Иван Черны - Обычные приключения: Повесть. Рассказы

• Название: Обычные приключения: Повесть. Рассказы
• Автор: Иван Черны
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1986

Произведения современных чехословацких писателей посвящены нелегкому ратному труду пограничников, охраняющих западные рубежи ЧССР.

Написанные в остросюжетной форме, они вызовут интерес широкого круга читателей.

---

— До сегодняшнего дня и я не знал об ушах, а теперь у меня все время что-то звенит.

— Ну, наверное, уже достаточно, — давясь от смеха, произнес Славик.

Барабанный бой ладоней по спине Пилата дал ему понять, что его разыграли, и он заорал так, что при попутном ветре его могли услышать даже на берегах Дуная. К нему возвратилась церковная риторика:

— Боже, боже, и ты на такое хулиганство спокойно взираешь!

Оставшиеся полчаса занятий проходили без инцидентов. Взводы возвращались в расположение части. Солнце висело прямо над головой. Ртутный столбик поднимался. Парило перед грозой. Солдаты уселись во дворе и подшучивали над Пилатом. Некоторые занимались чисткой обуви. Карел стоял, как аист, на одной ноге и чистил ботинок о другую штанину. Так он дома обычно делал, возвратись с танцев. Ему вспомнилась Руженка, которую все называли Розой. Это было не просто сокращение ее имени, а оценка красоты. Образ красавицы исчез, когда донесся запах гуляша. Шимон, как истинный гурман, не выдержал:

— Вот это будет угощение, панове!

— Я бы не сказал, — предупредил свободник Славик. — Будьте готовы ко всему!

Но он оказался не прав. Солдатам обед понравился, и они попросили добавки. Гуляш напомнил тот, который готовила дома мать. Ребята уплетали, запивая свежим молоком. Крейчи налил себе полный котелок. Карел тут же сострил:

— Говоришь, пограничник, а у самого еще молоко по губам течет!

— Мне мамаша говорила, чтобы я здесь попил молочка, — вытирал усы Поэт.

Взвод шагал к месту занятия в палатке за казармой. Линялый ее брезент помнил еще времена первой республики. Занятие проводил сержант с рукой на перевязи. Карел скучал, как и все остальные. Он сидел рядом с Шимоном и развлекался тем, что наблюдал, как толстяка разбирает сон. Вот двойной подбородок заколыхался в ритме дыхания. Громкий храп прозвучал как ввук бензопилы. Сержант отложил конспект, подошел к Шимону и положил здоровую руку ему на плечо:

— Встать! Как фамилия?

— Моя?

— Ваша!

— Шимон!..

— Повторите!

— Рядовой Вацлав Шимон, — поправился солдат.

— Так, теперь я вспомнил. — Сержант усмехнулся. — Вы тот солдат, который жаловался на опущение желудка и всякое прочее? Получите взыскание. И не надейтесь, что я забуду. Я не Славик, сквозь пальцы на ваши безобразия взирать не собираюсь.

Закончив лекцию, сержант отдал распоряжение всем молодым солдатам выучить наизусть текст военной присяги. Он сказал, что принятие присяги — большой торжественный праздник, на который можно пригласить родных и близких.

— В общем, пока от вас требуется одно — выучить текст. А вас, — обратился он к Шимону, — я проверю отдельно.

После ужина было личное время. Уже стемнело, и солдаты оставались в казарме. Некоторые писали письма. Карел еще не мог собраться с мыслями, чтобы написать домой, сам же испытывал радость от каждой весточки. В тот момент, когда он наконец решился и потянулся за бумагой для письма, в комнату вошел дневальный с книгой под мышкой:

— Строиться у коек!

Они подравнялись и ждали, что будет. Дневальный строго произнес:

— Кто из вас умеет рисовать?

После минутного колебания поднял руку Крейчи.

— А есть ли среди вас активный спортсмен? Футбол… баскетбол, настольный теннис?

Вызвались сразу трое: молчаливый Раймунд, Земан, Карел.

— А у кого есть аттестат зрелости?

Руку поднял Варга. Солдаты удивленно заморгали: цыгана с аттестатом зрелости они видели впервые. Дневальный с довольным видом повторил все записанные фамилии, закрыл книгу и коротко сообщил:

— Кржиж — главный коридор, Земан — умывальная, Урбан — комната политико-воспитательной работы, а Шимон, как ему было обещано, — туалет. Поможет ему Раймунд…

Со щетками, метлами и тряпками они напоминали работников бюро «Домашние услуги». Когда они плелись по коридору, Крейчи сочинял стихи:

— Эй, ребята, скажите, кто нам поможет на свете?

Шимон начал обмахивать щеткой фаянсовый унитаз, брезгливо отворачивая лицо. Раймунд носил ему воду и с жаром выплескивал ее в раковины.

