Фридрих Незнанский - Рекламная любовь

• Название: Рекламная любовь
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: Эксмо, Олимп
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-599-08555-6 (Издательство «Эксмо»), 5-7390-1544-8 (Агентство «КРПА Олимп»)

Эта книга от начала до конца придумана автором. Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако события, место действия и персонажи безусловно вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.

В Москве убит один из китов отечественного рекламного бизнеса. В живых не остается ни приговоренных, ни исполнителя. Убийство носит явно заказной характер, но кто заказчик? Причиной расправы может быть все, что угодно, — от участия в президентской кампании до примитивной «бытовухи». «Важняк» Александр Турецкий не соблазняется на простые версии, но даже он, с его опытом и интуицией, поначалу не ожидал такого исхода следствия… Как легко превратить человека в орудие убийства, убедив в том, что он наказывает Зло. Но разве при этом побеждает справедливость? Так кто же победитель?

---

— Что же получается? Коллеги по бизнесу живут между собой мирно, и у них нет мотивов для убийства. Вы тоже не причастны, вы меня убедили. Кто же остается?

Иван Васильевич загадочно молчал.

— Кстати, вы, конечно, знаете, что два месяца тому назад на Трахтенберга уже было совершено покушение?

— На Трахтенберга? — как-то по-особому спросил Артеменко.

— Ну да… Взрывчатка также была в его автомобиле. Взрыв произошел, когда в нем находился Трахтенберг. Все так же.

— Так же? — переспросил Артеменко, опять по-особому произнеся слово.

— Ну… Не совсем так. В первом случае взрывпакет был прикреплен к днищу. И пострадал охранник Арнольда. Но во втором-то погиб он сам!

— Думаю, что и в том, и в другом случае пострадал тот, кто должен был пострадать.

— То есть… Вы считаете, что первый взрыв был предназначен охраннику? Мы знаем, что пострадавший — не просто охранник. Мы знаем, что пострадавший был рядом с Трахтенбергом на протяжении лет десяти. То есть должен был пользоваться его неограниченным доверием. Это что же, Арнольд его наказал?

— Заметьте, не я это сказал, — воспользовался Артеменко известной экранной шуткой.

— Но за что?

— Батенька, вы слишком много задаете вопросов. На которые…

— Ну да! Сама, сама, сама… Я понимаю, что отвлекаю вас от важных дел, — вложив в интонацию немного иронии (главное — не перебрать!) и в то же время жалобно произнес Турецкий, — но без вашего опыта, знаний…

— Алиночка, завари нам еще чайку, — вздохнул Иван Васильевич.

Женщина молча исчезла с чайником в руке.

«Немая она у него, что ли? Может, они сошлись на почве физических недостатков?» — с некоторым душевным волнением подумал Александр, глядя вслед безупречной красавице, пусть даже и немой. И почувствовал, что завидует сидящему напротив него калеке.

— Александр Борисович, вы в процессе расследования изучали, конечно, творчество Трахтенберга? Его рекламные ролики?

— Да, разумеется, просматривал. Реклама пива, косметики, один из операторов мобильной связи, автомобили… — добросовестно перечислял Александр, словно школьник перед учителем.

«Учитель» кивнул:

— Верно, верно. И как вам его продукция?

— Ну что… Довольно интересные ролики. Отличаются от других. — Турецкий попытался сформулировать впечатление: — Веселые такие. Жизнеутверждающие. Или, напротив, загадочные, романтичные. И везде у него молодежь. Компании молодежи, девушки симпатичные. Одна очень красиво что-то ест. Не помню, что именно. Очень милая девушка, — невольно улыбнулся Александр.

— Да. И заметьте, никаких всем известных, затасканных лиц. В этом было его кредо. Он считал, что известные актеры, снимающиеся в рекламе, только раздражают зрителя. Отвлекают внимание от рекламируемого товара. Актер вызывает огонь на себя. Зритель думает: «Ну что ты туда поперся, в рекламу эту? Денег все мало? А мы тебя так любили за роль такую-то и сякую-то!» И это раздражение накладывается и на рекламируемую продукцию.

— Верно, — рассмеялся Турецкий. — А где он брал лица «незатасканные»? Таких милых барышень, например?

— Работала целая команда. Сотрудники ходили по институтам, дискотекам, просто на улицах высматривали. Арнольд и сам активно работал в этом направлении… Особенно что касается милых девушек.

— Поня-я-тно.

— Боюсь, что вам еще очень многое непонятно. Но направление… Верной дорогой идете, товарищ.

Турецкий снова почувствовал раздражение от этого покровительственного тона. «Что это он мне свои версии навязывает?»

— Ладно, на время оставим девушек в стороне. Скажите, пожалуйста, а клиенты Трахтенберга не могли иметь к нему претензий? Или он к ним? В бизнесе всякое бывает…

— Это верно, бывает всякое, — Артеменко снова улыбнулся своей насмешливой улыбкой. — В целом, насколько мне известно, клиенты Арнольда были им довольны. Но… Есть один господин, который изрядно трепал нервы Трахтенбергу и сотрудникам его агентства.

— Кто же это?

— Господин Горбань. Помните марку?

— Конечно, — оживился Александр. — Отличный алкоголь!

— Вот-вот. Там целая история. Но это уж вы сами. Мне пора отдохнуть. У меня режим.

