Тим Каррэн - Мертвое море

• Название: Мертвое море
• Автор: Тим Каррэн
• Издательство: Severed Press
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-1479186075

Когда экипаж пропавшего грузового судна оказывается заперт в другом измерении — жутком обиталище морских чудовищ, кораблей-призраков и всяческой нежити — им предстоит найти таинственный парусник «Ланцет» и убедить полусумасшедшего ученого-физика помочь им вернуться домой.

---

— Я предпочитаю демократию, — ответил лишь он.

— Это просто моя идея, — сказал Поллард.

— Никогда особенно не любила политику, — проворчала Тетушка Эльза. — Потеряла к ней интерес после убийства Маккинли. Думаю, Рузвельт был идиот. Многие из нас думали, что Рузвельт был идиот. Но он же был умный, не так ли? И хитрый, да? Он знал, что обычный человек думает как он, и использовал эту силу, эту способность нравиться людям. Мой отец потерял деньги из-за шахтерской забастовки.

Вернулся Кушинг.

— О чем разговариваете?

— О политике, — сказал ему Джордж. — Что вы думаете о Рузвельте, сэр?

— Бандит, — коротко ответил Кушинг.

12

Сакс обо всем догадывался.

Может, его держат за дурачка, но он видел, что происходит. Знал, что замышляют Фабрини и Менхаус. Так же, как знал, что замышляли когда-то Фабрини и Кук. Господи, пытаешься помочь этим парням, а они при первой же возможности начинают плести у тебя за спиной интриги. Вот тебе и благодарность. И очень, очень тяжело думать об этом. Потому что он только начал понимать, что, возможно, зря третировал Фабрини. Он мог сделать из него настоящего мужика, но этому не суждено было случиться.

Как только доверишься парню вроде Фабрини, считай, тебе конец. Стоит тебе повернуться к нему спиной, как он перережет тебе горло.

Ладно, ребята, — подумал он, лежа на капитанской койке. Хотите поиграть со мной? Я покажу вам парочку игр, о которых вы еще не слышали. И тогда, вы, сукины дети, поймете, что к чему.

Сакс успокоился.

Нет, он не собирался убивать их. По крайней мере, Менхауса и Крайчека. Но Фабрини — другое дело. Этот мелкий говнюк должен стать примером. Он заразил своей червоточиной Кука, а теперь взялся за Менхауса.

Сакс не знал, как именно поступит, но наказание должно быть очень зрелищным. Чтобы зрители никогда его не забыли. Никогда в жизни.

Потирая язвы на руках и груди, Сакс принялся разрабатывать план.

13

Смерть подстерегала здесь на каждом шагу.

Можно было принимать меры предосторожности и постоянно бороться с ней лекарствами, дезинфектантами и лечебными повязками. Но так ты лишь загонял ее в тень. И она таилась там, в сырой и угрюмой темноте. Росла как опухоль. Тянулась, хватала, сжимала. Становилась гигантской, голодной и неотвратимой. Дышала токсинами и лихорадкой. Ее холодные пальцы вцеплялись железной хваткой, не оставляя никому надежды на спасение. Ты мог попытаться вырваться, но смерть сжимала лишь сильнее. Она узнавала свое, и решительно забирала то, что ей принадлежит. И она не останавливалась, пока сосуд жизни не проливался на пол. И не оставалось ничего кроме тьмы, шепчущей тьмы, затягивающей тебя все глубже и глубже…

Когда Гослинг умер, они завернули его в водонепроницаемый брезент из плота и позволили Чесбро прочитать над ним молитву. Это лучшее, что они могли для него сделать. Элизабет удалось удержать свою тетушку в стороне от всей процедуры, и это было очень кстати. Потому что Джордж тяжело переживал смерть Гослинга. У него было чувство, будто его внутренности наполнены гвоздями и битым стеклом. Каждый шаг вызывал у него сильную боль. И если бы Тетушка Эльза снова стала обвинять его в халатности, принимая за капитана корабля, он непременно поделился б с ней этой болью. Сказал бы ей такое, отчего она замолчала б навсегда.

Они провели церемонию на палубе, в свете фонаря. Это была мрачная и тревожная процедура. Свет от фонарей мерцал, тени плясали, а туман обволакивал, словно трупный газ.

Потом Гослинг в своем утяжеленном саване был сброшен за борт. Сначала он просто лежал на водорослях, и в Джорджа стало закрадываться тревожное чувство, что тело никогда не затонет. Оно лежало бы там, и каждый день мозолило глаза… но потом, медленно оно стало опускаться вниз. И останки Пола Гослинга, первого помощника капитана «Мары Кордэй», скрылись из вида. И что-то в Джордже утонуло вместе с ними.

Он наблюдал, как исчезает тело, а в голове у него кружила мысль: Послание в бутылке, послание в бутылке.

14

Когда Кушинг увидел судно, у него перехватило дыхание.

