Николай Камбулов - Обвал

• Название: Обвал
• Автор: Николай Камбулов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1986

Новый многоплановый роман Николая Камбулова повествует о героизме и мужестве советских людей в годы Великой Отечественной войны. Действия развиваются в Крыму и на Северном Кавказе, в Восточной Пруссии и в Германии.

Роман насыщен приключенческими эпизодами, в книге показана деятельность немецких коммунистов непосредственно в частях гитлеровских армий.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

— А пароль?

— Да все совпадает, но надо опознать.

— Говорите, Вульфом назвался? Не может быть! — вскрикнул я. — Тот Ганс Вульф был ранен в обе щеки навылет. Пуля задела язык. Тот Вульф не разговаривал. «Ви, ви!» — вся его речь…

— Однако, пошли! — позвал Боков.

В землянке Боков прибавил свету, расшторив второе оконце, довольно широкое по-над потолком, и я, сразу опознав Ганса Вульфа, не сдержался, с удивлением воскликнул:

— Ганс! Да как же это могло случиться?! Ведь ты совсем не мог говорить!

Он вскинул на меня глаза:

— О господин офицер! Вы тот парень, который в катакомбе дал Кляве малютке конфету! Горе сближает людей… — Вульф поднялся, сказал Бокову: — Господин полковник, я вам говорю открыто: люди профессора Теодора теперь замыслили устроить Багеровский ров в самой Германии под вывеской: «Спасай Германию в самой Германии».

Боков согласно кивнул и посмотрел на меня:

— Ты не ошибаешься?

— Нет-нет, Егор Петрович, это Ганс Вульф! Точно Вульф.

Вульф нетерпеливо вышел из-за стола:

— Вот моя клятва: «Рот Фронт!» Я слово в слово передал сообщение господина Сучкова. Могу еще раз повторить о составе гарнизона города, места расположений важных укреплений и пути подхода к ним. И еще вот что: в городе по приказу Гитлера создан сводный отряд СС для расстрела всех бегущих немецких солдат и офицеров. Агенты Теодора уже действуют по приказу фюрера. Густав Крайцер передал Сучкову, что Теодор выехал в форт «Стальные ворота»… А штаб Теодора находится на вилле коммерсанта Адема. И еще просьба у меня есть к вам: мне крайне необходимо быть в городе не позже как через трое суток. Так велел комрад Сучков. Что еще надо от меня, господин полковник? — с небольшой обидой в голосе заключил Ганс Вульф.

Боков, порывавшийся приостановить высказывания Вульфа, наконец воскликнул:

— Господин Вульф, да ничего пока не надо, лишь вместе пообедаем! Григорьев, распорядитесь! А потом подумаем о переброске господина Ганса Вульфа. — Боков повернулся ко мне и, положив руку мне на плечо, сказал: — Николай Алексеевич, ты свободен, будешь много знать — быстро состаришься, у нас тут свой разговор. Не обижайся, время торопит.

Он подтолкнул меня в спину, и я выскочил на поверхность. Еще издали я увидел Лютова: он возился с моим мотоциклом.

— Лошадка при силах. Немцы, они хорошие технари, — сказал Лютов. — Только черт их наградил безжалостностью к другим народам! Будто уж и нельзя им жить в мире. Кретины! Сами же себя обескровливают, духовно калечат. «Хайль Гитлер!» — орут. Нашли забаву. Страшная эта забава!..

Он сел на мотоцикл, подъехал к скамейке и, сойдя на землю, сказал:

— Моя Варенька еще не окрепла, худенькая. Теперь у меня из головы не выходит мысль, как мне поднять Вареньку, обуть, одеть… — Он наклонился ко мне: — У нас будет ребенок… Остаться бы в живых. Никаких наград! Никаких других звездочек! Только бы вернуться к ней. Вареньку я очень полюбил. Дорогая моя, жди, жди! Варенька! И я вернусь… Только очень жди!

3

Я вернулся в редакцию на второй день вечером. Бугров сидел за пишущей машинкой.

— Одну минутку, — предупредил он меня. — Приказано выпустить листовку, вот заканчиваю.

Через минуту Бугров поставил точку, вызвал печатника, усатого сержанта:

— Митя, пятьсот экземпляров. Посыльные от частей ждут. Срочно!

— Есть! — сказал сержант и пулей вылетел из комнатушки.

— Ну что? — обратился ко мне Бугров. — Понабрался впечатлений?

— Послезавтра начнется, товарищ майор.

— Знаю! Но я не об этом. Опознал или не опознал Вульфа?

— Не имею права… Полковник Боков приказал держать язык за зубами…

Бугров кивнул и повел меня в столовую. Она была закрыта, но он уговорил дежурную официантку покормить нас. Когда мы поели и вышли на улицу, редактор сказал:

— На время боев я посылаю тебя в кравцовский полк.

— В полк майора Кутузова, — поправил я.

