Джоанна Линдсей - Заставь меня полюбить тебя

• Название: Заставь меня полюбить тебя
• Автор: Джоанна Линдсей
• Жанр: Исторические любовные романы

Автор номер один Нью-Йорк Таймс Джоанна Линдсей пишет блестящий страстный рассказ о дочери графа, которая должна убедить таинственного виконта жениться на ней, и тем самым закончить свою кровавую месть ее брату.

Один поединок можно считать делом чести, но три — это уже покушение! Все высшее общество возмущено таким безрассудным поведением молодых дворян, поэтому Принц Регент Георг IV приказывает Роберту Уитворту, наследнику графа Тамдона и лорду Доминику Вульфу закончить их спор, соединив свои семьи браком. Если любая из сторон откажется исполнять приказ, то она сразу же лишится своих земель и титула. Уитворт просто счастлив отправить младшую сестру Брук в далекое имение своего врага. Он знает, что Вульф откажется от такой невесты, и тем самым потеряет свое богатство и статус. Вульф, однако, сам полон решимости отпугнуть малышку Уитворт. Пусть дуэль, как средство уничтожения ненавистного ему человека, больше невозможна, он хотя бы получит удовлетворение от того, что его враг потеряет все свои земли и титул. Но он не ожидал, что сестра его недруга окажется настолько изобретательной и жизнерадостной девушкой, которую так трудно «сломать». Брук Уитворт мечтала о своем первом сезоне в Лондоне, так как надеялась заполучить мужа, который увезет ее подальше от нелюбимой семьи. Вместо этого, она направляется в Йоркширские топи, чтобы выйти замуж за таинственного дворянина, чья семья проклята, а сам он трижды пытался убить ее брата. Но в ее сердце нет места для страха, ведь этот человек — ее спасение. Она заставит его полюбить себя!

---

Брук в один миг забыла свои мысли о нем и других женщинах.

— Ты едешь на вечеринку, когда твоя мать болеет.

— Ей уже гораздо лучше. Хочешь, иди и убедись сама. Кстати, поездка на бал была ее идеей.

— Ты что, умеешь танцевать?

— Ну, на четырех ногах я немного неуклюж, хотя… — он взглянул на свои ноги. — Ах, сегодня у меня их только две.

Она улыбнулась.

— Я не это имела в виду.

— Нет, ты думала, что я йоркширский глупец, которого никогда ничему не учили?

Она закатила глаза и ответила:

— Да-да, именно это я и подумала.

— Знаешь, во всяком случае, у нас есть причина пойти. Нужно показать Принцу, что у нас всё прекрасно.

— Он что, тоже приедет туда?

— Может быть. Он частенько появляется на вечеринках леди Хьюитт. Они старые друзья. Так что никаких ссор сегодня, Балаболка.

Он ушел. Брук заметила, что волнение перед ее первым балом уже начинает расползаться по телу приятными мурашками. Она повернулась, чтобы сказать Альфреде:

— Распаковывай чемоданы.

— Я все слышала. Но я думала, ты сказала, что его матери плохо, и именно поэтому ты так поспешно бросилась с ним в дорогу.

— Так и было, но твои лекарства, по всей видимости, помогают. Я сама не видела. Мое присутствие очень расстраивает ее, так что я остаюсь в стороне. Я ей совсем не понравилась.

— Я ненавидела женщину, которая могла бы стать моей свекровью. Как и моя мать ненавидела ту, которая стала её свекровью. Тебе совсем не нужно следовать этому примеру. Она будет бабушкой ваших детей. Попробуй понравиться ей.

Брук не задумывалась об этом. А ведь Гарриет также станет их бабушкой. Но, к счастью, они будут видеть её довольно редко. Так что было бы неплохо, если бы они имели, по крайней мере, одну бабушку, которая будет любить их. Она кивнула и пошла прямо в комнату Анны.

Дама не спала. Когда Брук подошла к кровати, то увидела, что Анна уже не так бледна, а ее губы больше не трескались из-за высокой температуры. Взгляд был ясный. Может быть, доктор поставил ей неправильный диагноз. Женщина определенно не выглядела умирающей.

— Мне было интересно, посетишь ли ты своего пациента, или нет.

Она что, улыбалась? Улыбнулась ей?

— Я не знала, что Вы этого хотели, мадам.

— Признаю, я не очень хороший пациент. Я извиняюсь за это.

Это был довольно деликатный способ замять их неприятное положение. Хотя Анна явно не собиралась полностью игнорировать ситуацию, в которой они все оказались, высказав:

— Я не понимала, насколько несообразной и лишённой здравого смысла была эта угроза, висящая над нашими головами, и твоей тоже. Регент забрал бы у нас всё: титул, дома, угольные шахты, корабли Доминика. Он оставил бы нас нищими, не давая нам никакого выбора.

— Мне кажется, что он видел в этой ситуации возможность для себя. Но вместо того, чтобы злиться на него, давайте вести себя так, словно он сделал нам одолжение.

Анна усмехнулась.

— Мне нравится, как ты мыслишь, девочка. Я об этом тоже думала. Принц будет вне себя от злости.

Брук немного покраснела, признавшись:

— Но это не моя идея. Ваш сын хочет разыграть представление сегодня вечером на балу, и он берет меня с собой, чтобы у Принца создалось впечатление, будто мы довольны нашей помолвкой.

Анна откашлялась.

— Я не буду обманывать тебя, моя дорогая. Я уверена, ты знаешь, что Доминик действительно надеялся, что ты сама ему откажешь. Он может, к сожалению, быть непомерным болваном. Но ты не сбежала домой. Быть по сему. Я принимаю тот факт, что от вас обоих ничего не зависело. Таким образом, мы должны мужественно перенести это затруднение, каждый из нас.

