Юрий Жуков - Тайны Кремля

• Название: Тайны Кремля
• Автор: Юрий Жуков
• Издательство: Терра
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-300-02990-4

Исследование современного российского ученого, доктора исторических наук Юрия Николаевича Жукова посвящено вопросам власти в СССР в период 1938–1954 гг. На основании ряда документальных источников, многие из которых недоступны ученым-историкам, автор открывает неизвестные страницы прошлого России, характеризует деятельность крупнейших представителей власти страны, их политику в области государственной безопасности, обороны, промышленности, финансов и др. Книга рекомендована к печати Ученым советом Института российской истории Российской академии наук.

---

Сталин заявил, что самым главным результатом двенадцатилетнего развития страны, основным достижением стали: создание современной «социалистической» промышленности с сильно развитой тяжелой индустрией; создание «самого крупного в мире» сельскохозяйственного производства «в виде всеобъемлющей системы колхозов и совхозов»; ликвидация эксплуататорских классов; победа «ленинской» национальной политики. И на основании лишь этого сделал алогичный, теоретически необоснованный вывод: в СССР «осуществлена в основном первая стадия коммунизма, социализм».

Между тем сам текст Конституции весьма разительно отличался от такого рода риторических построений. Понятие «социализм» в нем не было употреблено ни разу. Вместо него пять раз использовалось определение «социалистический» — применительно к строю (ст. 126), государству (ст. 1), системе народного хозяйства и собственности (ст. 4, 5, 118) и единожды — понятие «принципы социализма» (ст. 12).

Столь же произвольно обошелся Сталин и с другими основополагающими для марксизма-ленинизма понятиями — «диктатура пролетариата», «руководящая роль ВКП(б)»: ничтоже сумняшеся утверждал, что новая Конституция «оставляет в силе режим диктатуры рабочего класса, равно как сохраняет без изменения нынешнее руководящее положение Коммунистической партии СССР». Но о каком сохранении можно было вести речь, если Конституция 1924 года только упоминала о диктатуре пролетариата, ничего не говорила о месте и роли партии в политической системе. Все это отсутствовало и в проекте новой Конституции. Диктатура, но не рабочего класса, а пролетариата, фигурировала в ст. 2 как один из факторов, способствовавших возникновению и укреплению «Советов депутатов трудящихся», составляющих основу политической системы страны. Более того, предлагавшийся именно Сталиным текст гласил: «Вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся». Что же касается ВКП(б), то она упоминалась лишь в ст. 126, фиксировавшей право граждан на объединения, но с несколько иной ролью — «передового отряда трудящихся в борьбе за укрепление и развитие социалистического строя», как «руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». Всего лишь организаций, но не системы власти, ее исполнительных и законодательных органов.

Слишком хорошо понимая, что проблема руководящей роли партии, не внесенная в Конституцию, не зафиксированная ею, слишком важна, Сталин вынужден был обратиться к ней еще раз. Использовал при этом вопрос, связанный с классами, все еще, по его же словам, сохранявшимися в стране, хотя и претерпевшими серьезные изменения. Они якобы стали «новыми» классами рабочих и крестьян, «интересы которых не только не враждебны, а наоборот — дружественны». И именно такое обстоятельство, мол, и ведет к тому, что «в СССР может существовать лишь одна партия — партия коммунистов…». Но практически сразу же дал и еще одно, более близкое к истине, объяснение безальтернативности однопартийной системе. На этот раз уйдя от надуманных абстракций, пояснил: в советском обществе пока могут проявить себя как оппозиционная политическая сила лишь те, кто выражает, защищает заведомо контрреволюционные идеи. Идеи реставрации опорочившего, дискредитировавшего себя в глазах всего населения старого режима.

Представляя проект Конституции, Сталин, если бы даже и захотел, не смог бы обойти, не сказать ни слова и о столь важной ее особенности, как нарочитое сохранение федерализма, подчеркнутого правом союзных республик на выход из СССР. Упорно доказывал, убеждал всех в необходимости именно такой системы государственного устройства. Заявил, полагая, что приводит самый веский довод: «изменился в корне облик народов СССР, исчезло в них чувство взаимного недоверия, развилось чувство взаимной дружбы и наладилось, таким образом, настоящее братское сотрудничество в системе единого союзного (выделено мною. — Ю. Ж.) государства». Умолчал, что на самом деле Советский Союз является унитарным образованием. Союзные же республики, неразрывно связанные политическими структурами, общими органами исполнительной власти, наконец экономически, необходимы по весьма веской причине. Для того, чтобы иметь возможность дифференцированно подходить к ликвидации, снятию колоссального разрыва между ними прежде всего в культурном уровне. Ради подтверждения основного положения доклада — построение социализма, не упомянул Сталин среди прочих достижений советской власти, что только в 1930 году начался перевод к оседлости кочевников — коренных жителей Казахстана, Киргизии, Туркмении. Что азбучная неграмотность все еще царила прежде всего на Кавказе, в Средней Азии. Что чуть ли не половина населения СССР не владела русским языком, фактически являвшемся общегосударственным.

