Леонид Влодавец - Рыцарь Шато д’Ор

• Название: Рыцарь Шато д’Ор
• Автор: Леонид Влодавец
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-474-4

Эпоха крестовых походов… После 20 лет битв граф Ульрих де Шато-д’Ор возвращается в замок своих предков. Однако его ожидает не отдых от трудов ратных, а упорная, жестокая и кровопролитная борьба за право владеть родовой вотчиной. Интриги и заговоры, тайны и загадки окружают Шато-д’Ор. Дуэли, стычки и сражения следуют одно за другим. Мечи и копья, стрелы и палицы, яды и кинжалы — все идет в дело. Но сквозь ложь и грязь, кровь и жестокость, предрассудки и мракобесие непобедимой силой прорастает Любовь, которая помогает одолеть негодяев.

---

В подобных раздумьях Ульрих подъехал к тому месту, где начиналась битва. Тут все еще стояли сколоченные из бревен щиты, за которыми укрылись от конницы его лучники. Бревна, которые его воины набросали под ноги вражеским коням, уже убрали, как и тела людей и лошадей. Видимо, мужики начинали здесь работы еще с вечера, сразу после боя…

Как это пришло ему в голову?.. Ведь еще вечером, накануне битвы, он был убежден, что завтрашний день оставляет ему лишь одну возможность — красиво умереть на поле битвы… И вдруг, как-то невзначай, его осенило: глядя на строившуюся у своего шатра охрану, он вдруг подумал, что стоящие в ряд копейщики чем-то напоминают частокол… «А если и впрямь соорудить частокол?» — задумался Ульрих — и отдал приказ… Ульрих сообразил, что барьер перед врагом должен вырасти внезапно, неожиданно, когда враг уже будет считать, что дело сделано. Щиты были выложены вдоль дороги. Когда колонна Курбе-младшего начала атаку, против нее на дороге стояли в два ряда копейщики, которым была поставлена задача быстро разбежаться, едва колонна перейдет речку. Туча пыли, поднятая тремя колоннами младшего виконта, не давала позади идущим видеть, что происходит впереди. Когда «клин», который должен был с разгона врубиться в плотную массу войска, вдруг ударил в пустоту, то только головные всадники разобрались, в чем дело: они скакали вдоль дороги до самого конца луга. А там впереди, поперек дороги, были установлены двадцать пять щитов. Восемьсот лучников разом, с обеих сторон, подняли еще около двухсот щитов. Все три конные колонны влетели в этот деревянный загон и смяли друг друга… С трех сторон в них влетели сотни стрел, а они бестолково долбили щиты копьями и рубили мечами, тупя и ломая мечи о крепкое дерево и накрепко, так что уж и выдернуть было нельзя, вбивая в него наконечники копий. Когда же рыцари стали разворачивать коней, воины Шато-д’Ора вытянули за веревки два огромных длинных бревна, и все, кто отступал, на полном скаку налетали на эти бревна, распарывая брюха коням об острые сучья. Рыцарям, как мы помним, пришлось скакать вдоль фронта копейщиков Шато-д’Ора, но и там выстроилась линия щитов… Остальное мы уже помним…

…В Шато-д’Ор Ульрих прибыл точно к обеду. Встречать его высыпала толпа народа: дворовые, слуги, мужики, воины… Все они орали, подбрасывали в воздух шапки, потрясали копьями. Когда ему удалось слезть с коня, ликующие рыцари из числа вассалов подхватили графа на руки и потащили на руках к донжону…

Ульриха внесли в донжон на руках, пронесли по лестнице и через весь главный зал, где специально для него вынесли старинное отцовское кресло — кресло графов Шато-д’Оров. Ульриха усадили в кресло, налили огромную чашу вина… Сидя в кресле, он сказал следующее:

— Мессиры и благородные дамы! Вступая после долгий странствий в дом отца своего как наследник его по родству, закону и обычаю, устанавливаю отныне порядок за столом, дабы в дальнейшем избежать ссор и неурядиц. По правую руку мою отныне и вплоть до моей кончины надлежит сидеть моему законному сыну и наследнику, графу Франсуа де Шато-д’Ору, как отныне всем надлежит именовать моего бывшего оруженосца Франческо!

— Виват! — вскричали мессиры.

— По левую руку надлежит быть вдове моего покойного брата Гаспара, госпоже Клеменции де Шато-д’Ор…

Клеменция и Франческо-Франсуа заняли места рядом с Ульрихом. Граф огляделся и, не увидев Альберта и Альбертины, нахмурился. Но тут по залу прокатился громкий шепот, потом гул — и толпа расступилась. Две совершенно одинаковые молодые женщины, обе в голубых шелковых платьях с узорной парчовой полосой от шеи до подола, шелестевшего по каменному полу, в розовых, ниспадающих на плечи и скрывающих шею и лоб платках, стянутых на лбу серебряными обручами, подошли к столу. Одна из них была, несомненно, Альбертина, но вторая — ее точная копия — была не известна никому.

— Альберт, дружище! — вскричал Иоганн фон Вальдбург, подбегая к девушкам и переводя взгляд с одной на другую. — А кто же из вас моя невеста?