В какой-то безумный момент он подумал, что из водорослей на них надвигается корабль-призрак. Но судно не двигалось. Оно выглядело мертвым и пустым — еще одна заброшенная посудина, застрявшая в ползучих зарослях корабельного кладбища. С палуб и вышек поднимались ленты и нити тумана, словно оно выдыхало бледные болотные испарения. То был старый деревянный кошельковый сейнер, с черным, побитым корпусом и белой рулевой рубкой, потемневшей от плесени. Нос был таким острым, что мог резать заросли водорослей, как бритва… Но в остальном это было просто мертвое судно.

Забытое.

И заброшенное.

Кушинг увидел его в тумане и сразу же понял, что Элизабет оно не понравится. По ее взгляду он понял, что от этого судна нужно держаться подальше, как от дома с приведениями. Именно на дом с привидениями оно и походило. Не просто пустое. Кем-то занятое, но не обитаемое.

Наступил день… то, что в Мертвом море называлось днем… и Кушинг присоединился к Элизабет в одной из ее небольших экспедиций по корабельному кладбищу. Она показала ему старую баржу, на которой развела небольшой сад, сухогрузы, в чьих баках было больше пресной воды, чем можно было выпить за всю жизнь. А теперь это старое рыбацкое судно, шестьдесят восемь футов в длину. Кушинг не видел такие уже много лет. Он готов был поспорить, что его киль был заложен еще в 20-ых годах.

— Нужно возвращаться, — сказала лишь Элизабет.

Но Кушинг и не думал уходить. Он стоял рядом с ней в шаланде, держа в руках весло.

— Расскажите мне об этом судне, — сказал он.

— Просто еще одна развалина.

— Вовсе нет. Вижу по вашим глазам… что тут что-то другое. Что с ним такое?

Она постояла какое-то время, словно пытаясь придумать что-нибудь правдоподобное, чтобы они уже могли вернуться на «Мистическую». Наконец, вздохнув, произнесла:

— На ней… живет Отшельник. Это его судно.

— Отшельник?

Она кивнула.

— Один старик. Он был здесь, когда мы только попали сюда. Он не очень любит людей. И у него есть ружье.

Но Кушинг почему-то ей не поверил.

— Вы когда-нибудь разговаривали с ним?

— Он сумасшедший.

— И он был здесь, когда вы сюда попали?

— Да.

Конечно, это был еще один аргумент в пользу теории Кушинга о временном искажении. Если Элизабет прибыла сюда вместе с остальными в 1907-ом году, и это судно уже было здесь — а оно явно было построено не раньше 20-ых годов — тогда все сходится, верно? Рыболовное судно было построено гораздо позже того корабля, на котором приплыли люди Элизабет… и все же прибыло сюда раньше их.

— Я хочу подняться на борт, — сказал Кушинг. — Хочу поговорить с этим Отшельником.

— Мистер Кушинг, пожалуйста…

— Вам не обязательно туда идти, — улыбнулся Кушинг.

Элизабет нахмурилась.

Торчащее из водорослей, окутанное туманом судно походило на дом с привидениями, возвышающийся над разросшимся, запущенным садом. Огромное, призрачное и беззвучное. Окна рулевой рубки были заколочены досками, с носа свисала паутина водорослей. Палубы оплетены тенями, кормовые стойки и лебедки заросли толстым слоем грибка. На носовой палубе было полно обломков… металл и расплавленный пластик, разнообразный мусор, почерневший, словно от огня.

Кушинг смотрел, не в силах оторвать взгляд. Это было просто еще одно судно, и все же он был уверен, что оно пытается ему что-то сказать.

— Давайте посмотрим, — сказал он.

Элизабет покачала головой, и они поплыли, отталкиваясь от водорослей веслами, пока Кушинг наконец не смог ухватиться за фальшборт судна и подтянуть к нему шаланду.

Он перелез через перила. Палуба была влажной и скользкой, и он едва не упал на задницу. Доски скрипнули под его весом, но выдержали. Элизабет бросила ему веревку, и он привязал шаланду к перилам. Затем помог Элизабет подняться на борт, хотя она была сильной и гибкой, и вряд ли нуждалась в помощи. Она явно нервничала, чувствовала себя как-то неуютно. И сжимала правой рукой рукоять мачете, которое носила на поясе.

— Ему не понравится, что мы здесь, — сказала она.

Кушинг стоял, и какое-то чувство подсказывало ему, что судно — необитаемо. Что на нем не осталось ничего, кроме воспоминаний. Он чувствовал это.

Он двинулся вперед, мимо мачтовой вышки, и поднялся по небольшой лесенке к двери рулевой рубки. Постучал. Подождал немного. Снова постучал. Тишина… лишь эхо от его стука, и больше ничего. Дверь открылась с пронзительным скрипом. Внутри было темно и пыльно. Он нашел лампу и зажег ее. Так-то лучше. Отшельник превратил рулевую рубку в свои апартаменты. У одной стены стояла койка, на полу и полках лежали груды книг. Еще было два стола, один завален бумагами, другой — старыми картами. Пахло в рубке как в древней библиотеке — заплесневелыми страницами и гниющими переплетами.