Лишь бегло коснулся Сталин действительно принципиально нового, самого главного, что и привносила Конституция в жизнь страны — и самих политических прав, свобод, и того, что все они отныне предоставляются всем без исключения, уничтожая прежнюю категорию «лишенцев». Сконцентрировал внимание на том, что их обретают граждане вне зависимости от пола, образования, оседлости, национальности или расы. Права: на труд, отдых, пенсии по старости и нетрудоспособности, неприкосновенность личности, жилища, тайны переписки. Свободы: совести, слова, печати, собраний и митингов, шествий и демонстраций, объединений. Говорил Сталин о том, что в предложенной формулировке они представляют действительно шаг вперед даже по сравнению с правами и свободами западных демократий. И вполне сознательно обошел важнейшую в данном случае «деталь» — отсутствие каких-либо четко выраженных гарантий этих прав и свобод, только и приводящих на деле к подлинному народовластию. Не счел нужным, если и хотел, растолковать: в действительности новая Конституция — «одежда на вырост», рассчитана на отдаленное будущее. Она предполагала сначала завершение культурной революции и только потом, уже на основе всеобщей грамотности, да еще и в нескольких поколениях, появление, утверждение гражданского общества. Осознание гражданами себя как единственного источника и носителя власти, умение пользоваться своими правами и свободами, делать сознательный выбор.

Не стал Сталин привлекать всеобщего внимания и к иному — сохранению старого. По сути бесконтрольных исполнительных органов с «вертикальной», всеохватывающей, основанной на жестком и безоговорочном подчинении снизу доверху, от исполкомов городов и районов, областей и краев, через совнаркомы автономных и союзных республик, до СНК СССР, конструкцией. Той самой, которой Конституция 1924 года отвела девять из одиннадцати глав второго, основного раздела, а 1936 года — восемь глав из тринадцати. И к тому, что если поначалу было всего десять наркоматов (включая ВСНХ), то теперь их стало уже двадцать три, вместе с комиссиями, комитетами. Количество же их росло исключительно за счет отраслевых, что было весьма симптоматично. Зато с готовностью Сталин откликнулся на предложение создать еще один наркомат, также отраслевой — оборонной промышленности[15].

Именно так и возникла возможность двойной трактовки смысла, оценки Конституции 1936 года. Одной — теми, кто воспринимал ее по докладу Сталина. Мировым коммунистическим движением, широкими полуграмотными массами населения СССР, конформистски готовыми привычно воспринять обещаемое за действительность, традиционно перенести представление о далеком будущем на текущий день. Другой — весьма немногими, теми, кто обращался непосредственно к тексту основного закона, критически сопоставлял его с реальной жизнью страны; видевшими, в зависимости от своих политических взглядов и убеждений, в новой Конституции доказательство перерождения революционной партии, отход ее под влиянием Сталина от марксистско-ленинского учения, забвение интересов пролетариата и мировой революции. Либо, наоборот, вопиющий обман и лицемерие, попытку использовать декларацию свобод, чтобы скрыть страшный произвол, полное пренебрежение правами и свободами граждан.

Но все же, несмотря ни на что, Конституция, сразу же объявленная официозной пропагандой «сталинской», принятая VIII съездом Советов СССР 5 декабря 1936 года, коренным образом изменила политическую систему страны. Заложила прочный фундамент подлинной демократии, в силу исторических условий пока только провозгласив ее три основополагающих принципа: равенство прав для всех; принадлежность власти всему населению (юридически «трудящимся» при том, что «не трудящихся» больше не было, как констатировала та же Конституция и Сталин); выборность всех органов власти и составляющих политическую основу СССР — Советов. Правда, отсутствовали остальные такого же рода принципы: обязательное разделение власти «по горизонтали»; незыблемые гарантии обеспечения прав и свобод. Им еще предстояло вызреть.