Владислав Картавцев - Факультет

• Название: Факультет
• Автор: Владислав Картавцев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015

– Кирилл, просыпайся! – отец открыл дверь и несильно потряс сына за плечо. – Уже половина седьмого, а тебе еще собраться нужно! – Да, папа! – Кирилл быстро открыл глаза. Сна как будто и не бывало, хотя часы показывали только половину седьмого, и давно он не вставал в такую рань. Первое сентября, и сегодня Кирилл – счастливый первокурсник Московского Государственного Технического Университета имени Н.Э. Баумана (или «козерог», что более правильно по университетской классификации) – первый раз пройдет через проходную в качестве именно учащегося, а не перепуганного абитуриента с шальным взглядом и трясущимися поджилками.

---

Если мы окунемся в историю так называемого западного мира, то увидим, что во времена античности и имперского Рима оперировали греческими и римскими цифрами, которые были совершенно не приспособлены для математических действий. Например, римские цифры больше подходили для записи временных дат (летоисчисления) – они выглядят солидно, и дата рождения какого-нибудь консула или диктатора, записанная с их помощью, монументальна, как мраморный конь, копытами втаптывающий варваров в грязь.

Но чтобы оперировать сложными математическими понятиями, необходимы были другие символы и другая система ведения счета, которая в итоге и пришла в западный мир из Индии. Правда, это случилось уже после падения Римской империи и после воцарения ее «божественного заменителя» – католической церкви – так что времени утекло ой как много. Но зато мы по достоинству можем оценить упорство греческих и римских зодчих, архитекторов и строителей, которые, пользуясь таким убогим математическим аппаратом, возводили из камня рукотворные чудеса, некоторые из которых до сих пор услаждают наш взор.

В середине первого тысячелетия нашей эры перед европейцами встала насущная необходимость взять на вооружение новые методы счета, поскольку в вопросах торговли они всухую проигрывали арабским купцам, которые как раз и пользовались индийской системой. А проигрывали потому, что распространенная римская запись никуда не годилась и не давала возможности быстро считать, что при торговле – важнейшее условие.

Кроме того, частные финансовые предприятия, лавочки ссудного процента и банкирские дома жаждали расширения – следовательно, они нуждались в таких методах начисления сложного процента, который был бы доступен не только академикам, но и простым клеркам. Самые смышленые и оборотистые из западных купцов быстро поняли преимущества индийской системы, но поскольку они имели дело только с арабами, то цифры, позаимствованные у них, стали называться арабскими и так и вошли в обиход.

Конечно, борьба за признание новой системы счета проходила трудно – церковь, как всегда, стала на позиции мракобесия и долго не давала ей ходу, объявляя то одну, то другую цифру порождением дьявола. Для начала это был ноль, бедный ноль, который никому никогда не приносил вреда, но его никак не хотели признавать. Что, впрочем, закончилось сокрушительным поражением средневековых невежд в рясах, поскольку без ноля ничего невозможно правильно посчитать.

Сам факт того, что церковь живо участвовала в обсуждении и одобрении новой системы записи математических символов, не мог не отразиться на ее восприятии в обществе. Папам нужно было придумать нечто, чтобы народные массы приняли цифры от 0 до 9, поэтому, как было заведено в те времена, вскоре цифровой ряд объявили божественным, а главным числом в нем назначили цифру 7, хотя она ничем не отличалась от всех остальных. Но если есть «божественное число», то должно быть и дьявольское. Ноль был слишком важен – ведь без него никак нельзя, поэтому, не мудрствуя лукаво, прислужницей антихриста назначили шестерку, ну и тринадцать до кучи – чтобы миряне не просто пользовались цифрами, но всегда помнили, что они идут одновременно и от бога, и от дьявола.

Во все времена церковь была самой хитроумной организацией, которая только существовала на Земле. Поясню. Назначив «божественное число» и «дьявольское число», можно было в любой момент обвинить любого купца, финансиста, банкира или же ростовщика в поклонении дьяволу (ведь он пользуется шестеркой!) и предать его огню, заодно отобрав всё имущество. А чтобы этого избежать, людям с деньгами было предложено делиться богатством с церковью, замаливая грехи – в том числе и от использования «неправедных» математических символов.

Чтобы хоть как-то защититься от постоянных нападок жадных прислужников в рясах, денежные воротилы вынуждены были постоянно выпячивать свою богобоязненность – и в том числе приверженность цифре семь, как это не выглядит смешным с позиции сегодняшнего дня. Но так было, и постепенно в народе укоренилось мнение, что семь – «небесная цифра», которая непременно приносит удачу, и, кроме того, в ней есть что-то божественное.

