Елена Кондаурова - Там, за синими морями… (дилогия)

• Название: Там, за синими морями… (дилогия)
• Автор: Елена Кондаурова
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Самиздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008

Они – изгои.

Изгои, поставленные в землях Ольрии, Вандеи и Грандара не только вне закона, но и вне религии. Ибо ни суровый покровитель воинов Бог-Отец, ни даже милосердная Богиня-Мать не жалеют, как говорят жрецы, покровительствовать безродным преступникам…

Но именно эти люди – суровый разбойник Таш и веселый, красивый мошенник Самконг, хитрый карманный вор Франя, жестокие «солдаты удачи» Крок и Бадан и «ночная красавица» Лайра – окажутся единственными, кто готов прийти на помощь истерзанной молоденькой девочке, владеющей загадочным магическим даром.

Даром, которому, возможно, предстоит изменить однажды судьбу всего мира…

---

Саора да Саора!

– Не говори ерунды! – Оскорбилась Рил. – Сам скажи, кто тебе дороже: Франя или Самконг? Саора для меня – это Саора, а Пила – это Пила! С какой стати я должна ее забывать?

– Ладно, уела! – Усмехнулся Таш. – Тогда держи свой подарок. Чуть не забыл про него! – Таш полез в карман висящей на стуле куртки и достал сверток. – Сегодня получил вместе с письмом от Самконга.

– Это от Пилы! – Обрадовалась Рил, вскакивая и выхватывая сверток. – Она спрашивала, что мне подарить на Предзимники, и я попросила толстую золотую цепь.

– Быстро пробежала глазами послание от подруги, распотрошила сверток и достала футляр. Цепь и правда была толстая и крученая, такая, какие делали только в Ольрии. Рил соскочила с кровати. – Кис-кис-кис! – Позвала она, открыв дверь. – Пушок, ну где ты там!! – Котяра с мурканьем подбежал к хозяйке, и Рил тут же повесила цепь ему на шею. – Смотри, как красиво! Я давно такую хотела, но здесь их не делают.

Таш начал тихо смеяться. Девочка в своем репертуаре.

– Ты смотри Самконгу не ляпни, для чего ты эту цепь просила! Он в письме раз десять попросил, чтобы я написал, как она тебе понравилась!

Она тоже засмеялась.

– Вот и напиши, что очень понравилась! Моя цепь, что хочу, то и делаю! И вообще, Пила знает, что я ее для Пушка просила, я ей писала!

– Что ж, значит, супруга она в известность не поставила. Но это правильно, потому что он таких вещей не понимает. А что ты ей подаришь?

– Несколько вещей от Каворга. Когда я ему их заказывала, он меня целый час изводил вопросами насчет Пилы: какая она, да как выглядит. Но зато получило-ось!!!

– Рил закатила глаза. – Блеск!! Такого она в Ольрии точно не найдет.

С этим трудно было поспорить. Уж на что Таш не разбирался в живописи, но и он готов был признать, что второго такого художника, как Каворг, на материке не было.

– Кстати, Рил, давно хотел тебя спросить… Ты Пиле, случайно, не являешься? Ну, как ты это умеешь?

Она покачала головой.

– Нет. Сначала не решалась, потому что боялась напугать. Мало ли, вдруг молоко пропадет? Дана у них была такая слабенькая. А после того, как пообщалась с Ведагором, поняла, что правильно делала. Помнишь, как он меня испугался?

Свигрянкой обзывал… и в храме тоже часто говорят про этот Свигризм… Ты случайно не знаешь, что это такое?

Дерьмо! – Со злостью сплюнул про себя Таш. Как-то довелось пообщаться, и воспоминания остались такие, что хоть в петлю.

– Дерьмо. – Намного спокойнее произнес вслух. – Не беспокойся, ты не имеешь к этому никакого отношения.

– Слава богине, хоть это радует! А то я уж грешным делом засомневалась. Но то, что я не являюсь, как ты выражаешься, Пиле, еще не означает, что я на нее не смотрю!

– Значит, смотришь и молчишь?

Она пожала плечами.

– А о чем рассказывать? Все новости ты знаешь лучше меня, вы же с Самконгом переговариваетесь почти каждый день, да еще письмами обмениваетесь. А я заглядываю к ним редко, и что я могу увидеть? Как Пила кормит и пеленает Дану?

Или как она командует служанками? Или как Самконг орет на Брока из-за того, что его ребята опять прирезали не того, кого надо?

Таш хмыкнул. Было дело!

– Ну, а как она там вообще? Довольна жизнью? Не жалеет, что связалась с изгоями?

Рил улыбнулась.

– По-моему, довольна и не жалеет. Если бы ты видел, как она похорошела! А как Дана выросла, такая славненькая стала! Жаль, что я боюсь подолгу на них смотреть, а то я бы тебе всех показала.

– Боишься смотреть? Почему? – Не понял Таш. Смотреть, это же не являться.

– Ну, – Рил поковыряла пальцем покрывало, – откуда я знаю, чего мне ждать от этих! Вдруг они меня засекут? Я понимаю, что дую на воду, но вдруг? Знаешь, я тут недавно подумала… Если предположить, что Кибук и остальные чего-то от меня хотят, ведь не зря же они меня не убивают? Так вот, чтобы добиться от меня этого чего-то, им достаточно будет взять заложников. А что, в моем мире часто так делают! Берут заложников и выдвигают требования. И если они возьмут в заложники Пилу, Дану, или тебя (хотя, ты рядом, и тебя я им не дам), то я ведь сделаю все, что они скажут. Еще как сделаю! Но вот не факт, что заложников мне после этого вернут в целости и сохранности.

