Юрий Бриль - Рядом с зоопарком

• Название: Рядом с зоопарком
• Автор: Юрий Бриль
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1987

Новая книга свердловского литератора, известного читателю по книге «Не троньте лошадей», знакомит с миром подростка, с его увлечениями, интересами. Автор стремится помочь читателю определить грань, которая разделяет добро и зло, правду и неправду, творческое и потребительское отношение к жизни.

---

— Ты что, Дима, как маленький?.. К другому, к Малкину.

— Ну и что, понимаю. А уезжать зачем?

— Так всегда бывает. Когда люди расходятся, они и разъезжаются.

— Чепуха, — сказал Рафаил, — они, может, и разошлись-то не насовсем. Чаще так бывает: разойдутся — и снова сойдутся. Зачем тогда уезжать? — Поскреб свой шишковатый затылок, надвинул на него шапку. — Пойду к Вадиму, узнаю.

И пошел.

За ним, подхватив этюдник, пошел Дима. За Димой — Валерик. Вся студия, подхватив свои рулончики, картонки и этюдники, хлынула вниз по лестнице. Рафаил рванул рысцой — и вся студия тоже рванула рысцой. Через площадь к Пушкину, застывшему в воинственной позе, громадному, мощному. Дальше, на улицу Маяковского, немного по ней, потом в арку, чтобы скостить путь, дворами — и на Тихвинскую.

На пересечении Тихвинской и Яблоневой студия встретилась с компанией Лимона и Алика. В этой компании был и Али-Баба с тремя акселератами из своей кодлы. Компания куда-то торопилась, судя по виду, была здорово озабочена. Мигал воспаленным глазом светофор. Компания повернула головы в сторону студии. Студия повернула головы в сторону компании. Рафаил набычился, словно бодаться приготовился, Слава Кузовлев сжал кулаки, ухмыльнулся: подходи по одному, кому жить надоело. И Дима тоже был готов сорваться с крючка, то есть «распсиховаться». Лилька грустно взглянула на Алика, тот смотрел на нее выжидательно и чуть насмешливо… Никаких осложнений не произошло. Компания просквозила мимо, и студия побежала дальше своей дорогой.

Вот и дом Вадима Петровича. Топая по деревянным ступеням, живо поднялись по лестнице. От сотрясения упал висевший в коридоре таз, поскакал вниз. Дима поймал его, водворил на место.

Студия позвонила, но никто не вышел на звонок, нажала на дверь — и та отворилась. Вадим Петрович лежал на раскладушке лицом вниз, никак не реагируя на вторжение студии. Кроме этой раскладушки, никакой мебели в комнате не было. Косо висел на стене портрет Жанны Эбютерн, сиротливой стопкой лежали на полке чьи-то рисунки.

— Насовсем ушла, — констатировал Рафаил. — Когда мачеха насовсем уходила, она всю мебель с собой увезла.

Вадим Петрович поднял голову, посмотрел на ребят долгим непонимающим взглядом, потом приподнялся, спустил на пол ноги, пружины раскладушки тоскливо скрипнули.

— Вы не расстраивайтесь, — сказала Лилька. — Не стоит она этого.

— Типичная мещанка, — сказал Аркаша.

— Не надо так о ней… Сам виноват, — глухо сказал Вадим Петрович, — только все равно неожиданно. Не привык еще… Это как незапланированная комета, вынырнула из другой галактики, и никто не знает, откуда и почему. — Он пошевелил пальцами ноги — из дырочки в носке выглянул желтый ноготь. — Так вот, появилась комета — и что-то нарушилось в равновесии…

— Знаем, какая комета, — сказала Лилька. — Уезжать собрались. Только ничего из этого не выйдет. Не отпустим.

— Нет, конечно.

— Какой разговор!

— Наведем порядок — будет чисто и уютно, — сказала Лилька. Она подошла к портрету Жанны Эбютерн, поправила, чтобы висел ровно.

Валерику опять бросилось в глаза сходство Лильки и жены Модильяни.

Наводить порядок было не в чем, нечего двигать, не с чего стирать пыль. Лилька вместе с Рафаилом и Славой Кузовлевым пошли на кухню. Послышалось позвякивание пустых бутылок, составляемых в шеренгу.

— Когда мачеха ушла, — делился своим опытом Рафаил, — папашка здорово запивал, но потом ничего, потом как обычно.

Аркаша поставил чайник на газ, Дима побежал за «дунькиной радостью». Не грех было и печь затопить, видно по всему, давненько она не топилась. Валерик и Рафаил сунулись в дровяник — ни полешка.

— Эх и шляпа же я! — задумался Рафаил. — Это ж мне Вадим свои дрова-то привез.

— Выходит, — подтвердил Валерик. — Но ты не переживай, — тотчас успокоил он друга, — давай к магазину, там уж мы точно разживемся ящиками.

Принесли ящиков, быстрехонько обратили их в дрова.

И вот уже заполыхал огонь в печи, вместе с легкой занавесью дыма распространялось тепло. В комнату вошли ребята с чайником и конфетами. Вадим Петрович поднял голову, глаза его были печальны, но в уголках губ затеплилась улыбка.

