Владимир Железников - Солёный снег

• Название: Солёный снег
• Автор: Владимир Железников
• Жанр: Прочая детская литература

---

Глава четырнадцатая

- Огоньков пришёл, Огоньков пришёл! - закричали ребята и бросились к нему навстречу.

А потом, когда кончились первые минуты встречи, когда ребята похлопали его по плечу и узнали, что ему делали уколы, вдруг в наступившей тишине раздался ехидный голос Гошки. Он один не подошёл к Саше.

- А, пришла наконец наша девица-красавица златокудрая! - сказал Гошка.

Трое или четверо мальчишек захихикали. А остальные промолчали, они видели, как Саша побледнел. Ещё секунда, ещё полсекунды, и он опять смолчит и оставит Гошкины слова без ответа, и всё пойдёт по-старому. И тогда он, затравленный, как Пушкин был затравлен французским офицером Дантесом, решил восстать.

Саша подошёл к Гошке. Тот встал ему навстречу, а Саша сильно толкнул его в грудь, и Гошка от неожиданности снова сел.

- Я ни за что не остригу волосы, - сказал Саша. - Потому что так нравится моей маме.

И столько в нём было решимости и отваги, столько стойкости, ровно столько, сколько было во всех тех взрослых людях, которые совершали подвиги на войне или на работе.

А потом Саша достал из портфеля конверт, который ему подарила Маринка, вытащил оттуда две марки и протянул Гошке.

- Вот тебе то, что я обещал, - сказал Саша.

Тут же вокруг них образовалась толпа ребят, им всем было интересно посмотреть, что Саша дал Гошке.

- Осторожнее, осторожнее, - сказал Гошка. - Марки-то ценные. - Потом он повернулся к Саше: - Завтра я тебе принесу в ответ две марки, они будут не хуже твоих.

- Мне не надо, - сказал Саша. - Я ещё пока не начал собирать марки.

Мальчишки увлеклись марками и прослушали звонок.

В класс вошла Александра Ивановна.

- Это что за безобразие! - сказала она. - Почему вы не на местах? Никакой дисциплины.

Они, как стая испуганных воробьёв, тут же разлетелись по своим углам, и только Саша остался стоять около Гошки.

- А, Огоньков, здравствуй, - сказала Александра Ивановна. Поправился, значит?

- Поправился, - сказал Саша.

- Ему уколы делали! - выкрикнул Гошка.

- Болеть плохо, - сказала Александра Ивановна. - Но если уж заболел, то нужно быть терпеливым. Не бояться уколов, принимать горькие порошки...

- А он смелый! - снова выкрикнул Гошка.

- Помолчи, Сапегин, - сказала Александра Ивановна. - А тебе, Саша, мы все очень рады. Только теперь придётся тебе подналечь на учёбу. Садись на своё место. Ты не забыл, где оно?

Все рассмеялись, и Саша тоже рассмеялся.

Смешная Александра Ивановна! Разве можно забыть своё место?

Саша прошёл через весь класс и сел за парту.

- Ребята, вы помните, какой сегодня день? - спросила Александра Ивановна. - А то ведь Саша Огоньков этого не знает.

- Помним, помним! Сегодня нас принимают в октябрята!

- Да, сегодня вас принимают в октябрята, - сказала Александра Ивановна. - Теперь вы будете не просто ученики первого класса, а ленинцы-октябрята. А Владимир Ильич Ленин был такой правдивый человек, он так любил правду, что даже в шутку никого не обманывал. Это вам всем надо запомнить на всю жизнь.

Саша посмотрел на Александру Ивановну, и ему вдруг показалось, что она знает, что на самом донышке его кармана лежит неотправленное письмо Петра Петровича, а её бывший любимый ученик, а ныне капитан дальнего плавания Игорь Добровольский ждёт это письмо.

Ему захотелось вскочить с места, и опрометью броситься к Петру Петровичу, и рассказать ему всё, а потом уже спокойно вернуться в школу. Он выскочил из-за парты, чтобы уйти.

- Ты что, Огоньков, опять за старое? - удивилась Александра Ивановна.

- Мне нужно домой, - ответил Саша.

- Что такое произошло? - строго и недовольно спросила Александра Ивановна.

- Я не могу вам рассказать, но мне нужно домой.

- Может быть, у тебя что-нибудь болит? Ты сядь, успокойся.

Саша мог соврать, что у него заболела голова или живот, но ему так снова не хотелось врать, так ему было противно врать. Он снова встал.

- Огоньков, я тебя слушаю, - сказала Александра Ивановна.

