Сергей Нокс - Обреченные души. Раздор (СИ)

• Название: Обреченные души. Раздор (СИ)
• Автор: Сергей Нокс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

На многие мили царил хаос. Выжженная дотла земля зияла огненными разломами. Словно когти демонов, обсидиановые пики вздымались со всех сторон. Горячий ветер разносил едкий запах гари, пепел и вулканический дым. Раскалённые угольки оседали на истерзанную мёртвую землю. Небо было затянуто чёрными, как угольная пыль, зловещими тучами, меж которых мерцали фиолетовые и алые кнуты молний. То и дело с мрачного пугающего небосклона срывались аметистово-рыжие горящие камни. За выжженной землёй раскинулись белоснежные поля, залитые кровью и покрытые телами убитых…

---

— В горы… Лекарка, сказала, его спасёт только алый шафран, — произнёс, не оборачиваясь, на ходу Фрост.

— И как же ты собрался его найти? — усмехнулся удивлённо Криольд, идя вслед за королём, — ты же не знаешь дороги!

— Сориентируюсь как-нибудь.

— В ваших землях все люди так самоуверенны?

Форас резко остановился и медленно повернулся к собеседнику со словами:

— Если ты хочешь помочь, то зачем тебе все эти вопросы?

В ответ Огильд кротко улыбнулся.

Посмотрев по сторонам, Фрост пребывал в замешательстве:

— А где все лошади? — смутился он, минуту погодя.

— Мы держим всех лошадей в конюшнях, а разве у вас не так? Или ты думал, что мы настолько дикие? — усмехнулся со скрытной наглостью кальхеймец.

— Признаться честно, я и понятия не имел, каков ваш народ и никогда не думал об этом, — искренне ответил Форас, глядя собеседнику в голубые глаза.

— Хм, — задумчиво буркнул Огильд, — конюшни там, — помолчав, сказал мужчина, указывая на большой деревянный дом, возле которого были разбросаны небольшие намокшие охапки сена.

Мужчины, не проронив ни единого слова, оседлали лошадей и выехали на размытую ливнем тропу. Путники долгое время были безгласны, пока кальхеймец не нарушил тишину неожиданным вопросом, сильно озадачившим короля:

— Человек, которого ты желаешь спасти, он ведь прислуживает тебе, не так ли?

— А с чего ты взял, что он мне прислуживает? — полюбопытствовал Фрост.

— Он бросился спасать тебя ценой своей жизни… у нас тех, кто так защищает ярла, называют Танху, в честь первого воина-прислужника. Но ярл никогда не стал бы так печься о Танху, как вы о своём воине, — ответил Огильд. — Скажу больше, я знаю, вы знатных кровей, не так ли?

— Ты, безусловно, прав, но я не хотел бы, чтобы ты это кому-то говорил, я вижу в твоих глазах негодование и презрение к таким, как я, но нам просто необходимо иметь у себя под боком слуг, — ответил Форас.

— Да, я ценю свободу и тех людей, которые готовы безукоризненно её подарить, среди знати таких нет, и никогда не будет! Нищий отдаст последний кусок несчастному, а богач пройдёт мимо, стараясь не поднимать своего напыщенного взора на бедолагу.

Фрост замолчал в растерянности.

— Но, а если ты из этой знати, я пожму тебе руку, потому что прийти в незнакомую землю, не боясь за свою голову, надо быть, либо смельчаком, либо самоуверенным безумцем. А что уж тут говорить про спасение слуги, здесь, однозначно, попахивает геройством, — усмехнулся Огильд.

— Я восхищён твоим рассуждением! — сказал Форас, — на самом деле, этот человек — мой придворный рыцарь, но он мне больше чем слуга. Так получилось, что однажды перед охотой он вбежал ко мне как безумный в покои и уверенно заявил, что против меня готовится заговор среди моих стражников. Я ему не поверил… мы жестоко поругались с ним, я поставил ультиматум, что, мол, лишу его всех рыцарских привилегий и посажу в клетку, как зверя, если он попытается меня преследовать. Но, оказалось, правда была на его стороне… меня хотел застрелить из лука капитан стражи. Человек, которому я искренне доверял. Он натянул тетиву и нацелил стрелу прямо мне в лицо. Я думал, что моя жизнь уже скоро будет обручена со смертью, как вдруг из кустов выскочил Эрабор и отрубил мерзавцу руку. Я отделался только лёгкой царапиной от стрелы, когда она пробила кожаный наплечник. С тех пор, этот поступок возвысил в моих глазах этого человека, и я поклялся перед богами отплатить ему тем же самым, если это будет в моих силах.

— Так значит вы правитель той самой земли, откуда прибыли?! — удивился Огильд, — как-то невдомек, получается, — слегка обескуражено произнёс молодой воитель.

— Перестань, я тоже был молод, тоже сражался, я знаю и вкус боли и вкус крови, я многим обязан за свою жизнь, убережённую от холодных рук смерти, жизнь во дворце меняет тебя, власть портит, делает тебя высокомерным и равнодушным к проблемам крестьян. Поверь, править — это что нести анафему на сердце. А в ваших землях я почувствовал себя свободным, равным, путь так и будет, пока я не вернусь домой, — с твёрдостью заявил Фрост.

