Джон Уиндем - Золотоглазые

• Название: Золотоглазые
• Автор: Джон Уиндем
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5—86892—160—7

В настоящий сборник вошли рассказы и повести известного английского писателя-фантаста Джона Уиндема, объединенные темой контакта двух цивилизаций — земной и внеземной, а также проблемой выживания человечества в экстремальных условиях.

Переводчики в издании не указаны. Частично они определены методом сравнения текстов( fantlab.ru) - прим. верстальщика

---

О „Яцухиро“ все будто забыли, но термин „усталость металла“ прочно прижился среди местных жителей, им обозначали всяческие незадачи — все, что казалось странным и необъяснимым. В обиход вошли всевозможные „усталости“ — усталость фарфора, стекла и прочего. Болиды и все с ними связанное казалось таким нереальным, что мы тоже, забыв обо всем, наслаждались тишиной и покоем.

И тут в пятницу вечером в девятичасовой сводке новостей сообщили, что затонула „Королева Анна“.

Сообщение, как всегда, было очень коротким: „…Никакими подробностями не располагаем, число жертв пока не установлено!.. — и далее — „Королева Анна“ рекордсмен трансатлантических рейсов, судно водоизмещением девяносто тысяч тонн…“

Я наклонился и выключил радио.

Филлис закусила губу, в ее глазах стояли слезы.

— Боже мой, „Королева Анна“!

Я достал носовой платок.

— Майк, это мое любимое судно!

Я придвинулся к Филлис, и мы долго сидели обнявшись, вспоминая Саутгемптон, где видели судно в последний раз. Божественное творение, нечто среднее между живым существом и произведением искусства, горделиво уносящееся в открытое море. Мы тогда молча стояли у причала и смотрели, как тает на воде пенная дорожка.

Я прекрасно знал Филлис и понимал, что мысленно она уже там, на корабле: обедает в сказочных ресторанах, танцует в шикарных бальных залах, прогуливается по палубе и переживает вместе со всеми то, что случится.

Я еще крепче прижал ее к себе. Как хорошо, что органы моего воображения расположены значительно дальше сердца, чем у Филлис.

Спустя четверть часа зазвонил телефон, я снял трубку и с удивлением узнал голос Фредди.

— Привет! Что случилось? — спросил я, понимая, что десять часов вечера — несколько странное время для звонка директора отдела новостей.

— Боялся, что не застану. Слышали новости?

— Да.

— Отлично. Срочно надо что-нибудь о подводной угрозе. На полчаса.

— Но послушай, совсем недавно от меня требовали даже не намекать.

— Все меняется, Майк. Теперь нужно! Не сенсации, нет. Заставь всех поверить, что на дне что-то есть…

— Фредди, если это розыгрыш!..

— Срочное и ответственное задание.

— Больше года меня считали полным кретином, раздувающим сумасшедшие бредни, а теперь ты звонишь в такое время, когда на вечеринках заключаются идиотские пари, и говоришь…

— Черт побери, Майк, я не на вечеринке. Я в своем офисе и, похоже, проторчу здесь до утра.

— Объяснись.

— Я как раз собирался… Понимаешь, слухи. Невообразимые слухи, будто это дело русских. И какого черта всем взбрело в голову, что красные начнут именно так. Люди взбудоражены настолько, что могут смести все в одночасье, не оставив и камня на камне. Так называемые любители лозунга: „Мы им покажем!“ воспользовались моментом. Идиоты, скоты… Их необходимо остановить. Они вынудят правительство подать в отставку, чего доброго предъявят русским ультиматум или что-нибудь еще по хлеще. Версия об „усталости металла“ не пройдет, это понятно. Поэтому и всплыли вы со своими Глубинами. Завтра мы должны дать материал. В игру включилось Адмиралтейство. Мы вышли на несколько научных светил: в следующей сводке уже будут кое-какие намеки… Би-Би-Си не отстает, американцы вовсю развернули кампанию… Так что если желаешь внести свою лепту, не медли.

— Я понял. На полчаса. В каком стиле?

— Интервью с учеными. Серьезно, деловито и чтоб кровь леденило от ужаса. Не злоупотребляй заумными терминами. Материал для нормального смышленого человека с улицы. Главное — обыденно. Предлагаю фабулу угроза более серьезная и развивается быстрее, чем ожидалось. Удар, нанесенный нам, страшен, но ученые, объединив усилия, найдут средства дать отпор et cetera.[10] Осторожный, но уверенный оптимизм. Договорились?

— Попробую, но честно говоря, оптимизмом здесь не пахнет.

— Это неважно, главное, чтобы слушатели прониклись. Твоя задача: убедить всех, что для их же пользы выкинуть из головы антирусский вздор. Если это удастся, мы отыщем возможность подкрепить твою версию.

— Думаешь, в этом будет нужда?

— Что ты имеешь в виду?