Вскоре фаянсовое оборудование сияло, облицовочные плитки из Ракони словно только что сошли с конвейера. Дневальный разрешил наряду закончить работу.

Довольные, парни бегом понеслись по коридору. Карел заметил, что Шимон выглядит бодрее, чем раньше. Он уже не задыхался так, как в первые дни службы. «Нарядчиков» громко приветствовали, как вернувшихся с задания. Прогремел голос дневального:

— Отбой!

Стриженые головы исчезли под одеялами. За окном пропищал стриж. Высоко в небе плыл диск луны. Кто-то в углу громко вздохнул. Земан отозвался из глубины комнаты:

— Ребята, вам действительно становится легче, когда вы вздыхаете?

— Моим утешением является бог, — припомнил Пилат.

— Моим — дева, естественно, молодая.

Слова Варги вызвали прилив воспоминаний. Фотография его девушки переходила из рук в руки. Солдаты начали признаваться в своих увлечениях. Все, кроме Шпиона, которому было не до разговоров. Фалтин спросил прямо:

— У тебя не было времени клюнуть на какую-нибудь пышечку?

— Оставьте меня в покое. — Шимон перевернулся на другой бок.

Карел не относился к людям, которые предпочитают курить под вывеской «Курить запрещается». Никогда не купался в запрещенных местах. Никогда не вступал в конфликты с законом. Потому вызов к капитану Полашке он воспринял с определенным волнением. Славик предупредил Карела:

— Не забудь отрапортовать и обрати внимание на пуговицы!

— О… о чем, собственно, идет речь? — запнулся Карел.

— Это ты сам узнаешь. Иди!

Карел как положено повернулся и, подойдя к канцелярии командира роты, нервным движением проверил, застегнуты ли пуговицы. Постучался и вошел. Капитан выслушал рапорт и сказал:

— Садитесь.

Карел уселся на стуле напротив своего командира, перед которым были разложены какие-то бумаги. На папке значилось: «Личное дело». Офицер молча полистал документы, затем отодвинул их на край стола. От волнения у Карела перехватило дыхание. Капитан повернулся в кресле и заговорил:

— Зачем, значит, я вас вызвал… Приближается день принятия присяги, нам здесь придется поработать. Стенгазеты старые, лозунги в коридорах надо обновить. Вот тут передо мной характеристика из гимназии. Классный руководитель не может нахвалиться вами, вы выпускали стенгазету. Я бы мог дать вам кого-нибудь в помощь, и приступайте к работе.

Карел сказал, что готов выполнить задание, получил разрешение выйти. В коридоре он встретил свободника Славика. Тот ждал дня присяги больше, чем молодые солдаты, так как был уверен, что получит повышение. Знаки различия десатника у него уже были заготовлены и лежали в чемодане. Сейчас он надеялся, что хорошее оформление помещения к празднику под его руководством это дело ускорит. Славик пообещал:

— Я предоставлю в твое распоряжение все, что тебе потребуется, но все должно быть сделано на славу!

Они направились к складу. Карел перерыл там все и наконец заявил:

— Мне необходимо кое-что купить в городе!

— В городе? — Славик щелкнул по козырьку фуражки заученным жестом. — Это будет посложнее!

Фуражка у него сползла. Он возвратил ее в прежнее положение. Надо было решить проблему увольнения.

— Вот что, езжай, как будто за продуктами, — показал он на поджидавший газик.

Офицер продслужбы не возражал. Карел сказал, что все необходимое он купит за свои деньги, и влез под брезент. Машина обогнула строй солдат и двинулась к воротам. Шлагбаум предупредительно поднялся, и машина затряслась по булыжной мостовой городка. До центра было менее пяти минут езды. Здесь они совершили «солдатский» круг, то есть проехали по внешней окружности площади. Ни один из водителей-пограничников не упускал случая это сделать — таков был обычай. Поговаривали, что впервые вокруг Каплицкой площади сделали круг почета в начале пятидесятых годов автомобили пограничников с задержанными агентами. В открытых окнах пекарни, откуда доносился запах сдобных булочек, прохлаждались девушки. Водитель остановил машину и громко посигналил — девушки, как по команде, замахали руками. Под прозрачными халатиками у них обозначились груди. Шофер воскликнул:

— Счастье, что стоим, иначе потерпел бы аварию!

Офицер продслужбы рассказал о солдате, который после каждого увольнения приносил в качестве «трофеев» предметы женского туалета. В гарнизоне иначе как Дон Жуаном его не называли. А оказалось, что он покупал все эти вещи в магазине.

Карел зашел в «Канцтовары» и вскоре вернулся к машине, нагруженный свертками ватмана, картона, цветной бумаги.

— Ты не перепутал газик с автофургоном для перевозки мебели? — улыбнувшись, справился водитель.