— И всё же, признайтесь, вами движет отнюдь не чувство жалости к своему народу? — пытался добраться до истины Огильд.

— А что такое царство, когда в нём кроме тебя никого нет? — смутил встречным вопросом собеседника Форас. — И давай будем общаться на равных, давно я не испытывал такого удовольствия от свободы.

— Как скажешь, и всё же ты не ответил на вопрос, — улыбнулся Криольд.

— Каждый в этом мире, кроме своей шкуры, чем-нибудь, да дорожит, но это не повод забывать о других, которым кто-то так же дорог, как и тебе, — ответил Фрост.

— Неужто именно люди из ваших земель, которых я считал кровожадными чудовищами и бессердечными варварами и вандалами, пришли в наши мирные земли двадцать лет назад и начали убивать и уводить в рабство беззащитных детей, женщин и стариков?! — в замешательстве предположил спутник, припомнив изводившие его душу минувшие дни.

— Не смей так больше говорить! Наши господа хоть и бывают гнусными, но не до такой степени! — возмутился король с угрюмым оскорблённым лицом. Помолчав, он добавил: — не на нас этот грех, наша вера запрещает нам творить такие жестокие подлые вещи.

— А кто тогда были эти люди? Они, как и вы, прибыли на серых лошадях, на доспехах они носили изображения, а их спины прикрывали плащи, — подметил кальхеймец.

— Понимаешь, ту не всё так просто, — начал объяснения Фрост. — Наша земля — Тавриния, когда-то была целой, но потом разразилась война и держава раскололась на несколько независимых частей. Наша земля — Сноуглэйд, на юге нейтральный Вэтфэльд, на юго-западе враждебная страна бесчинства и изменников Форлианд, на юго-востоке обособленная от других стран неприступными горами Вудвельд. Люди Сноуглэйд остались верными издревле почитаемым богам, а Форлианд, наплевав на старину, уничтожили все священные храмы и создали новую религию. Но на самом юге материка находится ещё одна страна, куда более великая и сплочённая чем Тавриния — Альвиония. Как раз ей-то Форлианд и Вэтфэльд выплачивают ежегодную дань. Мой прадед выгнал Форлиандских гонцов из города, сняв с них все драгоценности и роскошные одежды, которыми они пришли красоваться и выказывать этим своё якобы превосходство. Для нас железо и вера всегда были ценнее золота.

— У нас золото — проклятый метал, тот, кто носит его, никогда не попадёт в Глоригард.… В царство бога солнца и жизни Энлода, в мир незыблемого покоя, — поддержал беседу Огильд.

— Я так толком-то и не понял, что произошло около двадцати лет назад, на нас накинулись поселенцы, озлобленные и ненавистные, как львы, над которыми будто бы издевались всю жизнь.

— В то время, похожие на вас люди, прибыли в наши мирные земли и учинили там ужасную бойню. Мы называем то место «кровавым полем», из-за алых маков, которые теперь там растут в память о погибших.

— Твой друг сказал, что ты сын бога, что это он имел ввиду?

— Ха-ха, это всё ерунда, бред, не больше, — усмехнулся Огильд, стараясь уйти от вопроса.

— А всё же у тебя есть отличия от своих соратников, — подметил Фрост.

— Это вы из-за глаз? — изумился кальхеймец.

— Да. Голубые глаза сразу обращают на себя внимание. Самые известные голубоглазые — это знатный род Тронэров из Форлианда. — поведал Форас.

— То есть ты хочешь сказать, что я бастард господ!? — в недоумении воскликнул ожесточенно Огильд, — да быть того не может!

— Да не тревожься ты. Совпадения и догадки не всегда дают нам истину, — улыбнулся Фрост.

— Когда я родился, у меня не было отца, — начал свой рассказ кальхеймец с опечаленным серьёзным лицом. — Я был не похож на остальных, из-за этого мать называли блудницей, и очень часто издевались над ней, да и чего уж там, презирали и питали омерзение. Тогда-то и родилось заблуждение, что, мол, я сын бога войны Криольда. А кто мой отец, я понятия не имею, да и не желаю знать, кто эта скотина, что обрекла мою мать на мучения.

— Рано или поздно истина откроет пред тобой свои врата, и ты всё узнаешь о своём прошлом, и неважно, хочешь ты этого или нет, — пообещал Фрост, похлопав собеседника по плечу.

Путники так увлеклись разговором, что не заметили, как скрылись за пузатыми холмами деревянные домики. Извилистая тропинка вела всё выше и выше, становясь менее приметной.

— Лекарка просила принести ей кору берёзы, ягоды можжевельника и цветки шалфея, — разрушил молчание Форас, залюбовавшись сапфирно-синими полями из васильков, шалфея и колокольчиков.

Огильд остановил лошадь, взял с седла замшевый мешочек и вошёл в сине-голубое море цветов.

— Можжевельник вон за тем утёсом — оповестил короля кальхеймец, указывая на огромную отвесную скалу, поросшую изумрудно-зелёным и бурым мхом. Набив до отказа мешочек розово-голубыми цветками шалфея, Огильд направился к одиноко стоящей в поле берёзе с поникшей пышной кроной. После того, как аккуратно срезав молодую кору ножом, мужчина взял ком земли и замазал небольшую ранку.