Йоэль Регев - Коинсидентология: краткий трактат о методе

• Название: Коинсидентология: краткий трактат о методе
• Автор: Йоэль Регев
• Издательство: Транслит
• Жанр: Философия
• Год: 2015

Перед вами, возможно, первый чистый метафизический трактат, написанный на русском языке в XXI веке. Под одной обложкой кроются: спинозизм эпохи «нового духа капитализма», спекулятивный реализм в-себе, ставший спекулятивным реализмом для-себя, мидраш для космических коммунистов, боевой листок прокрастинатора и набросок мануала по сексуальному программированию. С этим трактатом коинсидентология впервые обретает книжное тело, до того остававшись распыленной по журнальным статьям, блоговым записям и документациям публичных выступлений.

---

16

Это означает, что областью настоящего разворачивания революционной политики является коинсидентальная сексуальность. Поскольку именно секс - это та область, где нам в непосредственной форме дано разворачивание абсолютно разделенных коинсидентальных рядов - которые несмотря на это удерживаются вместе и совпадают.

«Секс от первого лица... требует привычки: рваные вздохи, грубые шлепки, потная вонь от кожи, испещренной норами и оспинами, целый партнер с целым набором прихотей и капризов. Определенная животная притягательность в этом была, не поспоришь. Но в этой... этой местечковой похоти всегда имелась доля вражды, нестыковки асинхронных ритмов. Не было сходимости. Только перестук сталкивающихся тел в борьбе за господство, где каждый пытается навязать другому свой ритм»[24].

В этом описании безусловно есть доля истины: каждый из партнеров полностью изолирован в своем аутичном процессе детерриториализации эрогенных зон, выводящем их из обыкновенной замурованности в замкнутых регионах телесности и включающем в континуум битвы за удовольствие; именно здесь коинсидентальное безразличие к другому достигает своего апогея. Но в то же время - и именно поэтому - именно здесь становится возможным совпадение второго уровня: две замкнутости в удовольствии, две несходимости совпадают и становятся прозрачны друг для друга. Для того, чтобы это произошло, необходимо, чтобы борьба за господство, за достижение тотальности удовольствия (не важно, своего или партнера) сменилась гражданской войной за вскрытие удовольствия изнутри. Необходимо проникнуть в самую сердцевину удовольствия, в самое средоточие нестерпимого, для того чтобы высвободить - на обеих сторонах битвы за удовольствие - силы совпадения, силы удерживания-вместе-разделенного, которые только и дают нестерпимому возможность властвовать.

Пункт закрепощения является также пунктом освобождения: все зависит от направления движения. Секс - это наивысшая форма проявления власти нестерпимого, и именно в этой высшей точке власть нестерпимого может быть сломлена и преодолена. Наша прикрепленность к реальности осуществляется областью генитального, и именно поэтому секс - это область, в которой возможно «переменить хватку».

Любое совокупление - это война между двумя войнами: войной (между партнерами) за удовольствие и гражданской войной, в которой именно настаивание на несводимости, именно полное погружение в свой собственный ряд приводит к тому, что партнеры трансформируются в единый фронт сил совпадения, обращающий свою силу против тени невыносимого, отбрасываемой каждым и отягчающей его. В любом совокуплении ставкой всегда является вопрос о том, какая из чаш весов перевесит, будет ли совпадение побеждено удовольствием и коллапсирует в него («предустановленная гармония» является осадком, возникающим именно в результате такого коллапса), или же, наоборот, удовольствие окажется лишь изнанкой и внешней стороной удерживания-вместе.

17

Оргазмический гипер-жест является тем зум-движением, которое позволяет разомкнуть первозамкнутое, удерживающее ситуацию в ее границах (и выявляемое на стадии дефиниции как «стоящее на кону» основного конфликта) и произвести разрешающую трансформацию ситуации, изменяющую границы возможного, границы того, что можетбыть понято и того, что может быть сделано. Для обоснования этого тезиса необходимо прояснить два аспекта: жестово-схематическую природу сверхдетерминированного «основного конфликта» и жестовую природу оргазма.