— Благодарю вас за беседу, — поднялся Александр. — Вы рассказали мне много интересного и даже подбросили версию.

— Ничего я вам не подбрасывал. Версии, пожалуйста, сочиняйте сами.

— Напрасно вы в таком тоне! — разозлившись, не сдержался Александр. — Мы не сочинительством занимаемся, мы расследуем преступления. Жестокие, кровавые. Такие, как взрыв машины Трахтенберга. Ведь не он один погиб! Погиб его водитель, молодой, здоровый парень, которому еще жить бы и жить. И мальчик-мотоциклист. Вы верите, что он профессиональный убийца? Лично я думаю, его кто-то подставил! А ведь у него наверняка остались мать, отец. Может быть, любимая девушка. В чем виноваты они?

Артеменко молча слушал. В его лице что-то менялось. Наконец он произнес:

— Знаете, всегда кто-то кого-то подставляет. Нынешняя жизнь, к сожалению, замешана на подлости и предательствах.

— Это у кого как, — жестко ответил Турецкий. — Как говорится, каждому по делам его!

— Алиночка, проводи гостя, — окликнул жену Артеменко. И, развернув коляску, поехал прочь из комнаты.

Тотчас возникшая безмолвная Алиночка протянула руку в роскошных перстнях, указывая Турецкому дорогу.

— Если будет необходимость, нам придется встретиться еще раз! — резко произнес взбешенный Турецкий. Не хватало еще, чтобы его, помощника Генерального прокурора, выставляли из дома!

— Разумеется, — хозяин остановился у дверей в спальню, оглянувшись на уходящего визитера.

— А знаете, в чем основная радость моей нынешней жизни? — Артеменко буквально выстрелил вопросом в спину Турецкого.

Александр обернулся, выжидающе глядя на хозяина.

— В том, чтобы демонстрировать физически полноценным мужикам свое превосходство. В том числе умственное.

Саша молча направился за Алиной.

«Ну и скотина! — подумал он уже в машине. — Еще, главное, при жене! Так меня давно никто не делал.

Он связался по мобильнику с Левиным.

— Олег, как дела? Что по киллеру? Никаких новостей? Так и остается неопознанным? Ясно. Теперь слушай мою команду: нарыть все, что можно, про торговый дом «Горбань». И как они взаимодействовали с Трахтенбергом. Собрать всю возможную информацию. Когда? Вчера! Короче, максимально быстро! Исполняй!

Затем он связался с Грязновым:

— Слава! Нужно найти бывшего охранника Трахтенберга. Помнишь, одноногий? Фамилия — Малашенко. Он был на месте происшествия. Приехал и уехал. Нужно найти! Дай своим орлам указание. А я к тебе заеду ближе к вечеру. Ну, пока!

Глава 20 МЕРТВЫЕ СРАМУ НЕ ИМУТ…

Вячеслав Иванович Грязнов рассматривал сидевшую напротив него женщину, которая тихо плакала, уткнувшись в носовой платок. И пока она плакала, приговаривая: «Простите, я сейчас… Я сейчас успокоюсь…», он рассматривал жену воротилы отечественного рекламного бизнеса, Софью Марковну Трахтенберг. И тяжелый вздох готов был вырваться из могучей груди Грязнова. Внешний облик супруги убитого никак не соответствовал ее статусу. Скорее, она была похожа на обычную домохозяйку из семьи среднего достатка. Вот и одежда, хоть и дорогая, что очевидно, но… И брюки, и широкая блуза — все было как-то не с ее плеча, что ли. Гораздо легче было представить ее на кухне, возле плиты в фартуке или халате. Вот и руки явно знакомы с работой по дому: коротко остриженные ногти, трещинки на пальцах, один из которых заклеен лейкопластырем. Порезалась, подумал Грязнов. Лицо и шея в морщинах. То есть свои пятьдесят мы не скрываем… А могла бы разориться на подтяжку или еще что-либо в том же роде.

— Простите меня, — еще раз всхлипнула женщина. — Тридцать лет вместе, и такой ужасный конец…

Трахтенберг был женат первым браком. На Софье Марковне. А мог бы и сменить старую на новую, как говорится в рекламном ролике ее мужа. Но не сменил. Что же это за семья?

И могла ли Софья Марковна быть причастна к убийству своего мужа? Это и предстояло выяснить Грязнову.

— Соберитесь, голубушка, — ласково проговорил он. — Понимаю, как вам тяжело…

— Вы женаты? — сквозь слезы спросила женщина.

— Увы, нет.

— Тогда вы не понимаете… Мы со студенческой скамьи…

— Да? Вы с мужем вместе учились? — Ее нужно было отвлечь, чтобы слезы перестали наконец течь по дряблым, отвисшим щекам рано увядшей женщины.

— Да. Мы учились на одном курсе, в одной группе.

— Скажите, каким был Арнольд Теодорович в юности?

— О, он был замечательный, лучше всех, — слегка оживилась женщина. — Самый остроумный, самый веселый. Вечно что-то придумывал. Агитбригаду создавал или команду КВН. И везде был капитаном, первым. Весь курс был в него влюблен. Все девчонки. Я даже думать не смела, что он обратит на меня внимание… Хотите, я покажу нашу фотографию тех лет?