Афанасий Салынский - Драмы и комедии

• Название: Драмы и комедии
• Автор: Афанасий Салынский
• Издательство: Искусство
• Жанр: Драматургия
• Год: 1977

В сборник драматических произведений известного советского писателя вошли десять его пьес. Здесь комедии и драмы: и первые его пьесы — «Опасный спутник» и «Забытый друг», и пьеса «Барабанщица», посвященная дням Великой Отечественной войны, обошедшая почти все сцены театров страны, и последние его пьесы — «Мария», «Летние прогулки», «Долгожданный». Сборник сопровождается статьей о творчестве писателя, а также фотоальбомом сцен из постановок его пьес.

---

К л а в д и я. Скажите, а вы когда-нибудь отдыхаете от своих электронных проблем?

М а к с и м. Проблемы всегда при мне, от них не сбежишь.

К л а в д и я. Иногда полезно бывает взглянуть на жизнь как бы со стороны. У вас когда кончается отпуск?

М а к с и м. Хотел бы сегодня прямо поехать на аэродром.

К л а в д и я. Вас отзывают?

М а к с и м. Клавдия Иосифовна, я попал в сферу таких отношений… Я сегодня впервые поговорил с Андреем откровенно. Он так давно и искренне любит Олю…

К л а в д и я. А вы — не любите?

М а к с и м. Теперь мне тяжело говорить об этом.

К л а в д и я. Вы удивительный человек, Максим! Удивительной нравственной чистоты.

М а к с и м. Спасибо за аттестацию.

К л а в д и я. Так близко принять к сердцу чужую боль… Конечно же Андрей потрясен! И он ищет утешения. В чем? Утешиться можно только сомнением. И я понимаю его, естественная реакция.

М а к с и м. До чего же хочется вам поверить… Даже обмануть себя…

К л а в д и я. Максим, я пока терплю, но у меня тоже есть самолюбие, пощадите. Будьте мужчиной, в конце концов. Странно, Максим, вы — умный, тонкий человек, а не можете понять простых вещей… Думаете, легко мне было?.. Мой муж, отец моей дочери, пропал без вести… А что это могло означать?.. Казните, прорабатывайте меня, а факт остается фактом, я боялась… Хорошо, что мой муж, Качурин, оказался героем…

М а к с и м. Я женился бы на Ольге, если бы даже она была дочерью самого сатаны.

К л а в д и я. Ну, так окружите ее вниманием, нежностью, станьте ее другом. И она пойдет за вами. Предложите ей сейчас просто поехать с вами в Москву! А там — театры, концерты, прогулки… Господи, да вы сами знаете, что там!

М а к с и м. Но если бы она меня хоть чуточку любила.

К л а в д и я. А знаете, когда она была совсем маленькой, я ее отправила отдыхать к дальним родственникам. И когда ей стало тяжело, соскучилась, она вложила в конверт с письмом родственников рисунок — машина с крестиком: скорая помощь. Так вот, спасайте ее! Сейчас вы — ее спасение.

М а к с и м. Машина с крестиком.

Входит  О л я. Молча кивнула.

К л а в д и я. Встала… умница. Максим, расшевелите же ее… себя… (Выходит.)

М а к с и м. Оля… едемте в Москву?

О л я. Как — в Москву?

М а к с и м. Так… сядем в самолет и… полетим.

О л я. Зачем?

М а к с и м. Возьмите отпуск. Москва любит новичков. Так весь месяц и проживете с улыбкой на лице: то удивляться будете, то восхищаться. Мобилизуйте меня в качестве гида, шофера, носильщика.

О л я. Зачем — носильщика?

М а к с и м. Когда вам надоест ездить на машине, я буду носить вас по Москве и ее окрестностям.

О л я. Это в Москве распространенная профессия?

М а к с и м. Да, и очень широко! Так едем, а?! Впечатления, новые места… Можно остановиться у меня дома или на даче, как хотите. Вы увидите мою маму… Она непременно полюбит вас.

О л я. Спасибо, Максим. Я никуда не поеду.

М а к с и м. Оля, смотрите на меня, как на машину с крестиком.

О л я. Какая машина? Какой крестик? Вы о чем?

М а к с и м. Это нелепо… так некстати, но я, видите ли, люблю вас. И теперь уже нельзя не сказать об этом. Я беседовал с Андреем. Затем с вашей мамой. Но, в конце концов, имею же я право любить вас, несмотря ни на что.

О л я (после паузы). Да, надо уехать.

М а к с и м. Решились?!

О л я. Только я — не в Москву.

М а к с и м. Куда?

О л я. Если вы меня любите, значит, вы мне друг? Мне просто спрятаться где-то надо. Понимаете?

М а к с и м. Понимаю.

О л я. Возьмите мне билет на самолет в Петропавловск-на-Камчатке. Там у меня подруга. И никому не говорите. Пусть все думают, что я полечу в Москву. Понимаете?

М а к с и м. Разрешите мне с вами? Вам будет трудно. Чужой город.

О л я. Нет, Максим.

М а к с и м. Ладно, я только помогу вам добраться и тут же — обратно.

О л я. Видно, придется обойтись без вашей помощи.

