АКАДЕМИЯ НАУК СССР, АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР - НАУЧНАЯ СЕССИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ АКАДЕМИКА И. П. ПАВЛОВА (28 июня — 4 июля 1950 г.)

• Название: НАУЧНАЯ СЕССИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ АКАДЕМИКА И. П. ПАВЛОВА (28 июня — 4 июля 1950 г.)
• Автор: АКАДЕМИЯ НАУК СССР АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР
• Жанр: История

---

***

    Позвольте возвратиться к последнему этапу работы И. П. Павлова в области патофизиологии высшей нервной деятельности — к его работе в нервной и психиатрической клиниках, что, как нам кажется, не лишено значения и интереса и для других областей клинической медицины.

    Первая задача, которую ставил в своей клинической работе И. П. Павлов, состояла в том, чтобы понять и объяснить различные невротические и психотические явления с точки зрения учения о высшей нервной деятельности.

    Рассматривая ту или другую психопатологическую картину, он стремился выявить те нарушения движения и взаимодействия нервных процессов, те нарушения динамических взаимоотношений между различными отделами нервной системы и, наконец, те нарушения между высшей нервной деятельностью и соматикой, которые лежали в основе данной клинической картины.

    Таким путем было установлено, например, что в основе некоторых нервно-психических нарушений лежат явления патологической застойности, инертности возбуждения и торможения, фазовые явления в коре и т. д. Психопатологический узор развертывался на патофизиологической канве.

    При этом ни на одну минуту И. П. Павлов не забывал, что перед ним находится живой, часто жестоко страдающий человек. Его подход к больным был всегда проникнут необыкновенной мягкостью, чуткостью и теплотой.

    Сравнивая те патологические картины, с которыми он встречался в клинике, с теми нарушениями высшей нервной деятельности, которые открывались перед ним в эксперименте в его лабораториях, И. П. Павлов пристально изучал те специфические особенности высшей нервной деятельности, которые присуши как здоровому, так и больному человеку.

    Он уделял много внимания общественным и семейным условиям жизни больного, особенностям его трудовой деятельности и социальным отношениям, условиям его развития и воспитания, особенностям его прошлого жизненного опыта, перенесенным им соматическим и нервным заболеваниям, пережитым им эмоциональным потрясениям, психическим травмам, конфликтным ситуациям. Одним словом, его живо интересовали те общественные условия и взаимоотношения, в которых происходило формирование высшей нервной деятельности больного.

    Именно здесь, в клинике, сложилась у Павлова и концепция первой и второй сигнальных систем, последнюю из которых он считал специфической для человеческого мозга, и именно здесь началось клиническое изучение болезненных нарушений взаимодействия этих кортикальных систем.

    «В развивающемся животном мире на фазе человека произошла чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельности, — говорит И. П. Павлов. — Для животного действительность сигнализируется почти исключительно только раздражениями и следами их в больших полушариях, непосредственно приходящими в специальные клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма. Это то, что и мы имеем в себе как впечатления, ощущения и представления от окружающей внешней среды как общеприродной, так и от нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Это — первая сигнальная система действительности, общая у нас с животными. Но слово составило вторую, специально нашу, сигнальную систему действительности, будучи сигналом первых сигналов. Многочисленные раздражения словом, с одной стороны, удалили нас от действительности… С другой стороны, именно слово сделало нас людьми, о чем, конечно, здесь подробнее говорить не приходится. Однако не подлежит сомнению, что основные законы, установленные в работе первой сигнальной системы, должны также управлять и второй, потому что эта работа все той же нервной ткани» (Полн. собр. трудов, т. III, стр. 568-569).

    Следует подчеркнуть, что через вторую сигнальную систему, носительницу словесного мышления и речевой деятельности, осуществляется, по выражению И. П. Павлова, «межлюдская сигнализация», вся «грандиозная сигналистика речи». Поэтому социальная детерминированность историчен ского развития второй сигнальной системы и развития ее в жизни каждого отдельного человека не подлежит сомнению, но и первая сигнальная система у человека развивается в общественных условиях и в условиях непрестанного взаимодействия со второй сигнальной системой. Таким образом, было бы ошибочно в первой кортикальной системе человека усматривать только биологическую часть его высшей нервной деятельности.

