Александр Морозов - Счастливого пути! (сборник)

• Название: Счастливого пути! (сборник)
• Автор: Александр Морозов
• Издательство: Leo
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2016

Сборник фантастических и приключенческих рассказов автора из журнала «Техника — молодежи».

---

«Мы везем голод и смерть множеству людей, — твердил Лесли, — мы отравим землю неизвестно на какой срок в стране, где каждый клочок почвы пригодной для земледелия, — драгоценность».

— Что же команда?

— Возмущалась. Большинство было подавлено мыслями о собственной судьбе. Но нашлись решившие, что груз «Медузы» не должен прибыть на место.

— Кто?

Мэзон замолчал. Его частые и длинные паузы, сама его манера говорить — медленно, не пропуская подробностей, не имевших, по мнению следователя, прямого отношения к делу, — очень раздражали Притта. Но следователь сдерживался, считая, что такой человек, как Мэзон, иначе не может излагать свои мысли. Притт опасался, что, сокращая рассказ, Мэзон невольно упустит важнейшие детали.

— Лесли… Джонсон… Эрман… Мустирк… Шефер… Ван-Буг… Шанто… Они задумали сжечь «Медузу».

— А вы?

Мэзон вздрогнул и движением испуганной черепахи втянул шею.

— И я, — прошептал он, словно боясь, что его признание кто-нибудь подслушает.

— Не думайте, Мэзон, что я стараюсь погубить вас, — сказал Притт тоном, которому он попытался придать дружеский оттенок, — но наше дело требует точности. Абсолютной точности. Как вы… Как Лесли решил сжечь «Медузу»?

— Ее груз нуждался в постоянном охлаждении трюма, потому что иначе нижние слои химического порошка начинали перегреваться и могли самовоспламениться. Поэтому для перевозки удобрения и выбрали «Медузу» с ее мощной системой охлаждения. Температура в трюме всегда поддерживалась на уровне десяти градусов. В трюме был установлен прибор для измерения температуры. Главной его частью являлся мостик Уитстона. Знаете, четыре плеча, образованные проволокою, имеющею большое электрическое сопротивление? К одной диагонали моста подведено питание, а к другой — измерительный прибор.

— Знаю, знаю. Когда-то я был морским инженером-электриком, — сказал Притт. Он взял карандаш и на листе бумаги быстро начертил квадрат со сторонами из ломаных линий, обозначавших сопротивление. Мэзон, внимательно следивший за рукой следователя, вдруг глубоко вздохнул…

— Одно из этих плеч служило термометром. Как только его сопротивление изменялось из-за повышения температуры, в трюме, сейчас же баланс моста нарушался, и в прибор, присоединенный к мосту, попадал ток. Этот прибор стоял в каюте капитана. Его стрелка при повышении температуры в трюме выше десяти градусов отклонялась и замыкала контакты реле, управлявшего пуском охлаждающих водоаммиачных батарей и вентиляторов.

Трюм очень хорошо охранялся, а все люди, обслуживавшие охлаждающую установку, получали большую плату и, по словам Лесли, продали бы собственных отца и мать, если бы за них дали хотя бы что-нибудь. Поэтому единственным способом уничтожения груза Лесли считал нарушение работы моста, автоматически включавшего охлаждение и вентиляторы.

— Пустячная задача! — сказал Притт, дорисовывая свой чертеж.

Мэзон покачал головой.

— Провода от моста до каюты капитана были заключены в стальные трубки, такие же, как те, которые защищали всю электропроводку на «Медузе». Просверлить эти трубки или добраться до проводов каким-либо другим путем мы не могли: они были слишком на виду. Оставалось только воздействовать на прибор при помощи токов, пропускаемых по защитным трубкам. Они везде шли, не касаясь друг друга и по великолепному дереву, которое было выбрано строителем «Медузы» для всех переборок. Только в одном месте трубки укреплялись на стальном кронштейне вместе с трубками, в которые были заключены провода двух ламп, никогда не горевших. Подключаясь к этим коротким трубкам, защищавшим осветительные провода, можно было воздействовать на провода прибора. Шефер, первый радист и электромонтер Мустирк соорудили в радиорубке специальный генератор и включили его в трубки, рассчитывая, что в проводах будут индуктироваться токи, мешающие работе прибора, включавшего охладители. Все это было выполнено с большим трудом и опасностью. Под каким-то предлогом Эрман прошел даже к капитану, чтобы посмотреть на результат работы. Стрелка прибора не обращала никакого внимания на все усилия Шефера, вертевшего ручки настройки своего генератора, и преспокойно включила на глазах Эрмана охлаждающие батареи.

Притт засмеялся.