— Спасибо, ребята… пришли.

НА ГРАНИ Очерковая повесть

Глава первая

Город все не кончался, держал велосипедистов в плену своих бессчетных каменных коробок. Дорога прерывалась светофорами, где велосипедисты попадали в столпотворение машин, в густой чад выхлопов, тягуче однообразно шла по прямой, выматывая силы. Делая размашистый вираж, взлетала на дамбу. Взблескивало прятавшееся за городьбой унылых заборов зеркало заводского пруда. И снова — дома, дома.

Наконец навстречу вынырнула табличка с названием города, круто перечеркнутая красной полосой. Вольно распахнулось поле, рванул ветер, насыщенный запахом сырой земли, сладковатым и терпким от весеннего брожения.

Ехавший впереди Андрей Старков свернул к кювету, не без лихости, пронеся ногу над рулем, спешился.

— Привал, парни! — хрипло скомандовал он подкатившим Васе Воропаеву и Лене Тищенко. Спустил с плеч рюкзак — ярко-желтая его ветровка вздулась пузырем, снял шапочку, украшенную веселым помпоном, каким-то чудом державшуюся на самой макушке, вытер ею вспотевшую шею.

Подъехали Леша и Саша Кузин, через какое-то время Вовик Коростелев, Оля Молчанова, последним уже — Антон. Расположились на склоне кювета.

— Ой, что это? — пискнула Молчанова. — Смотрите сколько!

По всему кювету росли невзрачные на тонких суставчатых ножках цветы.

— Мать-мачеха, — солидно сказал Антон. — А у нас в лесопарке появились подснежники и медунки.

— Пойдем, Молчанка, поищем подснежников, — сказала Лена Тищенко. И девочки побрели через поле к росшему неподалеку леску.

— Слишком не расползайтесь! — крикнул им вдогонку Андрей. — Ждать не будем!

Обновленно, свежо зеленел по опушкам сосновый подрост. Осины только-только начали распускаться — будто воздушные платьица на деревьях, гладкая кора обрела молочно-зеленый оттенок. Березы — нарядные, как школьницы перед последним звонком.

Молчанова сорвала старушечий, в горошек, платок, ветер подхватил жидкие прядки ее волос, заиграл ими. Парусила взятая напрокат у Антона штормовка.

— Держись за меня, чтоб не удуло, — разрешила более мощная ее подруга.

А тут, в кювете, затишок, приятно греться на солнце, приятно разогнуть ноющую от усталости поясницу, навалиться на рюкзак, вытянуть гудящие ноги. Где-то невидимый стрекотал в поле трактор, в чистом небе проводил неряшливую борозду реактивный самолет.

— Балдеж! — вздохнул Вася Воропаев.

— Угу, — согласился Вовик Коростелев, — хлебца бы еще.

Все засмеялись — уж больно жалобно у Вовика получилось: «хле-ебца».

— Печенье есть, — напомнил Кузин. — У меня в мешке.

— Обед в два, — вскинул руку с часами Антон.

— Народ хлеба хочет! — с пафосом сказал Вася.

— Я с народом, — заявил Андрей, компанейски обнимая сидящих рядом Вовика и Васю. — Выдай, Кузя, по две штуки.

— Народ заслужил, — смеялся Кузин, развязывая рюкзак. Узел не поддавался, он пробовал распутать его зубами.

— Морским затянул, наверно, — приподнялся Андрей. — Антош, покажи ему, как надо.

— Показывал, без толку. Туповастенький он у нас, Кузя.

Кузин смеялся, словно бы соглашаясь: ага, туповастенький, ну и что?

— И по конфетке.

— Давай, давай, не жилься!

Сидели, покусывали печенье, пошла гулять по рукам фляжка. Хохотали, давились, прыскали чаем. Мигом выветрились школьные заботы, неудачи. Вырвались. Вот она — свобода!

Однако пора ехать дальше.

— Ты бы сбавил чуток обороты, — подошел к Андрею Антон.

— Что, уже сник? Не ожидал.

— Не все же такие тренированные, как ты. — Антон поправил заднее крыло, ширкающее о колесо, снова поехал замыкающим.

Глава вторая

Сергей Юрьевич потянулся к телефону, чтобы набрать номер детского сада, торжественно сообщить заведующей, что школа выполнила свои обязательства по соцпедкомплексу: семьдесят пять мягких игрушек, всякие там зайцы, крокодилы, чебурашки, сделанные на уроках труда самими ребятами, можно прямо сейчас забирать… Но телефон перехватил инициативу — ворохнулся под рукой.

— Мама Вовы Коростелева беспокоит… Ну, как они?

— Ну как… — потер лоб Сергей Юрьевич. — Уехали, проводили их. Что еще?.. Будем ждать сообщений.

— Когда с ними Валерий Федорович, я спокойна.

— Валерий Федорович да, хм, конечно… Он ведь всю Сибирь, Дальний Восток пешком исходил… Только он не поехал.