Бэзил Гарт - История Первой мировой войны

• Название: История Первой мировой войны
• Автор: Бэзил Гарт
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-085566-7, 978-985-18-3229-9

«История Первой мировой войны» создавалась в то время, когда были еще живы свидетели и участники событий. Это позволило автору, опираясь не только на архивные материалы, объективно рассмотреть наиболее интересные и важные моменты военной кампании 1914–1918 годов.

---

По иронии судьбы, враги протянули Германии спасительную соломинку, ускорив вступление Румынии в войну, после того как Фалькенгайн почти потопил волю германского народа к борьбе в море крови и слез, вызванных возобновлением наступления на Западном фронте.

Сцена 1. Дарданеллы

Гигант, три корабля и боязнь насилия были основными факторами, втянувшими Турцию в войну против Британии — ее традиционного союзника. Гигантом был барон Маршаль фон Биберштейн, германский посол в Константинополе в течение 15 лет, вплоть до 1912 года. Для нации, на которую сильнейшее впечатление производила внешняя «представительность», крупная фигура Маршаль фон Биберштейна и его властные манеры являли собой живой образ растущей мощи Германии.

Возможно, только один человек был в состоянии более зрелой и уравновешенной силой британца противодействовать впечатлению, производимому в Турции Биберштейном. Этим человеком являлся Китченер. Любопытно, что он как будто даже хотел занять место английского посланника в Константинополе, но желание это не было удовлетворено. В эти критические годы британским посланником здесь был человек, лишенный требуемого авторитета и силы. К тому же в последние недели перед мировой войной его совершенно не было на месте, так как он уехал в отпуск.

Кораблями стали германский крейсер «Гебен» и строившиеся в Британии для Турции линкоры «Султан Осман» и «Решадие». «Гебен» был послан в Константинополь в начале 1914 года и долго стоял на якоре у входа в Золотой Рог. Его пребывание там имело целью повысить престиж Германии и ослабить единственную позицию возможного влияния Британии в Турции — ее морскую миссию.

В конце июля, когда в воздухе сильно запахло войной, постоянные опасения Турции за Дарданеллы (Россия проявляла к ним слишком большое стремление) превратились почти в панику. Помогло усилению паники и то, что на эти настроения влияла жажда Турции к расширению своих доминионов. Великий визирь Турции был уверен в неизбежности войны между Германией и Россией, но сомневался в возможности вступления в войну Британии. Подстрекаемый германофилом Энвер-пашой, он пошел навстречу прошлым заигрываниям Германии и 27 июля предложил германскому послу заключить секретное соглашение, направленное против России. На следующий день предложение это было принято, а 2 августа договор подписан, хотя большинство турецкого кабинета ничего об этом не знало. На следующий день в Дарданеллах были выставлены первые мины, а Энвер по личной инициативе начал мобилизацию турецкой армии.

Известие о вступлении Британии в войну явилось для Турции полной неожиданностью, и новый договор едва не лопнул, как мыльный пузырь. Действительно, в последующие дни царило такое возбуждение и смятение, что оно вылилось в новый ballon d’ essai[62] — удивительное предложение Турции к России заключить с ней союз.[63] Но пойти на это предложение Россия сочла ниже своего достоинства, хотя оно и давало ей единственную возможность обеспечить себе лазейку, через которую могли бы притекать в Россию боеприпасы и снаряжение от ее западных союзников. Россия предпочла пойти на изоляцию; не желая пожертвовать своей мечтой об аннексии Константинополя и проливов, она даже не сообщила своим союзникам об этом предложении Турции.

Но внезапная перемена поведения Турции была недолговечна. И как ни странно, возвращению доверия к Германии в значительной степени помогла обида, нанесенная Турции Англией. Турция, чьи раны, нанесенные Балканской войной, еще кровоточили, с понятным нетерпением и гордостью ожидала передачи ей заказанных в Англии первых двух современных боевых судов, деньги на которые были собраны среди всего населения. Но 3 августа британское правительство известило Турцию, что оставляет эти суда себе.[64] Известие это вызвало взрыв негодования. Каждый, внесший на это дело свою добровольную лепту, почувствовал себя оскорбленным и воспринимал это как личную обиду. Народные страсти кипели, когда 10 августа «Гебен», сопровождаемый крейсером «Бреслау», показался у входа в Дарданеллы, проскользнув мимо британской флотилии, стоявшей у Сицилии.