– Хреновый у тебя мир. – Сделал вывод Таш. – Я не знаю, почему храмовники этого уже не сделали, но будем надеяться, что до этого не дойдет.

– Будем.

Ни она, ни он не захотели обсуждать, есть ли у них основания для таких надежд.

– Ну что, давай спать?

Таш сел и начал стягивать с себя рубашку. Глядя на его смуглую, исчерченную шрамами спину, Рил нерешительно куснула губу, но все-таки заговорила:

– Таш, сегодня Зарк сказал одну вещь. Что если бы у меня был ребенок, то он был бы очень похож на меня. – Она нервно усмехнулась. – Оказывается, у жителей Островов сильная кровь. Я понимаю, что сейчас не время, да и вообще… неизвестно, будет ли оно когда-нибудь, это время, но… ты бы не возражал, если бы у тебя был ребенок, похожий на меня?

Таш замер с рубашкой в руках. Рил видела, как окаменели мышцы на его спине, и уже пожалела, что завела этот разговор, но вдруг рубашка полетела в сторону.

Любимый сделал еще одно движение, на которое она не успела толком среагировать, и вслед за рубашкой полетела ее ночная сорочка, разорванная на две части.

– Да пропади оно все…! – Глухо выругался Таш, наклоняясь над ней. – Есть только один способ узнать, на кого будет похож наш ребенок!

Свечи давно догорели и погасли. Из окна на Рил смотрела полная луна, которая из-за закрывающих ее веток яблони казалась покрытой затейливым черным орнаментом.

Однако рассеянного, голубоватого света, исходящего от нее, было достаточно, чтобы видеть очертания мебели, а главное, спокойное лицо спящего Таша, лежащего рядом. Сама Рил спать не могла. Чуть улыбаясь самой себе, она думала о том, что раньше совершенно серьезно считала, что сильнее, чем она любила Таша до этого, любить попросту невозможно. Оказалось, возможно. Очень даже возможно. Особенно после того, как сегодня увидела весь мир в его глазах.

Очень осторожно она поднялась с кровати и подошла к окну. Ночной ветер слегка шевелил занавески, и Рил с удовольствием вдохнула прохладный и терпкий, пахнущий осенью воздух. Что бы ни случилось потом, эта ночь стоила того, чтобы жить.

Вдруг то ли ощущение, то ли движение из того угла, где стояло зеркало, заставило ее обернуться. В первую секунду она не испугалась только потому, что осветившееся изнутри зеркало стало очень похожим на телевизор. Кто же боится телевизора? А во вторую секунду Рил уже с раскаянием сообразила, забыла завесить его после того, как причесалась, и тем нарушила очередное поверье. Глянув на спящего Таша, Рил медленно подошла к зеркалу. И то, что она там увидела, заставило ее застыть на месте.

По ту сторону стекла в полутемной комнате сидела светловолосая женщина, как-то навестившая ее в одном из снов и, тихо напевая, качала колыбель:

– Долго я бродила

По мечтам-дорожкам,

А найти хотела

Всего лишь хлеба крошку.

Рил застыла. Сомнений насчет того, наговор это или нет, у нее не было. Но на что?

Женщина подняла голову.

– Здравствуй, Ириней! – Ласково сказала она. – Рада тебя видеть!

Ириней? Она что, знала ее раньше?

– Я вас не помню. – С трудом выдавила из себя Рил. Ситуация выглядела совершенно дикой.

– Конечно, не помнишь! – Улыбнулась женщина и продолжила напевать, покачивая колыбель:

Я ушла из дома,

Где светится окошко,

Чтоб искать отважно

Свою хлеба крошку.

Мне не нужно сало,

Не нужна картошка,

Мне всего важнее

Моя хлеба крошка.

– Я видела вас во сне. – Сказала Рил, прерывая песню. – Вы приходили с девушкой, похожей на меня. Почему она не пришла?

Женщина приложила палец к губам.

– Т-с-с!! Она пришла! Она здесь, с нами!

Спрячусь ото всех я

И разожму ладошку:

Здесь мое богатство,

Моя хлеба крошка!

– Где здесь? – Непонятно отчего разнервничалась Рил. – И, прошу вас, перестаньте петь эту дурацкую песню!!

– Дурацкую? – Засмеялась женщина. – Это же ты ее придумала! Ты и моя дочка Орилей! Впрочем, ты права – вы при этом дурачились, значит, она дурацкая.

– Когда это было?

– Тогда, когда мы с Орилей были еще живы.

– То есть сейчас вы…

– Ну, разумеется, дитя мое! – Усмехнулась таинственная гостья. – Ты же не думаешь, что живые могут попасть на эту сторону зеркала?

– Зачем вы пришли? – Рил оглянулась на спящего Таша, наконец-то сообразив, что, будь сон любимого естественным, он бы проснулся после первых же слов, которые она произнесла. Вопрос, на что был наговор, отпал сам собой.

– Я пришла попросить тебя об одном одолжении, Ириней!