— Ведь там провода между мостиком Уитстона и прибором в каюте капитана образовали бифилярную петлю: магнитное поле одного провода уничтожалось полем другого. И, кроме того, как вы могли стрелку, отклонявшуюся под влиянием одного переменного тока, остановить при помощи другого переменного тока, индуктированного в тех же проводах?

— Над этой задачей пришлось поломать голову. Лесли со своими друзьями чертил, рассчитывал, часто делал украдкой опыты в радиорубке.

Притт больше не смеялся. Перед ним оживало дело «Медузы». Он уже видел не призрак корабля, изученного им по документам, а подлинное судно со всей его командой, злополучный фруктовоз, до отказа начиненный ядовитой смесью.

В комнате было совершенно тихо. Слышалось только тяжелое дыхание простудившегося Мэзона и легкое скрипение пера следователя.

— Лесли додумался, что здесь надо было воспользоваться емкостной связью между трубками и проводами. Он менял частоту генератора и его мощность. Меня они заставили часами лежать ночью над установкой для охлаждения трюма и прислушиваться, что там творится. Обычно вентиляторы и охладители за ночь автоматически включались по нескольку раз. Мой слух улавливал звуки их работы. Но настала ночь, и тишина в трюме не нарушалась ничем. Лесли так настроил генератор, что его ток противодействовал току, управлявшему стрелкой прибора в каюте капитана. Я лежал, прислушивался, ворочался с боку на бок. Мне уже казалось, что палуба делается теплее, что я различаю в глубине парохода какое-то шипенье: словно известь полили водою. Мне было страшно. Пожар на море! Лесли рассчитывал, что удобрение воспламенится вблизи суши, на которую успеет высадиться команда. Но ведь он никогда не имел дела с этим удобрением и мог ошибиться. Все свои планы он строил на словах главного механика, подслушанных им.

— Вы должны были немедленно доложить обо всем капитану, — строго сказал Притт.

Он теперь смотрел на Мэзона как на мертвеца и порою даже удивлялся, что матрос сам не ощущает, что уже вычеркнут из списка живых.

— Я и собирался донести, — с обидой в голосе ответил Мэзон. — Тут, в этом спокойном доме, хорошо рассуждать обо всем, а ведь мы находились, можно сказать, на ящике с динамитом, к которому подведен горящий фитиль.

Видимо, Лесли по каким-то признакам понял, что настал решительный час. Обычно он, чтобы кто-нибудь случайно не обратил внимания на бездействие охлаждающих устройств, включал их много раз в день, но на очень короткое время. А тут он дал своему генератору полную волю. Никогда я не забуду того дня! Сразу после обеда я почувствовал что-то неладное. Запах тухлой рыбы носился над палубой, становившейся явно все горячее и горячее. Я бросился к командиру, но в трюме уже, наверно, было градусов пятьдесят. На моих глазах палуба у трюмного люка вдруг выгнулась, как дно банки с гнилыми консервами, и в образовавшуюся щель вырвалось белое удушливое облако. Потом начался настоящий ад. Матросы кинулись к спасательным шлюпкам.

Но капитан, которому в случае доставления груза в целости была обещана щедрая премия, попытался довести «Медузу» до берега с несколькими людьми, прельщенными наградой. Они все погибли.

Уже в начале следствия Притт установил виновность матросов «Медузы». Но это были только внешние улики, не объяснявшие причин заговора. А теперь ничтожная «Медуза» — дряхлая, обросшая травой и ракушками — представлялась следователю грознее целой эскадры: в ней таились силы, с которыми не справиться никакими средствами. Под влиянием собственной уверенности в несправедливости порученного дела часть команды проявила огромную настойчивость, изобретательность, смелость, чтобы уничтожить ценнейший груз и сорвать планы, тщательно разработанные одной из мощнейших компаний Америки.

Трусость, смертельный страх за свою драгоценную жизнь побуждают Мэзона выдавать товарищей, пускаться в такие подробности, каких не добиться у смелого человека никакими усилиями. Но все равно он погиб.

— Я доволен вами, Мэзон, — вы вполне оправдали мое доверие. Я буду ходатайствовать о вас. А сейчас предстоит лишь небольшая, хотя и довольно неприятная формальность — ваша очная ставка с Лесли и другими.

Мэзон опустил голову и несколько минут молчал, разглаживая пальцами латку на матросских брюках.

— Что ж, если это необходимо, я готов.

Притт взял телефонную трубку и вызвал комендатуру тюрьмы.

— Пришлите немедленно Лесли, Джонсона, Шефера, Ван-Буга, Эрмана, Мустирка, Шанто… Что?! Час назад я прислал за ними солдат морской пехоты? Вы пьяны, дежурный. Пусть к телефону подойдет комендант.