Брук немного засомневалась, что эти слова были искренними, пока Анна не добавила:

— Да, и… и спасибо за исцеление его и меня. Я понимаю, что ты не обязана была этого делать, но все равно помогла нам. У тебя доброе сердце, Брук Уитворт. Удивительно, учитывая, из какой ты семьи.

Брук, не удержавшись, засмеялась. Комплимент и в тоже время оскорбление? Но, учитывая, что ее собственные чувства были такими же, она сказала:

— Мы не выбираем свою семью, к сожалению.

— Я просто хочу, чтобы мой мальчик был счастлив. Как думаешь, ты сможешь сделать его счастливым?

— Если он перестанет обвинять меня за грехи других, то да, думаю, это возможно.

— Тогда, как сказал Доминик, это его бремя.

Глава 45

ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА АННЫ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОБОДРИЛИ БРУК. Она то и дело прокручивала их в голове, когда в спешке готовилась к балу. Они подарили ей надежду. Неужели в Вульфах она обрела ту семью, о которой всегда мечтала?

Доминик сказал, что они выезжают в восемь, и у неё осталось всего несколько часов на то чтобы принять ванну, одеться и уложить волосы, но с помощью Альфреды она сумеет управиться вовремя.

После того как Альфреда уложила последний локон блестящих чёрных волос Брук, она отступила назад и посмотрела на девушку.

— Ты выглядишь…

Альфреда не закончила предложение и выглядела так, будто собирается расплакаться.

Брук усмехнулась:

— Настолько плохо?

Горничная фыркнула в ответ:

— Ты никогда не выглядела прекраснее. Твоя мать постаралась на славу.

Это, в свою очередь, вызвало фырканье у Брук:

— Всё, что она сделала — это подобрала цвет наряда. А фасон я выбирала сама.

— Жаль, что она не увидит тебя сегодня, — пробормотала Альфреда, а затем добавила громче. — Думаю, я при случае скажу твоему мужу, что ему следует заказать твой портрет в этом платье.

— Не делай этого. Даже не принимая во внимание тот факт, что ему не захочется иметь никакого напоминания о том, что я когда-то была частью его семьи, его ответ, скорее всего, разозлит тебя.

Альфреда нахмурилась:

— Что такого случилось, что заставило тебя потерять свою уверенность?

— Неужели не хватает того, что он с радостью ухватился за предложенную мною сделку? Или того, что его ярость едва снова не вырвалась наружу, когда он вчера натолкнулся на Роберта.

— Какую сделку?

— Не бери в голову. Это всего лишь деловая сделка, благодаря которой, я, возможно, когда-нибудь добьюсь его дружеского расположения. Я, по крайней мере, надеюсь хотя бы на это. И не задерживай меня, я опаздываю.

Альфреда надела изумрудное колье на шею Брук. Шпильки с изумрудными наконечниками уже украшали прическу, а браслет сверкал на запястье. Все три её бальных наряда были сшиты под эти украшения, но были разных оттенков бледно-зелёного с отличными друг от друга отделками. Сегодняшнее платье было обшито шелком цвета лайма с серебристыми блёстками. А здесь не было ни одного приличного зеркала в комнате, кроме её небольшого ручного зеркальца. Но девушка знала, что Альфреда не позволит ей выйти за дверь, если хоть что-то будет не так.

— Ты должна улыбаться, когда встретишься с ним.

— Чтобы он не заметил отсутствие шемизетки? Ему действительно не нравится, когда я надеваю подобный вечерний наряд без неё.

— Поверь, ему нравится. Ему не нравится то, как это на него действует, — уверенно заявила Альфреда.

Брук усмехнулась. Возможно, ей не стоит знать, что Альфреда под этим подразумевает. Поэтому она быстро покинула комнату, чтобы горничная не начала развивать разговор на данную тему. И она действительно непроизвольно улыбнулась, увидев, что Доминик ждет её у подножья лестницы. Девушка завернулась в тонкую шаль с бархатными кисточками, чтобы он преждевременно не увидел, какое низкое у неё декольте.

Это был первый раз, когда она видела его в вечернем костюме: чёрный фрак, тёмно-серый жилет под ним и идеально повязанный белый шейный платок. Его тёмные волосы были завязаны сзади так туго, что ни единый волосок не выскочит из косички. Может его камердинер тоже приехал в Лондон? Она попыталась представить, как Доминик сам завязывает этот замысловатый платок, и не смогла.

— Ты выглядишь чрезвычайно привлекательным, — она даже умудрилась не покраснеть, говоря это.

— Я так понимаю, тебе это льстит?

Она начала было хмуриться, пока не поняла смысла:

— Да, конечно. Дамы будут пускать слюни, увидев тебя.

— Я бы предпочёл, чтобы они этого не делали, но так как ты всем довольна, можем мы идти?

Она первой вышла из дома, чтобы подождать карету. Кучер помог ей сесть, прежде чем это смог сделать Доминик. Она устроилась на сидение напротив того, на котором ехала в прошлый раз. Брук надеялась сейчас оказаться сидящей напротив своего жениха. Но Доминик, забравшись в карету, все равно сел рядом с ней. По крайней мере, сидение было достаточно широким, чтобы они не касались друг друга, хотя это особо не помогло. Все равно, он был слишком близко, он слишком сильно занимал её мысли. Ещё два дня и она узнает, изменит ли этот брак для него хоть что-то…