    Неразрывная связь развития языка с историей общества, с историей народа была, как известно, особенно ярко раскрыта И. В. Сталиным в работе «Относительно марксизма в языкознании».

    Еще в 20-х годах было начато у нас экспериментальное исследование взаимодействия первой и второй сигнальных систем у детей различного возраста, а затем идеи И. П. Павлова в данном направлении получили свое развитие и в области нервных и нервно-психических заболеваний у взрослых людей.

    Третье направление работы И. П. Павлова в клинике характеризовалось чрезвычайно типичным для всей его научной деятельности переходом от вопросов патофизиологии к вопросам патогенетически обоснованной терапии. В нервной клинике на совершенно новых основаниях разрабатывалась бромистая и комбинированная (бром — кофеин) терапия при неврозах. В психиатрической клинике впервые стала применяться сонная терапия по показаниям, исходящим от павловской идеи охранительного торможения, впервые длительный наркотический сон стал применяться на новых основаниях.

    После смерти И. П. Павлова нервная клиника была, к сожалению, закрыта, но при ее восстановлении сотрудники ее во главе с проф. Б. Н. Бирманом деятельно продолжали разработку идей Павлова в области патофизиологического изучения и лечения неврозов.

    Психиатрическая клиника И. П. Павлова, а после Великой Отечественной войны и клиника московского отделения института им. И. П. Павлова, с одной стороны, распространили изучение нарушений высшей нервной деятельности на ряд заболеваний, ранее специально не изучавшихся или совсем в этом отношении не изученных. Сюда относятся реактивные состояния, травматические поражения головного мозга, связанные с боевыми травмами, различные наркомании и т. д. С другой стороны, коллектив клиники (Фаддеева, Гарцштейн, Синкевич, Середина, Стрельчук, Миролюбов и другие) продолжил разработку идей Павлова в области сонной терапии, обоснованной охранительным торможением, применяя ее в различных формах, значительно расширив и уточнив показания для ее применения, и изучая нервные механизмы ее лечебного действия.

    Значительно подвинулось вперед благодаря трудам сотрудников павловской психиатрической «клиники, работавших до войны в Ленинграде, а после войны в Москве, исследование патологических нарушений взаимодействия первой и второй сигнальных систем. Эти нарушения были установлены и изучались при шизофрении, циркулярном психозе, травматических поражениях мозга и при других заболеваниях.

    Кроме болезненного преобладания одной системы над другой, установленного И. П. Павловым, были изучены различные формы диссоциации взаимодействия обеих систем и, в частности, различные формы возврата на ранее пройденные этапы развития. Изучался также и процесс восстановления такого нарушенного взаимодействия под влиянием различных терапевтических мероприятий.

    Идеи И. П. Павлова в области патофизиологии высшей нервной деятельности нашли свое дальнейшее развитие не только в клинике нервных болезней и в психиатрической клинике, где значение их чрезвычайно велико. Огромное значение они имеют и для педиатрической клиники, где уже более чем в течение 40 лет павловское учение с успехом разрабатывается одним из старейших учеников И. П. Павлова Н. И. Красногорским и его сотрудниками.

    В последнее время, в особенности благодаря широко известным трудам М. К. Петровой и К. М. Быкова, учение о высшей нервной деятельности привлекает к себе все больше и больше внимания со стороны терапевтов, хирургов, онкологов и представителей других клинических дисциплин, что уже получило отражение в работах Черноруцкого, Ланга, Андреева, Мясникова, Вишневского и многих других.

    И для психиатров все ясней и ясней становится теснейшая связь между нарушениями корковой деятельности, расстройствами вегетативных функций и внутренними заболеваниями. И психиатры, и терапевты, и хирурги все отчетливее видят и все больше считаются с тем, что высшие отделы нервной системы и, прежде всего, мозговая кора, играют огромную роль в патогенезе соматических заболеваний, в самозащите организма против вредоносных воздействий, в организации восстановительных процессов периода выздоровления.

    Но вместе с тем ряд учеников И. П. Павлова, и прежде всего докладчик, должны признать свою большую вину в том, что они очень мало помогли в освоении учения о высшей нервной деятельности отечественной общей патофизиологии.