Елена Кондаурова - Там, за синими морями… (дилогия)

• Название: Там, за синими морями… (дилогия)
• Автор: Елена Кондаурова
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Самиздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008

Они – изгои.

Изгои, поставленные в землях Ольрии, Вандеи и Грандара не только вне закона, но и вне религии. Ибо ни суровый покровитель воинов Бог-Отец, ни даже милосердная Богиня-Мать не жалеют, как говорят жрецы, покровительствовать безродным преступникам…

Но именно эти люди – суровый разбойник Таш и веселый, красивый мошенник Самконг, хитрый карманный вор Франя, жестокие «солдаты удачи» Крок и Бадан и «ночная красавица» Лайра – окажутся единственными, кто готов прийти на помощь истерзанной молоденькой девочке, владеющей загадочным магическим даром.

Даром, которому, возможно, предстоит изменить однажды судьбу всего мира…

---

Та вдруг прослезилась.

– Деточка моя, ты и, правда, доверяешь своей старой Тилее?

Удивленная Рил обняла ее. Должность экономки у них в доме не казалась ей какой-то особенной честью.

– Конечно, доверяю! И кто тебе сказал, что ты старая? – Ну, может, пожилая, но уж никак не старая.

И улыбнулась, почувствовав идущего по коридору Таша. Выпустила из объятий Тилею и метнулась к дверям. Бросилась на шею, едва он вошел, молча и страстно прося прощения за свою сегодняшнюю выходку. Тилея бочком выскользнула из комнаты, оставив их одних.

– Ты как? – Спросил Таш, отрывая ее от себя и заглядывая в лицо.

– Я нормально. – Она снова прижалась к нему. – Там как?

– Там тоже нормально. Погода хорошая, на площади уже все убрали, пьянчуги под помостом живые все до одного… Жрецы недавно объявили, что дождь в такой день – это особое благословение богини, так что народ уже вовсю веселится.

– Дешевая выпивка, еда, циркачи и благочестивые уличные представления?

– Да.

Ну, что ж, все могло быть намного хуже.

– К нам никаких претензий?

Рука Таша, гладящая ее голову, дрогнула.

– Пока нет. Никакого намека на слежку, даже удивительно. Но мои все равно приглядывают за домом. Мало ли.

Рил покачала головой.

– Не надо, отпусти их! Пусть… празднуют. Я сама присмотрю.

– Рил…

– Не надо. – Повторила она. – В случае чего, они все равно ничего не смогут, только полягут зря. Да и не сунется ко мне никто, знают же, чем это может кончиться! А следить им тем более незачем, я никуда не собираюсь бежать.

Ташу было невероятно погано сознавать, что в этих играх он ей не помощник. Хотя пути к отступлению для них обоих с сегодняшнего дня будут готовы круглосуточно.

Все, какие есть.

– Ладно, уберу. Но пару-тройку все равно оставлю. В наказание. Тех, кто сегодня по бабам умотал.

Она засмеялась. Конечно, учебный процесс прежде всего.

– Там девчонки, правда, все сделали? А то голодный Франя – это… – Короче, никакого праздника никому не будет!

Таш улыбнулся. Язык его друга, когда тот бывал голоден, становился злее в несколько раз.

– Да все в порядке! Тилея, как приехала, такого шороху навела! Девки бегали, как заведенные! Ты одевайся, и идем, сама посмотришь!

Через полчаса уже полностью одетая и причесанная Рил вышла в гостиную. И вовремя, потому что чуть позже нее туда вошел Франя, следом за ним пожаловал Каворг, а спустя несколько минут в сопровождении Венка прибыла Саора.

Впечатлительный и эмоциональный художник при виде самой великолепной изгойки Вангена впал в экстаз и, когда Рил представила его своей подруге, комплименты хлынули из него сплошным потоком. И за этим потоком любезностей прошла незамеченной реакция Франи, который как-то стушевался после приветствия, что было совсем на него непохоже. Да и за ужином он тоже был странно молчалив, и даже не пытался заигрывать с горничными, которые были слишком хорошо вышколены, чтобы показать ему свое удивление. Общий разговор поддерживали в основном Саора, Каворг и Рил. Иногда в беседу вступали выпивший в этот вечер заметно больше обычного Таш, и очень неодобрительно поглядывавший на него Венк.

После ужина прислугу отпустили праздновать, и обязанности хозяйки пришлось взять на себя Саоре. Потому что пьяный Таш, слегка пошатываясь, принес из музыкальной комнаты гитару и вручил ее своей девочке. Рил, улыбнувшись любимому, тут же уселась перед камином, чтобы развлекать гостей пением. Вдохновленный присутствием двух муз Каворг достал бумагу и карандаш, с которыми никогда не расставался, и начал делать наброски. Раз душа требует самовыражения, глупо с ней бороться, пусть даже и праздник на дворе.

Саора в роли хозяйки была безупречна. Улыбалась гостям, шутила, мягко двигаясь по гостиной, подавала закуски и подливала вина. И никто из присутствующих не мог бы сказать, что с ней что-то не так. Да все так! Все совершенно и безупречно!

