Алекс Извозчиков - Хуторянин (Лишний 1) (СИ)

• Название: Хуторянин (Лишний 1) (СИ)
• Автор: Алекс Извозчиков
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Очередной попаданец.

…Алекс очухался уже под самое утро в нехоженом странном светлом лесу с непуганой дичью. Лежа на боку в позе эмбриона обхватив руками дико гудящую голову. Сработали ли рефлексы намертво вколоченные в подсознание кроссами, спаррингами и прочими извращениями, контузило ли студента переходом или же привалило оба счастья разом, но полуживая тушка зашевелилась и через силу зашкандыбала от дерева к дереву кренясь и цепляясь на каждом шагу за их толстые нижние ветки…

Попытка номер два. Переработанная версия. Тема та же. Идея и исходные установки те же. Язык и содержание, надеюсь, улучшились.

P.S. Пираты поволокли текст по волнам интернета. С одной стороны радует. С другой, смотреть страшно. На всякий случай, изначальный текст здесь.

---

— Пьянь, совсем мозги бражкой залил! Ты что папаше написал, бугай толстомясый!

Проснувшись от сверлящего мозг визга Григ попытался оторвать гудящую с жесточайшего похмелья башку от подушки, но сразу же бросил бесполезное занятие. А клятая баба продолжала орать. Вымазанный в свежем пахучем навозе сапог лишь бесполезно сотряс хилую межкомнатную перегородку, а осмелевшая баба подскочила к кровати и ткнула мужику под нос кусок замызганного пергамента.

Пока отлетевшая от добротной оплеухи баба с охами и стонами отскребалась от грязной закопченной стены, Григ тупо пялился в заляпаный жиром и вином лист.

«…выходим из под твоей отцовской длани желая и далее служить королю в бранной службе не щадя живота своего. За ради того благого дела отказываемся от наследства и от места в кузнечной гильдии…»

Гретте показалось, что небольшую грязную комнатку наполнил ржавый скрежет с которым ворочались мысли в кудлатой башке старшего брата. Ради того, чтобы впихнуть это состряпанное ещё неделю назад письмо ужравшемуся в умат Григу за пазуху, она устроила вчера в корчме натуральное пьяное побоище. Писульку обнаружила ночная портомойка и уже к утру вся корчма была в курсе семейных перипетий бравого десятника и сейчас Гретта с огоньком исполняла завершающую арию.

Григ сидел обхватив своими лапищами гудящий медный котел в который превратилась похмельная голова. Конец вчерашней пьянки в его мозгах так и не всплыл, но руку базарного писца самолюбивый вояка узнал сразу, потому и вспомнил, что после появления на столе второй четверти «Гвардейской особой» старый выжига сам приперся в таверну.

От стены донеслось хныканье и воспоминания вильнув на прощание хвостиком окончательно растворились в небытие.

— Ты всех вытолкал из-за стола, притащил грязного базарного писаку и вы на двоих выжрали целую бутыль этого пойла… Писака чего-то корябал по пергаменту, потом сказал, что завтра перепишет набело, но ты вырвал свиток и заорал, что старом грязный пердун не мужик, ему и такой тряпки много будет. Потом схватил кувшин из-под «Гвардейской» и попытался врезать старому выжиге…

Гретта судорожно вздохнула и вдруг тоненько заголосила:

— Чё ты делаешь, братка-а-а. Лишит же батюшка наследства-то… И мне приданного не вида-а-а-ать.

— Цыц, курва! Не бабьего ума дела! Покорячился на папашку молотобойцем и будя! Коротки теперя руки у старого хрена запротив коронных ополченцев. Тут и гильдия не поможет. И неча про наследство вякать… Кузню и дом папашка старшенькому козлу отпишет. Графский ублюдок, чай. Ему и мошну оставит. Хрен бы папашка от ополчения-то откупился… без графского слова, — покачался потряхивая тяжелой головой и уел скандальную сестренку, — А тебя, шалава, папашка и признать-то не пожелал. Написал давеча, что не могла его кровиночка шлюхой стать. Обломилось твое приданное.

Отодрав задницу от грязного тюфяка Григ прошаркал на неверных ногах до затихшей на полу бабы. Цепляясь за колченогий стол попытался ее пнуть, но сил оторвать чугунную ногу от пола не хватило.

Узрел на узком подоконнике кувшин с водой для умывания и ломанулся к окну через всю комнату. Запрокинув голову жадно выхлебал тухлую воду заливая облеванную еще вчера рубаху. Тупо заморгал фокусируя взгляд на лежащую у стены бабу, запустил в нее опустевшей посудиной и бурча под нос грузно осел на кровати:

— К овцам в задницу старого козла. Моей головой и волей теперя ча життя будем…

Когда Гретта стряхнув осколки осторожно выбралась за дверь, новый глава новой семьи уже сытно похрапывал время от времени пуская смачных шептунов. Женщина сморщила нос и осторожно выбралась из пропахшего перекисшей бурдой логова. Чувствовала она себя не очень, нелёгкая получилась ночка. Привычка к ночному образу жизни, опять же. Решила, что стоит попытаться хоть немного поспать и тихонько пробралась в комнатку где, отсыпались днём шлюхи, заползла на огромный общий топчан и притихла постаравшись поудобней умостить тупо ноющую тушку. Уже засыпая, решила, что базарный писака отработал свой золотой полностью, но… Хотя человек он, вроде как, надёжный и когда подделывал для неё на имя Грига долговые рабские записи на шлюх лишних вопросов не задавал. От серебра, впрочем, не отказывался.