Человек обладает доступом к абсолютному в силу того факта, что он является совпадением совпадений, удерживанием-вместе двух способов удерживания­-вместе: практического и логического. Мы всегда имеем дело с тем или иным конкретным удерживанием-вместе - удерживанием-вместе концептуальных содержаний или удерживанием-вместе габитусов. Но сам факт их совпадения, то есть того, что наш опыт (то есть данность субстанции для нас) является результатом одновременного разворачивания двух гетерогенных рядов, позволяет нам, удерживая их вместе (а не погружаясь в каждый из них), сделать объектом своего знания то, как осуществляется удерживание - те «порядок и связь», которые разворачиваются и в связывании разделенных идей, и в связывании разделенных дел, конкретная идентичность которых может быть дана только в этом одновременном разворачивании. Областью, в которой осуществляется этот «третий вид знания», знания не об идеях и не о действиях, но о форме их разворачивания, является область «схематического». Схематическое же здесь следует понимать в его изначальном смысле «выверенного движения борца» или «приема»[25]. Собственно, уже в кантовском схематизме воображения схема означает некоторое правило и умение: умение набросать фигуру человека или собаки, не идентичное ни получающемуся в результате образу, ни концептуальному изложению в общих понятиях того, как это следует сделать, - то есть некоторую последовательность жестов связывания, лежащих в основе как понятийных, так и чувственных единств. Метафизические и теологические причины разного рода приводят к тому, что у Канта (как и у Спинозы) область практического оказывается идентифицированной с «протяженностью» или «чувственным». Однако куда существеннее само открытие Кантом области «схематического» (Хайдеггер справедливо указывает на него как на средоточие кантовского прорыва). Эта область кинестетически-жестового, область «вот еще немного туда, а потом чуть ближе и сразу резко назад» и является зоной разворачивания нашего знания о субстанциальном - и зоной освобождения субстанции. Мера реальности наших слов и наших действий, мера их веса и эффективности, мера их способности к авто-трансценденции, к выходу за пределы усваивания и осваивания невозможного определяются степенью их близости к этой жестово-пластической основе, их просвеченностью и зараженностью ею.

18

Именно кинестетический жест, последовательность сближений и отдалений, поворотов и петель и является «уравнением ситуации» - ее «идеей», тем, что определяет ее границы. Не первопереживание, но первожест определяет происходящее - с человеком, с культурой, с галактиками и атомами. Основой концептуальных и основой практических континуумов (это верно также и относительно каких угодно других модусов) является именно попытка приблизиться к конвульсивной последовательности, настаивающей на своем воспроизведении и навязывающей себя, развернуть ее в насколько возможно более полном виде. И именно этот первожест является тем первозамыкаемым, которое становится видимо благодаря наводке и фокусировке, осуществляемой детерриториализирующим выявлением основного конфликта ситуации: именно эта кинестически-пластическая конвульсивная последовательность и есть стоящее на кону, то яблоко раздора, которое стремятся себе присвоить противостоящие стороны - и которое служит водоразделом между ними. Нестерпимое конституировано как кинестетически-­жестовое.

Детальная разработка специфики этой области схематического, кодификации приемов, анализ генезиса сред, пространственности и темпоральности, базирующихся на этой кодификации, является одной из задач будущих наук о коинсидентальным. Для метода же важно обосновать возможность самого того поля знания, где наука о революции окажется соединена с сексуально-кинестетическим программированием, основывающемся на четверичном коде смыкание/размыкание - внедрение/изъятие. В этом аспекте существенно прежде всего то, что если узел замыкания ситуации обладает жестово-кинестетической природой, то именно к этому жестовому и должен быть применен разрешающий принцип материалистической диалектики. Повышение степени резкости возможно только при условии осуществления сдвига первожеста по отношению к самому себе, введения его в состояние вибрации, соскальзывания с самого себя, сбрасывания самого себя. Только так может быть выявлено, что на месте одного находятся два.

19

Обнаружение первосомкнутого ситуации не является точкой начала для интерпретационной процедуры; попытка приложения к основному конфликту вопроса «что это значит» была бы лишь очередным возвращением инстанции «указывающего» и «обращающегося», стоящей за удерживанием-вместе­-разделенного, мучительной сложностью интеллигента, пытающегося понять «исключительную обстановку» революции. Вопрос «как это работает?» и «с чем это соединяется», предлагаемый Делезом и Гваттари в начале «Тысячи Плато», уже более точен - но и его тоже недостаточно. Необходимо вернуться к ленинскому «мы их нажали»: основной вопрос относительно первозамкнутого - это вопрос о том, как его разомкнуть, как сдвинуть, как ослабить узел, с помощью какого приема «взять быка за рога», где и как нужно «нажать еще» - чтобы «скинуть совсем», чтобы заставить сдвинуться тектонические пласты панцирей, удерживающих ситуацию в ее окостенении и затвердевании.