Точные, заученные еще в ранней юности движения, в которых нет никакого намека на дрожь волнения, улыбка, равно доброжелательная ко всем гостям, и выверенные с точностью до грамма, абсолютно равные дозы внимания ко всем, находящимся в гостиной. И все это несмотря на выводящий из равновесия и преследующий ее целый вечер взгляд темно-серых глаз Ташева друга, с которым понаслышке не был знаком в Вангене только глухой. А кое-кто (кому не повезло оказаться в сфере его интересов) был знаком и не понаслышке.

Бывшая старшая дочь графа Вайна была уверена, что справилась бы с любыми своими чувствами, как бы некстати они не появились, если бы не странные, нелогичные и неудобоваримые песни Рил. Которые та распевала, сидя у камина, влюблено глядя на пьяного Таша и, конечно же, не заботясь о том, как сильно они царапают и так обостренные чувства подруги.

Вертись, вертись, мое колесо,
Тянись, тянись, шерстяная нить.
Отдавай, мой гость, мне мое кольцо,
А не хочешь если, совсем возьми![1]

Саоре вдруг вспомнилось, что, когда она была маленькой, в отцовой конюшне служил горбатый конюх по имени Франя, над которым потешалась вся дворня. А он был настолько безответный, что молча сносил все насмешки и терпел издевательства.

Саора, гордая графиня, даже будучи ребенком, от души презирала его за это, а однажды нарочно ударила грязным сапогом в лицо, когда он подошел подтянуть подпругу на ее лошади. Тогда такой поступок казался ей справедливым, а сейчас вдруг стало невыносимо стыдно. И за себя, и за него. Он ведь и это молча стерпел, даже глаз не поднял.

Я себя сегодня не узнаю,
То ли сон дурной, то ли свет не бел.
Отдавай мне душу, мой гость, мою,
А не хочешь если, бери себе!

Нет, это просто глупо, так нервничать из-за того, что на тебя всего лишь смотрит мужчина!

Это все дом. Нереальный, нездешний дом Рил, обнимающий, обволакивающий своими запахами и сказочными картинами на портьерах. Это он виноват, что она так расклеилась. Да Саора уже в пятнадцатилетнем возрасте перестала испытывать смущение от мужских взглядов, и, к тому же, это вообще не тот мужчина, из-за которого стоит испытывать смущение. Он же изгой. И вор, слишком известный, чтобы даже намек на отношения с ним не испортил ей жизнь.

Но все-таки, о богиня всемилостивая, как же приятно сознавать, что он смотрит!

Звон стоит в ушах и трудней дышать,
И прядется не шерсть, только мягкий шелк!
И зачем мне, право, моя душа,
Если ей, мой гость, у тебя хорошо?

В первый раз в жизни по-настоящему почувствовать себя женщиной и одновременно понять, насколько это бессмысленно и безнадежно. Богиня, как же жаль…

Саора незаметно сжала ладонь, впиваясь остро отточенными ногтями в кожу и позволяя боли отрезвить себя, потому что сейчас ей опять нужно будет подойти к Фране, улыбнуться и предложить вина, от которого он, скорее всего, не откажется.

Я смогу. – Сказала себе Саора, аккуратным красивым движением беря очередной кувшин с драгоценным бинойским. – У меня получится. – Рил, словно услышав ее, доиграла мелодию и замолчала, чтобы не мешать. К сожалению, ненадолго, только чтобы перевести дух.

Саора подошла к Фране.

– Вина?

– Да, пожалуйста. – Он протянул ей свой стакан. Если бы Таш услышал, как его друг говорит благородной «пожалуйста», он бы наверняка удивленно-иронично приподнял бровь, и это была бы самая обидная насмешка, какую только доводилось Фране видеть за всю свою жизнь.

Но Таш в этот момент методично напивался, любуясь своей ненаглядной, вляпавшейся сегодня в очередную историю Рил, и Франя мог, ничего не опасаясь, смотреть, как холеные белые руки ненавистной благородной наливают вино в его стакан. Закончив, она улыбнулась, заставив Франино сердце ухнуть куда-то вниз.

– Может быть, что-нибудь из закусок? – Она чуть склонила голову набок, отчего ее надменная осанка, присущая всем благородным, стала менее заметной. – Повар Рил сегодня превзошел самого себя.

Глаза очерчены углем, – Как-то особенно монотонно зазвучал в тишине голос Рил.

И капля ртути возле рта.
Побудь натянутой струной
В моих танцующих руках![2]

– Нет, благодарю. – Как будто со стороны услышал Франя свой голос. Горло сдавило, как тисками, и даже если бы он и захотел, то вряд ли смог выдавить из себя еще хоть слово. И это тот, кто всю жизнь гордился хорошо подвешенным языком, не подводившим его даже в самых сложных обстоятельствах! Позор.

Саора еще раз улыбнулась и ушла предлагать вино Венку.

Каких бы слов ни говорил,
Такие тайны за тобой,
Что все заклятия мои
Тебя обходят стороной.

Как раз никаких тайн у Саоры от Франи не было, хотя она об этом и не догадывалась. После ее знакомства с Рил Таш с его помощью перетряхнул весь Ванген в поисках информации, и, если им что-то осталось о ней неизвестным, Франя готов был сгрызть свой любимый кинжал. Рил была права, Саориту Вайн действительно банально проиграл в карты ее собственный папаша. В противном случае, она никогда в жизни не оказалась бы в ситуации, за которую ее руку следовало бы украсить клеймом.