М а к с и м. Ясно. Билет на самолет я доставлю вам завтра утром.

Входит  В а л е р и й.

В а л е р и й. Штраф! Платите, парочка.

О л я. Иди, мама тебя покормит.

В а л е р и й. А чего вы тут сохнете? Пошли бы в парк. Цветы. Кафе. Люблю посидеть. Официантки, как на пуантах, прыгают, соображают, с кем имеют дело. Представитель власти. Знаете, что такое власть, Максим… Павлович?

М а к с и м. Нет, не знаю.

В а л е р и й. Вот я маленькую власть имею, да и то стоят передо мной… Почему в неположенном месте в обнимку ходите, молодые люди?! Это вам что, набережная Сены? Уберите руку с плеча вашей девочки, голубчик…

О л я. Пошел вон отсюда.

В а л е р и й. Что? Как вы, гражданочка, высказались?

М а к с и м. Хватит!

В а л е р и й. Так и быть, объясняйтесь. Пока мой новоиспеченный братишка Андрюшенька в третьем отделении милиции отдыхает.

О л я. Что с ним случилось?!

В а л е р и й (в дверях). Пристал к какому-то прохожему. А наши ребята тут как тут, быстро его сделали. Я, конечно, вмешался, но братишка с характером — говорит, что обойдется без моей помощи. (Скрывается.)

О л я. Максим, выручайте.

М а к с и м. Иду.

О л я. Скорее, Максим.

М а к с и м  уходит. Появляется  В а л е р и й  с полотенцем.

В а л е р и й. Ольга… Дача, квартира, машина. Гляди, прозеваешь! Толстая сберкнижка. Колоссальный блат. А что? Девчонки еще и не такое делают. Подловят какого-нибудь академика. Один сезон с ним на юге, другой сезон — с ним, глядишь, инфаркт. Вечная память ветерану науки. Теплый некролог в газете. А молодая вдова ту-ту-ту-ту — опять, и, уже свободная, как птичка, мчится на юг. (Выходит.)

Входит  А н д р е й.

А н д р е й. Ты поразительно похожа!

О л я. На кого?

А н д р е й. Я только что видел одного очень близкого и пока далекого тебе человека.

О л я. Скажи-ка, братик, сколько ты выпил?

А н д р е й. Сейчас — каплю. Вот уж где я наберусь, так это на нашей с тобой свадьбе!

О л я. Ты с ума сошел.

Входит  М а к с и м.

М а к с и м. А, нарушитель уже здесь.

А н д р е й. Благодарю. Здесь, и возле милой своей сестренки.

О л я. Так, значит, едем, Максим?

А н д р е й. А куда берете курс?

М а к с и м. Москва.

О л я. Едем. (Выходит.)

А н д р е й. Максим, проявите великодушие.

М а к с и м. То есть?

А н д р е й. Зашвырните меня в азиатские джунгли. Там, я знаю, звери прожорливые.

М а к с и м. При одном условии. Зашвырнусь и я с вами. Пусть сожрут и меня!

З а н а в е с

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

И в а с ю т а  увлеченно работает, просматривает свои записи. Входит  О л я.

О л я. Сергей Матвеевич, мне звонили?

И в а с ю т а. Минаев. Просил передать: билеты на самолет заказаны.

О л я. Спасибо.

Ивасюта углубляется в работу. Входит  П о к а т о в, большой, длиннорукий человек лет шестидесяти, с римским профилем и седой челочкой над бугристым лбом.

П о к а т о в (остановился, пристально смотрит на Ивасюту). Это, стало быть, вы из Москвы, из архива?

И в а с ю т а. Я.

П о к а т о в. Бумажечки… да и вид не здешний…

И в а с ю т а. А вы ко мне?

П о к а т о в. В краевой газете заметку прочел… Просите откликнуться, кто знал Василия Качурина.

И в а с ю т а. Садитесь, пожалуйста.

П о к а т о в. Значит, вы лицо официальное?

И в а с ю т а. Безусловно.

П о к а т о в. А проживаете, извиняюсь, почему здесь, не в гостинице? Родственники?

И в а с ю т а. Кто? Нет-нет! Все мои родственники в Москве.

П о к а т о в. Должностенку-то, конечно, занимаете, маленькую?

И в а с ю т а. Дело творческое. Раскопаешь что-нибудь интересное — вот ты и велик.

П о к а т о в. Теперь, значит, про Василия Качурина раскапываете?

И в а с ю т а. Да, про него.

П о к а т о в. Каким же он вам рисуется? Как в заметке напечатано?

И в а с ю т а. Может быть, мы познакомимся?

П о к а т о в. Можно. Покатов, Георгий Вавилович.

И в а с ю т а. Сергей Матвеевич.

П о к а т о в. Так-так… История — штука неумолимая. Вы можете проверить все свои достоверные сведения про Василия Качурина?

И в а с ю т а. Довольно сложно, и все-таки, если взяться… А вы знаете что-то иное? Вы были знакомы с Качуриным? Когда? До войны? В военные годы?

П о к а т о в. Мы вместе были в немецком плену, в одном лагере.

И в а с ю т а. Ого! Да вы для меня клад!