Саша посмотрел на ребят: они притихли и ждали, что он ответит. Ему было страшно-страшно. Если бы кто-нибудь знал, как ему страшно! Вот бы стать взрослым - им всё легко и просто, они знают, что хорошо и что плохо, и никогда не мучаются, если надо в чём-то признаться. Он совсем сник, но потом он сделал над собой ещё одно героическое усилие и тихо-тихо сказал:

- Пётр Петрович, наш сосед, написал своему сыну письмо. У него сын капитан дальнего плавания и сейчас плавает около Южного полюса. Но он не успел написать адреса на конверте: уронил очки на пол и они разбились. А без очков он ничего не видит. Тогда он позвал меня, чтобы я написал адрес. Он диктовал адрес по буквам, а я не знал, как они пишутся. Я стал писать вместо них палки. А потом он заклеил письмо и отдал мне, чтобы я тут же отнёс и бросил его в почтовый ящик.

- И ты бросил его в почтовый ящик? - спросила Александра Ивановна.

- Нет, - ответил Саша. - Вот оно. - Он вытащил письмо из кармана и протянул Александре Ивановне.

Александра Ивановна взяла конверт и попыталась прочитать то, что написал Саша, но у неё ничего не получилось. Вот ведь какой этот Саша Огоньков, вечно с ним что-нибудь случается! Потом она вспомнила Игоря Добровольского, того самого Игоря, которому было адресовано это письмо, и подумала, что у него тоже всегда случались какие-то истории.

А потом она вспомнила десяток других мальчишек и девчонок, которые прошли через её руки, через её старые, грубые, рабочие руки, и эти руки до сих пор ещё помнят тепло их кожи и нежность волос, и все они выдумывали какие-то истории. И сейчас вот этот герой, Саша Огоньков. Но ведь главное было в том, что Саша Огоньков сделал самое трудное - он признался. Будут в его жизни ещё и ошибки и трудности, и пот и соль, но в одном он уже окреп: он полюбил правду. И это было самое главное.

В классе было тихо-тихо. Александра Ивановна подняла голову.

Вот они сидят перед ней: двадцать девять учеников. И у всех у них разные глаза, разные волосы, разные носы. Говорят, нет на свете двух одинаковых носов или двух одинаковых рук. Удивительно.

"Нет, нет, - подумала Александра Ивановна. - Глаза-то у них разные и руки разные, а вот в характерах много общего: сейчас они все ждут, что я скажу. И всем им очень хочется, чтобы я простила Сашу. А какие глаза у Огонькова, я не помню. Стара стала, теряю наблюдательность".

Она подошла вплотную к Саше и посмотрела ему в глаза.

- На, возьми это письмо, - сказала она. "А глаза-то у него синие, мои любимые". - Сегодня его отдашь Петру Петровичу и передай от меня привет.

И все в классе вздохнули, а Саша наконец сел на своё место.

Глава пятнадцатая

Домой Саша возвращался с Гошкой. Они шли и разговаривали. У Гошки пальто было нараспашку, чтобы все-все встречные видели, что у него слева на груди краснеет звёздочка октябрёнка.

А у Саши пальто было застёгнуто на все пуговицы, его не приняли в октябрята. Он понимал, что, прежде чем его примут в октябрята, он должен сделать очень многое. Он понимал, но всё равно у него было печально на сердце.

- Смотри-ка, идёт снег, - сказал Гошка. - Значит, скоро зима.

- А на Камчатке уже зима, - ответил Саша. - А снег там солёный на вкус.

- Ловко ты придумал, - засмеялся Гошка. - Солёный снег. Опять врёшь.

- Я так полюбил правду, - сказал Саша, - что теперь даже в шутку никогда не буду врать. А снег там солёный от морской воды. Ясно?

- Ясно, - неуверенно ответил Гошка.

Всё в этом мире загадочно и неожиданно. Это теперь Гошка тоже понял. Солёный снег где-то на Камчатке или чудесные марки, которые ему принёс сегодня Сашка. Или вот сам Сашка: ещё вчера все думали, что он последний трусишка. А сегодня убедились, что он просто храбрец.

- Я прекрасно всё понял, - сказал Гошка. - Прекрасно. Позволь, Саша, я пожму тебе руку.

- Ну что ты, - растерялся Саша.

- Нет, позволь, позволь. - Гошка схватил Сашину руку и начал её трясти. - Позволь, позволь...

Потом они долго шли вместе и молчали. На них часто оглядывались взрослые, потому что они были очень серьёзные и этим привлекали внимание. А один взрослый им даже подмигнул: "Мол, выше голову, ребята!"

И они ему улыбнулись.