— Я! — решительно сказала одна из девушек. Вальдбург посмотрел на другую девушку и сказал, обращаясь к собравшимся:

— Мессиры! Воистину, тело человека, даже будучи заколдовано и превращено в другое естество, есть хранитель души, которая дана от Бога. Этот… эта прекрасная девица, зловредным колдовством превращенная в таковую из храброго юноши, сохранила в себе мужскую душу и вчера, на поле брани, сражалась так, как если бы сохранила мужское естество!

— Господи, — прошептала несчастная Альбертина; ее румяные щеки стали еще румяней.

Альберта, давясь от распиравшего ее смеха, вдруг резко перебила Вальдбурга:

— Мессир, быть может, мы сперва позволим главе дома продолжить речь? По-моему, неучтиво перебивать его!

— О да, конечно! — воскликнул Вальдбург. — Прошу меня простить и умолкаю…

Ульрих снисходительно усмехнулся и продолжал:

— По правую руку от моего сына надлежит сидеть… А впрочем… Не буду-ка я торопиться! В ближайшее время, как я предполагаю, мне придется кое-что изменить…

— Мессир! — послышался голос Агнес фон Майендорф. — А как же я?

— Что «я»? — Ульрих удивленно поднял брови.

— Мессир Ульрих! — Взволнованная баронесса вцепилась в спинку стула так, что пальцы ее побелели. — Как же мне теперь быть? Ведь не могу же я выйти замуж за женщину? А вдруг у меня от нее ребенок будет?

Зал разразился хохотом. Покраснела Агнес, покраснела Альбертина, на которую все теперь глазели как на чудо заморское; покраснел и Франсуа де Шато-д’Ор, испытывавший угрызения совести. Он вскочил с кресла, обежал вокруг стола, рухнул на колени и сказал — впрочем, соврал во спасение:

— Баронесса! Во имя воинской славы и чести моего доброго кузена, который теперь стал моей дражайшей кузиной, я беру ее грех на себя! Позвольте предложить вам руку и сердце!

— Но кто же будет отцом моего ребенка? — всхлипнула Агнес. — Неужели мне будут говорить: «Вот жена Альберты де Шато-д’Ор!»

— А я тоже выйду замуж, — пробормотала себе под нос Альберта, однако Агнес ее услышала.

— Альберт, как ты можешь так шутить? — всплеснула она руками. — Неужели ты не можешь понять, что мы расстаемся навеки?!

— Сударыня! — решительно заявила Альберта из-за спины фон Вальдбурга. — Может быть, вы останетесь старой девой из-за того, что мой дорогой братец стал моей дражайшей сестрицей? Точнее, не старой девой, а старой девкой!

— Альбертина, — укоризненно взглянул Вальдбург, — тебе следовало быть поскромнее…

— Спокойнее, спокойнее, дочь моя! — сказал Ульрих и, обращаясь к баронессе, проговорил:

— Сударыня, по-видимому, мой сын поступает благородно. Ваше грехопадение, без сомнения… серьезный проступок, но со смертью епископа, которого поспешили казнить, мы лишились возможности расколдовать вашего бывшего жениха… Поверьте мне, человеку немолодому: жениху вашему сейчас тоже несладко. Тем не менее он, вероятно, со временем смирится со своей участью и, быть может, станет достойной матерью семейства. Итак, я от имени своего сына еще раз прошу не отказывать ему…

— Прощай! Прощай, милый Альберт! — вскричала Агнес и, закатив глаза, протянула руки к испуганно хлопающей глазами Альбертине.

— Боже, какая дура! — шепнула Альберта на ухо Вальдбургу.

Вальдбург, напротив, растрогался; он прошептал:

— Черт побери! А ведь на меня тоже плескали водой… Подумать только, ведь и я мог оказаться на его месте!

— Да? — Альберта с трудом удержалась от смеха. — Интересно, какой осел женился бы на тебе при твоем росте!

— Да уж, лучше и не думать! — принимая все это всерьез, сокрушенно покачал головой Вальдбург.

Между тем рыдающая Агнес обняла уже даже не пунцовую, а красную как рак Альбертину и принялась целовать ее, порывисто и страстно, так что бедняжка едва не грохнулась в обморок. Альбертина с рыданиями убежала наверх…

— Теодор! — приказала Клеменция пажу. — Бегом за ней, Сюзанна тоже!

Паж и девушка, которую он два дня назад изнасиловал, побежали за молодой госпожой.

— Боже мой! — вскричала Агнес. — Он убьет себя! Пустите меня к нему!

— Довольно причитать! — повысила голос Клеменция. — Довольно! Не вернешь его… он будет женщиной до самой смерти, понятно? А ребенку, если ты его действительно зачала, нужен отец. Отвечай мессиру Франсуа! Ну, живо!

— Я… я согласна, — пролепетала Агнес, съежившись под тяжелым взглядом своей тетушки.

Призвали отца Игнация, и он с ходу обручил Франческо с Агнес.

Кое-как все утряслось; начался пир. Ульрих пил мало, поглядывал на Клеменцию. Та же смотрела то в потолок, то куда-то в сторону. Альбертина вернулась за стол и уселась рядом с Марко, который сидел, подперев голову руками, и грустно глядел на Рене и Марту, оживленно беседовавших в дальнем конце стола. Рене облачился в одежды латника Шато-д’Ора, а на Марте было новое платье, пожалованное ей самой Клеменцией.