Понятно, что нет никаких оснований считать семерку чем-то отличной от других, но в вопросах веры основания и не нужны. Вера привлекает в свои ряды миллионы людей, они подпитывают ее своими энергиями. С течением времени энергии становятся до того концентрированными, что порождают новую реальность уже в материальном мире и сами начинают диктовать условия.

В данном конкретном случае – это психотип поведения: жениться и выходить замуж исключительно 07.07.2007., автомобильные номера 777, или 007 и т. д. А вот идти в загс 09.09.2009 никоим образом нельзя, поскольку, видите ли, девятка – это «перевернутая шестерка», что есть число диавола, и от него одно зло. Понятно, что чистый бред, но, как я уже сказал, это не имеет никакого значения, поскольку важен не смысл, а эгрегор – т. е. совокупность энергий, генерируемая последователями и участниками или же, напротив, недоброжелателями.

Если тебе будет интересно, займись на досуге простеньким упражнением – попробуй настроиться на цифру семь (первое, чему учат у нас – это методы настройки), а потом – на шестерку. А потом сравни свои ощущения, и сразу увидишь разницу между ними. Принимая во внимание, что изначально они были равны, различия возникли именно за счет воздействия эгрегора – или как результат веры, что в нашем случае одно и то же.

А теперь возвращаясь непосредственно к нам. Поскольку во избежание лишних трудозатрат мы всегда стараемся использовать уже накопленные энергии (они придают всему нашему предприятию дополнительную силу), нам важно следовать по пути наименьшего сопротивления и брать на вооружение уже готовые решения – и в данном случае число семь для нас универсально. Поэтому каждый год мы набираем на первый курс семь студентов.

Наверное, можно было бы и семьдесят семь, и семьсот семьдесят семь и даже семь в седьмой степени (кстати, сколько будет – сможешь в уме прикинуть?), но, увы, столь много не получается. По одной простой причине – нет нужного материала, поскольку способности к «магии» (я буду говорить простым языком) в нынешние времена – редкость, а в этом году к 1 сентября у нас вообще был недобор – шесть человек.

Смириться с таким положением вещей мы не могли, поэтому декан факультета приказал срочно найти седьмого, а как мы будем его искать – это наши проблемы. «Можете хоть анкетировать! Но седьмого студента вы обязаны иметь!», – это была его дословная фраза, произнесенная на чрезвычайном заседании руководства факультета по случаю первого в его истории недобора.

Сперва идея анкетирования показалась нам утопической, но вскоре мы пришли к выводу, что попытка – не пытка, и, само собой, решили начать с нашего собственного университета. Потому что – где еще искать светлые головы, как не у нас? Принцип простой – зачислен будет тот студент, кто наберет наивысший балл, а уж потом мы постараемся развить в нем необходимые способности или же, в конце концов, смиримся с числом шесть. Ректор МГТУ пошел нам навстречу, и вскоре анкеты были розданы учащимся.

Поначалу результаты были совершенно непотребные. Мы проверили большинство анкет, и пессимизм все более и более овладевал нами (максимум 9-10 из 49). Мы уже собирались искать что-то новое, как внезапно твоя анкета выстрелила с таким грохотом, что я немедленно пригласил тебя на разговор. Я хотел убедиться, что тебе никто не подсказывал. Я увидел всё, что хотел (поверь, это не так трудно, как кажется), поэтому мы с тобой сейчас так славно и разговариваем!

– Ну, а теперь, когда ты знаешь всю подоплеку – а я обязан был тебе ее рассказать – можно идти дальше! – Георгий Сергеевич махнул рукой в сторону нового корпуса, громадой возвышавшегося всего лишь метрах в двухстах от их мостика. – И, кстати, может быть, у тебя есть какие-нибудь вопросы? Спрашивай, не бойся! В отличие от преподавателей на технических специальностях, мы со студентами изначально коллеги, поскольку еще неизвестно, кто более ценен – старый опытный специалист или молодой человек с горящими глазами. Энергии, ведь они любят именно молодость!

Вопросов у Кирилла не было, поскольку и так информация, полученная им, была столь необычной, что заставляла усомниться в своей достоверности. Впрочем, Кирилл никогда не страдал особой подозрительностью, и после объяснений Георгия Сергеевича картина с анкетой и его возможным зачислением на факультет приобрела завершенность и логичность. И, кроме того, думать не хотелось вовсе: Кирилл был словно заворожен рассказом Георгия Сергеевича, в голове было пусто и очень светло – точь-в-точь, как на улице. Они неторопливо продолжили путь.

– Ну вот! – через семь минут они зашли в огромный нижний вестибюль, показали пропуска и проследовали мимо охраны. – У тебя такой вид, как будто ты еще ни разу здесь не был! – Георгий Сергеевич кивком головы велел Кириллу двигаться по направлению к лифтам.