло из Сталина, Маленкова, Берия, Булганина, Косыгина, Молотова и Микояна. При этом баланс сил сложился на редкость необычным. Сталин мог рассчитывать теперь на безусловную поддержку только Булганина и Косыгина, да лишь уповать на голоса Молотова и Микояна. Но только надеяться. Еще два сильных человека, Маленков и Берия, избавившись от опасных соперников, вряд ли теперь нуждались в союзе, в сближении ради достижения близкой обшей цели. Потому-то и возникла ситуация полной неопределенности, чреватая в силу того любыми неожиданностями. Должная рано или поздно завершиться какой-либо консолидацией. Любой. Маленкова с Берия, а может быть и с Молотовым, Микояном, либо Сталина с Берия, Молотовым и Микояном. Самым невероятным могло стать восстановление прежних отношений лишь Сталина и Молотова.

Разумеется, за всеми происшедшими изменениями стояло неизбежное, порожденное присущим всем властолюбием, личное соперничество. Ничем не прикрытая борьба за власть, небезосновательный страх оказаться проигравшим. Но свидетельствовали перемены в узком руководстве прежде всего об ином, более фундаментальном. Они отражали все возраставшую неуверенность в избранном курсе, так и не приведшем к успеху. Выражали опасение перед будущим, в котором отчетливо вырисовывалась главная, в понимании Сталина, угроза для страны — перевооруженная Германия, несомненно стремящаяся к прочному союзу с Западом, в том числе и с США.

Подобные опасения нельзя было назвать надуманными, фантастическими, придуманными ради оправдания избранного узким руководством жесткого курса во внутренней и внешней политике. Еще в конце 1948 года в Вашингтоне и Лондоне появилась идея значительно расширить Западный союз и превратить его в чисто военную организацию. 14 января 1949 года госдепартамент, а 20 января и президент Трумэн заявили о готовности США присоединиться к новому блоку.

Пытаясь предотвратить неизбежное, Сталин 27 января, отвечая на вопросы главы европейского отделения американского агентства «Интернейшнл ньюз сервис» Кингсбери Смита, попытался довести до сведения Вашингтона миролюбивую позицию Москвы:

«Советское правительство, — подчеркнул Иосиф Виссарионович, — готово было бы рассмотреть вопрос об опубликовании совместной с правительством США декларации, Пакта мира, подтверждающей, что ни то, ни другое правительство не имеют намерений прибегнуть к войне друг против друга». «Правительство СССР могло бы, — продолжал Сталин, — сотрудничать с правительством Соединенных Штатов Америки в проведении мероприятий, которые направлены на осуществление Пакта мира и ведут к постепенному разоружению». Подтвердил готовность встретиться с Трумэном ради подписания такой декларации и даже снять блокаду с Западного Берлина, если США, Великобритания и Франция хотя бы отложат создание сепаратного западно-германского государства[684].

Ответа из Вашингтона не последовало.

Единственной контрмерой, которую Кремль смог себе позволить при сложившихся крайне неблагоприятных обстоятельствах, стало проведение в Москве 5–8 января 1949 года совещания. На нем представители СССР, Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии создали Совет экономической взаимопомощи (СЭВ). Прочность же только начавшего оформляться организационно Восточного блока подкреплялась как присутствием советских войск в Польше, Венгрии и Румынии, так и политическими репрессиями, должными обеспечить, закрепить верность Кремлю правительств стран «новой демократии», теперь именовавшихся «странами народной демократии».

Тем временем Запад продолжал осуществлять свои не скрываемые ни от кого планы. 18 марта был опубликован текст Североатлантического договора, а уже 4 апреля создание НАТО скрепили своими подписями главы 12 стран, в том числе США, Великобритании, Франции, Италии, Канады. Практически одновременно, в конце марта — начале апреля, Вашингтон, Лондон и Париж провели сепаратное изменение западных границ Германии, а затем и юридически оформили объединение своих оккупационных зон, приняли решение о создании на их основе западногерманского государства.

Раскол Европы, раскол мира усиливался, приобретая уже необратимый характер.

Глава двадцать четвертая

Ответы Сталина на вопросы Кингсбери Смита, поначалу не вызвавшие никакой реакции, все же сработали, хотя и не совсем так, как предполагалось. Вашингтон счел возможным, необходимым для себя обратить внимание только на одну из затронутых Иосифом Виссарионовичем проблем. С почти месячным запозданием, 15 февраля, представитель США в ООН Филип Джессеп обратился к своему советскому коллеге, Я. А. Малику, защищавшему интересы СССР в Совете безопасности. Попросил объяснить суть изменений в позиции Кремля — готовность при известных условиях снять блокаду Западного Берлина без прежней жесткой увязки с обязательным введением для былой германской столицы единой валюты — восточной марки. Малик, воспользовавшись инициативой американской стороны, сделал ответный ход. Предложил обсудить этот вопрос вполне официально на очередной сессии СМИД. А несколько позже, при последующих конфиденциальных беседах, уже располагая четкими директивами из Москвы, смог сообщить более определенное: «Если будет достигнута договоренность о дате созыва Совета министров иностранных дел… ограничения на коммуникациях и в торговле могли бы быть отменены до начала работы» СМИД[685].

Так замысел, и вызвавший к жизни блокаду Западного Берлина — путем давления заставить западные страны возобновить диалог по германскому вопросу, увенчался некоторым успехом. Послужил толчком для движения к становившейся все призрачней цели. Если не к решению вопроса, то хотя бы возобновлению обсуждения его. Возможно, сработало и иное обстоятельство — освобождение Молотова с поста министра — западным странам как бы давали тем понять, что не исключается некоторое смягчение прежнего курса Кремля.

Согласие Вашингтона, Лондона и Парижа на сделанное предложение, объявленное в Нью-Йорке 4 мая, заставило Москву сдержать свое обещание. 6 мая было опубликовано коммюнике правительств четырех заинтересованных стран, сообщившее о достигнутом важном соглашении. С 12 мая блокада Западного Берлина прекращалась, а 23 мая в Париже должна была приступить к работе 6-я сессия СМИД. Правда, Вашингтон вначале самостоятельно, 2 апреля, а затем и вместе со своими союзниками, Лондоном и Парижем — 31 мая, до и после открытия сессии СМИД, попытался прозондировать, насколько далеко может пойти Кремль в своей уступчивости. Заявил, что Болгария, Венгрия и Румыния якобы нарушают условия подписанного ими мирного договора. И поэтому, для решения спорных вопросов, необходимо созвать совещание представителей Великобритании, СССР и США для обсуждения сложившегося положения. Однако Москва, хотя и весьма заинтересованная в положительных результатах парижской сессии, категорически отклонила демарш как явное намерение вмешаться во внутренние дела трех независимых стран.

После этого вполне логичным оказался провал работы министров иностранных дел четырех великих держав. За месяц, с 23 мая по 20 июня, они так и не смогли достигнуть взаимоприемлемого решения для восстановления экономического и политического единства Германии, хотя блокада Западного Берлина и была прекращена. Правда, облекли министры столь пессимистические итоги своей деятельности в оптимистическую упаковку. Согласились, что «продолжат свои усилия, чтобы добиться этого результата». На ближайшей сессии ООН, консультативных встречах в Берлине, на еще одной сессии СМИД, правда, не оговорив сроков ее созыва[686].

В Париже добиться удалось только одного — выработки принципиальных основ условий будущего мирного договора с Австрией. Восстановление ее полной независимости, границ на 1 января 1938 года, величину репараций, выплачиваемых Советскому Союзу.