Проснулась далеко за полдень и тут же развила бурную деятельность.

— Ну, козёл толстомясый, говорить будем или мне сразу же идти братика будить?

— Я…

— Ты! Братик с похмела и так злой, а ну как узнает, что твое бабьё толстожопое деньгу из него сосало, а ты с ценами мухрыжил?! Они твою халупу с младшеньким-то на пару по брёвнышкам разнесут.

Корчмарь захлопнул пасть и замолчал наглухо. Дрянь, мразь, грязная шлюха, клейма негде ставить… но ее братцы-отморозки в послевоенной неразберихе забрали немалую силу, да и девка не под рядовых вояк стелется не вязаться дешевле будет…

«Век бы тебя, козла толстобрюхого, не видеть. В кого ж ты таким трусливым уродился? Или излишне храбрые мужи в корчмарях надолго не задерживаются?! Тьфу на него… пару недель будет от Грига шарахаться и ладно. Главное, батяня любимый до меня и земельки моей теперича никоим разом не дотянется, а с братиками как-никак, да разберёмся. А пока на базар, к переселению закупаться… Да и писака там, если проспался…»

Григ стал старшим в новом роду. За решающий аргумент в семейных спорах он почитал кожаную плеть плетенную из узких ремешков и весьма охотно пускал ее в ход. Но Гретта давно приспособилась к закидонам своих мужиков и неплохо ими рулила. Предусмотрительная баба деятельно готовилась к хуторской жизни и даже не пожалела целого серебряного новому базарному писцу за копию «Списка хозяйственных и погодных хитростей Приграничных Земель», автор которого уверял, что «в сем благодатном месте сеют хлеб и снимают урожай два раза в год». Парнишка не решился просить дороже, поскольку крутился на рынке всего неделю и появился там сразу после того, как его предшественника нашли недалеко от торговой площади в канаве с ржавой железкой в печени. Леденящее душу повествование маркитантка пропустила мимо ушей. Куда больше ее интересовал некий сотник вассальной пехоты. Кувыркавшаяся с ним ночью девка рассказала, что вояка хвастался знакомством с наёмником аж из Пограничного Края. Этим же вечером она послала к тому уже двух девок пообещав каждой по десятку серебрушек. Девки не подвели. Обласканный на халяву мужик в благодарность свел маркитантку с тем самым наемником. Столь ценным источником важнейшей информации, да еще из первых уст, Гретта занялась сама, тем более, что сорокалетний мужик был в самом соку и, в отличие от Грига, за плеть спьяну не хватался, а его увесистые шлепки по заднице и прочие вольности вполне сходили за особенности армейского ухаживания. Сейчас она прямо-таки, чувствовала утекающие песчинки времени.

Литар был, как минимум, не глупее шлюхи-маркитантки, а возможностей имел много больше. С позволения короля и согласия графа д'Лизарда наемники согнали своих и чужих погорельцев и прочих потерявших на войне всё, кроме живота из сожженных и разграбленных деревень в бывшие учебные лагеря ополчения, где уже жили на королевских харчах остатки семей погибших ополченцев. Рабство в центральной части Аренга отсутствовало, но деваться этому сброду было некуда. Литар объявил свой патронаж над несчастными. Спешить торгаш не стал, перевезти и организовать такую ораву до сева озимых было нереально, да и их долг каждый день становился весомее. Опять же, столько бесплатных рабочих рук умному человеку всегда принесут прибыль. Самых молодых и красивых будущий Глава Хуторского Края рассовал по трактирам и борделям. Договориться с заправилами публично неуважаемого, но весьма выгодного и востребованного промысла, труда не составило. Литар предложил реальный способ заработать Деньги и поклялся не влезать нахрапом в давно отлаженную систему. Местные шлюхи восприняли это с угрюмой покорностью, воевать с собственными сутенерами они были не в силах, а тех вполне устроило молодое, дешевое и покорное мясо. Ещё и донельзя вовремя. После войны мужчин с деньгами, желающих отдохнуть от ратных тягот и лишений, в столице болталось немало. Уважаемые люди быстро пришли к соглашению: стоимость плотских утех осталась неизменной, а вот самим жрицам любви пришлось ощутимо поумерить аппетиты. Самостоятельно работать пореже, с хозяина получать за клиента поменьше — временные жрицы любви вполне справлялись с возросшим непритязательным спросом.

Остальных будущих жителей Приграничья загрузили всевозможной мелочевкой, необходимой для переселения, и общегородскими работами. Долги за зиму выросли — подарков Литар делать никому не желал: жилье, еда и защита и в столице, и в разоренных нападением областях дорогого стоили, а платить достойные деньги за работу на перспективу Литар не желал. Весной, едва прекратились метели и снегопады, по еще крепким от холода дорогам, в Приграничье потянулись караваны. Хоть самые удачливые погорельцы и расплатились с благодетелем, на новые земли поехали все, возвращаться на пепелище без денег смысла не было, а столице своих бездомных некуда девать. Помогли умным уважаемым людям пообломать местных шлюх да прочее рабочее быдло и будя, а то и до смуты недолго.