— После „Яцухиро“ и „Королевы Анны“… Мне кажется, они не последние. Там, на дне, видимо, не на шутку обиделись…

— Я ничего не хочу знать. У тебя есть дело, займись им. Закончишь — позвони, продиктуешь на диктофон. Надеюсь, ты позволишь распорядиться материалом по нашему усмотрению?

— Хорошо, Фредди. Ты получишь то, что хочешь. — Я повесил трубку и повернулся к Филлис. — Дорогая, для нас есть работенка.

— Только не сегодня, Майк. Я не могу…

— Ладно, справлюсь сам. — Я пересказал ей пожелания Фредди Виттиера. — Для начала, думаю, выбрать стиль, придумать тезисы, а затем повыдергивать из старых сценариев подходящие отрывки. Ах черт, ведь они остались в Лондоне!

— По-моему, мы их знаем почти наизусть, а заумничать, как сказал Фредди, не стоит. — Филлис задумалась. — У нас с тобой неважная репутация, мы можем с треском провалиться.

— Если утром газеты сделают свое дело, то недоверия к нам поубавится. Наша задача — лишь закрепить…

— Нам нужна твердая позиция. Первое, о чем нас спросят: „Если все так серьезно, почему вы молчали? Почему до сих пор ничего не сделано?“ Что ты ответишь на это?

Я почесал затылок.

— А если так: „Без сомнения, трезвые понимающие люди Запада восприняли бы это известие вполне нормально, но какой реакции ожидать от остального, более эмоционального и легко возбудимого населения планеты? Его реакция непредсказуема. Поэтому в интересах дела мы сочли необходимым не волновать аудиторию в надежде, что наши ученые предотвратят опасность раньше, чем она выползет на поверхность и возбудит тревогу общественности“. Ну как?

— Лучше не придумаешь, — одобрила Филлис.

— Дальше предложение Фредди об ученых умах, которые собираются вместе и всю мощь современной науки и техники вкладывают в месть и предотвращение опасности. Это святой долг по отношению к погибшим и крестовый поход за безопасность океанов.

— Тем более, что так оно и есть, — с ноткой поучения произнесла Филлис.

— Почему ты всегда считаешь, будто то, что я сказал — я сказал случайно?

— Ты всегда начинаешь так, словно истина — не более чем случайность, а заканчиваешь, как сейчас. Это раздражает, Майк.

— Я исправлюсь, Фил. Я напишу все, как надо. Иди спать, а я тут займусь делом.

— Спать?! С какой стати?

— Но ты же сама сказала, что не можешь?..

— Не говори чепухи. Неужели я могу тебе доверить одному готовить такой важный материал?!

Наутро, около одиннадцати часов, я в полубредовом состоянии, спотыкаясь спустился на кухню, составил на поднос чашки с кофе, тосты, вареные яйца и наощупь поднялся наверх.

Было уже больше пяти утра, когда я закончил диктовать в Лондон наш совместный труд. К этому времени мы настолько выбились из сил, что не соображали уже — хорошо получилось или нет.

— Давай сходим в Фалмут, — предложила Филлис.

Мы пошли в Фалмут и не преминули посетить четыре наиболее известных портовых бара.

Фредди оказался прав. Разговоры о красной угрозе не сходили с уст: бурные — между двойными виски и рассудительные — среди бокалов пива. Эта точка зрения наверняка бы победила, если б не единодушие, с каким утренние газеты взвалили ответственность на подводных существ. Такая солидарность создала впечатление, что антирусские настроения — выдумка местных консерваторов и экстремистов.

Однако это еще не означало, что все поверили новой версии. Многие помнили первую панику, быстро сменившуюся попыткой все высмеять. И вот сейчас людям опять предлагали резко изменить свое мнение. Но серьезные обзоры ведущих газет пресекли насмешки, и люди задумались: а вдруг и действительно в этом что-то есть?!

— Завтра возвращаемся в Лондон, — объявила Филлис, — Ты достаточно раскопал морганатических браков, а там нас ждет интересная работа на нашу общую тему.

Филлис выразила мое желание. И по обыкновению мы еще затемно оставили коттедж Роз.

Вернувшись на лондонскую квартиру, включив радио, мы услышали о гибели авианосца „Мериториус“ и лайнера „Карибская принцесса“.

Насколько помню, „Мериториус“ в момент гибели находился в Средней Атлантике, в восьмистах милях к юго-западу от островов Зеленого Мыса, „Карибская принцесса“ — милях в двадцати от Сантьяго-де-Кубы. Оба корабля затонули в течение двух-трех минут, и в живых не осталось ни одного человека. Трудно сказать, кого это потрясло больше — британцев, потерявших новенькое военное судно, или янки, лишившихся одного из лучших круизных лайнеров. Я уж не говорю о том, что и те, и другие были потрясены гибелью „Королевы Анны“ — общей гордости трансатлантических рейсов. Всех обуяло неистовое негодование, но настолько жалкое и беспомощное, что оно напоминало чувства человека, которого кто-то в толпе ударил в спину, и вот он стоит, сжав кулаки, и озирается, не зная, кому дать сдачи.