— Да, теперь Иллариона Михайловича Кутузова. Не распыляйся, сообщай о главном — факты, факты и еще раз факты. Чтобы и на страницах газеты кипело и горело… и, конечно, не бросайся, по старой привычке, в пекло. Мне нужны яркие материалы, а не твой личный героизм. Примечай поучительное, зовущее на подвиг… Впереди форты. Мы о них мало знаем… Но все же кое-что знаем…

Уже светало, и я сразу начал собираться. Бугров читал корректуру листовки. Вдруг он отложил работу и, подойдя ко мне, сказал:

— Значит, Ганс Вульф уже не тот?

— Не тот, товарищ майор…

— А-а, в том-то и дело! Это тоже наша победа, при этом величайшая! Ведь фашизм — это, прежде всего, обвал нравственности, обвал, под которым гибнет совесть и люди звереют, превращаются в грабителей и убийц… Ну собирайся! О лейтенанте Алешкине ты обязательно напиши…

* * *

Бои начались на третий день рано утром. Впереди, там, где располагалась оборона противника, образовался клубок огня, дыма и пыли. И там, в этом клубке, непрерывно ухало и взрывалось. И клубок этот ширился, раздувался во все стороны. И не лопался в своей оболочке, а все разбухал и разбухал.

Я сунулся на КП к майору Кутузову:

— Скажите, пожалуйста, кто первым?..

— Первым? А-а, это ты, — узнал он меня. — Твой бывший командир, лейтенант Алешкин.

— А еще? — Мне нужны были факты.

Кутузов послал меня к черту. Но тут же остыл:

— Кто еще первым, говоришь? Про то ты спроси у своего приятеля лейтенанта Лютова, он у меня действует в первом батальоне.

Командиру полка кто-то звонил. Кутузов взял трубку.

— Я самый! — закричал он в трубку. — Сейчас пришлю комсорга. Он вас враз поднимет. Ну?.. Дети, говоришь? С фаустпатронами? Возьми левее и жми дальше. — Кутузов положил трубку. — Ты куда? — спросил он меня. — Где комсорг? — окликнул майор своего ординарца, молоденького солдата, глазевшего в бинокль на поле боя.

— Да там же, — махнул рукой ординарец.

— А парторг?

— Тоже там, товарищ майор.

— Ах, наколбасит этот Алешкин.

— Да почему же? — спросил я у Кутузова.

— А-а, как будто не знаешь! Я бы и сам пооторвал всем головы в его положении. — Кутузов опять обратился ко мне: — Ты, значит, туда? — кивнул на шедшие в атаку батальоны.

— Да, в роту лейтенанта Алешкина.

Опять позвонили откуда-то.

— Слушаю, — ответил командир полка. — Ильин пробился, на его участке успех… Слушаюсь, товарищ Первый! — Он бросил трубку и потер непокорный чубчик. — Я же не фельдмаршал, а просто Кутузов. Ларька Кутузов! — И кивнул мне: — А может, ты заместо комсорга? В душу их мать! Детей бросили в бой. Кем, сволочи, прикрываются! Да когда же такое было!

— А что надо? — спросил я. — Говорите — я передам.

— Не передать, а повести роту в обход этих малолеток-фаустников. Сможешь? Выручи! Вот смотри! — развернул он передо мной карту. — Тут мины, но комсорг бы повел. И парторг повел бы… Да они в других ротах.

— Ладно, — сказал я, — пойду.

— Ты погоди. Вот этой лощиной можно обойти.

— Ладно.

— Смотри не кидайся на мины, а лощиной, понял? И материал для газеты прямо из-под огня.

Огня хватало повсюду — и там, и здесь. Ну знаете, как штормовое море — разлилось и горит. Ну и мысли такие: «Парторг повел бы. Комсорг повел бы. Через мины так через мины. И верно, водили. И верно, поднимали и взводы, и роты, и батальоны, и даже полки. Теперь моя очередь…»

И занесло меня со своими мыслями в натуральном понятии прямо в первую роту. Действительно, враг бьет из фаустпатронов. И густо садит: один наш танк горит, а пехотинцы жмутся в наспех отрытых окопах…

Пока я разглядывал да искал, где же Алешкин или хотя бы старший сержант Грива, ко мне подполз солдат Шнурков, а кликали его покороче: Шнурок. Так вот этот Шнурок сказал мне:

— Сейчас бросимся.

— Где лейтенант?

— В укрытии, вон там.

— Почему в укрытии?

— Так его не пущает этот самый похоронник, ну, Котлов. Понимаешь, бережет он лейтенанта, ровно сына родного. А тут еще эти дети, подростки. Слепые котята.

— А вот лощиной, в обход, — сказал я, готовый прокричать: «За мной!»

Но позвал лейтенант Алешкин. Тут и я побежал в обход, той самой лощиной, что показал на карте майор Кутузов.

Точно сказать не могу насчет мин, понатыканных в лощине, думал ли я о них, когда бежал, то падая, то вновь поднимаясь. Так уж оно, наверное, и было — не думал. И вообще ни о чем не думал — жал на все педали, и только. Пожалуй, и все таким же образом.

Зайдя во фланг, наши так жиманули на фаустников, что они, как бильярдные шары, рассыпались во все стороны, тычась то туда, то сюда, — наскакивали друг на друга и вновь разбегались с криком.

А один из фаустников не дрогнул, все бросал гранаты из своего окопа, хотя бой уже откатился далеко и, кроме меня, поблизости никого не было.