Офицер германской военной миссии подполковник фон Кресс явился с этим известием в военное министерство к Энвер-паше и сообщил ему, что форты запрашивают инструкций, как им быть: позволить этим военным судам войти в пролив или нет?

Тогда завязался диалог чрезвычайной важности.

Энвер: — Я не могу решить это сейчас. Сначала я должен раньше посоветоваться с великим визирем.

Кресс: — Но мы должны немедленно телеграфировать.

Момент душевного смятения. Затем:

— Пусть они позволят им войти.

Вероломный вопрос Кресса:

— Если английские военные суда будут преследовать германские и если англичане попытаются войти в пролив, то следует ли обстрелять их?

— Решение этого вопроса должно быть предоставлено кабинету.

— Ваше сиятельство, мы не можем оставить в таком положении наших подчиненных, не дав им ясных и определенных инструкций. Обстрелять англичан или нет?

Новая пауза…

— Обстрелять.

Генерал Канненгессер, немецкий свидетель этого разговора, образно говорит: «В этот момент нам послышался грохот железного занавеса, спускавшегося перед Дарданеллами».

Международные законы были обойдены, возражения Англии ни к чему не привели, а колебавшиеся коллеги Энвера были успокоены организацией фиктивной продажи немцами этих военных судов туркам. Турция в это время не была готова вступить в войну и еще не согласилась на нее. Британия же имела все основания избегать войны.

Таким образом, в последующие недели пассивность Британии перед лицом возраставших провокаций позволила туркам быстрыми шагами продвигаться на пути к войне и даже толкала их на это. Германские команды были оставлены на судах, германский адмирал назначен командующим турецким флотом, а британская морская миссия была отстранена от руководства и затем вынуждена покинуть Турцию. Британские суда были задержаны, радио с них снято; германские солдаты и моряки проникли в Константинополь, пролив был закрыт.[65]

В это время турецкие министры, вообще бойкие на язык, поздравляли друг друга, удивляясь легковерию британцев и награждая их красочными эпитетами. Сдержанность Британии, видимо, объяснялась излишней ее щепетильностью и острым чувством опасности для нее как страны, имеющей миллионы мусульманских подданных, идти на притеснения мусульман. Соглашательство все же скоро дошло до предела, граничащего с глупостью, когда британское Адмиралтейство отказалось от назначения адмирала Лимпуса (бывшего начальника английской морской миссии в Турции) командующим британской Дарданельской эскадрой из боязни обидеть этим турок. Это «рыцарство» было уже совершенно неуместным: Лимпус являлся единственным человеком, который хорошо знал турок и Дарданеллы.

Даже немцы начали беспокоиться, когда ряд рейдов на границе Египта не смог заставить Британию ускорить ее вступление в войну. Тогда германский адмирал с согласия Энвера послал турецкую флотилию в Черное море против наиболее восприимчивого и нетерпимого союзника Британии — с задачей обстрелять Одессу и другие русские порты.

История этой провокации, по рассказу и документам лорда Д’Абернона, опубликованным уже после войны, очень интересна. Официальное разрешение было прислано в германское посольство в запечатанном пакете и адресовано на имя адмирала. Один из чиновников взял на себя инициативу и предосторожность вскрыть пакет и послать дальше просто копию. Первое донесение, поступившее в Константинополь после этого рейда, сообщало, что «Гебен» погиб. Решив, что приказ утонул вместе с крейсером, великий визирь отмел протесты России, отрицая, что Турцией давались какие-либо приказы на этот счет. Узнав об этом, германское посольство послало ему следующее сообщение:

«Приказ, существование которого вы отрицаете, думая, что он затонул вместе с „Гебеном“, находится в надежном месте в германском посольстве… Пожалуйста, перестаньте отрицать, что турецкое правительство отдало приказ о нападении на Россию».

Таким образом великий визирь, страшившийся войны и не желавший ее, по простому был отстранен и лишен всякого влияния, а искусная провокационная политика Германии уничтожила последние оправдания для Тройственного согласия в его пассивности и непротивлении Турции. В конце октября Турции была объявлена война.

Теперь лучшим выходом для Британии и России была немедленная активная борьба с Турцией. Укрепления Дарданелл были устаревшими и недостаточными. Единственные два военных завода Турции, производившие боеприпасы, были расположены на побережье близ Константинополя и доступны для огня любого военного корабля, проникшего туда.