Афанасий Салынский - Драмы и комедии

• Название: Драмы и комедии
• Автор: Афанасий Салынский
• Издательство: Искусство
• Жанр: Драматургия
• Год: 1977

В сборник драматических произведений известного советского писателя вошли десять его пьес. Здесь комедии и драмы: и первые его пьесы — «Опасный спутник» и «Забытый друг», и пьеса «Барабанщица», посвященная дням Великой Отечественной войны, обошедшая почти все сцены театров страны, и последние его пьесы — «Мария», «Летние прогулки», «Долгожданный». Сборник сопровождается статьей о творчестве писателя, а также фотоальбомом сцен из постановок его пьес.

---

О л я. С тобой не страшно. Я с тобой куда хочешь.

А н д р е й. Со мной куда хочешь, а с Максимом — в Москву?

О л я. Никуда я с ним не поеду. Вот он сюда придет, ты ему и скажи.

А н д р е й. Так я ж ему это спою!

О л я. Андрюша, давай адрес.

А н д р е й. Что-то не хочется от тебя отлипать.

О л я. Пойдем вместе.

А н д р е й. Идем!

Уходят.

М а р и я  И п п о л и т о в н а (появляется в дверях). Благослови их, господи… Ох, уж зря не попрошу, прислушайся к голосу старой безбожницы!

Входит  И в а с ю т а.

Где опять бродяжили?

И в а с ю т а. Волка ноги кормят.

М а р и я  И п п о л и т о в н а. Молодой, а старые пословицы помните.

И в а с ю т а. Архивная крыса, старые дела грызу, вот в зубах кое-что и застревает.

М а р и я  И п п о л и т о в н а. А еще чего-либо погрызть не хотите ли?

И в а с ю т а. Не бумажкой единой сыт человек…

М а р и я  И п п о л и т о в н а. Пойдемте, я вас зелеными щами накормлю.

И в а с ю т а. Если щи горячие, налейте сразу в три тарелки, чтобы скорей остывали. Я так голоден, что буду обжигаться.

М а р и я  И п п о л и т о в н а. Кроме того, у меня есть мысль.

И в а с ю т а. Вы знаете — и у меня!

М а р и я  И п п о л и т о в н а. Пойдемте, обменяемся.

Выходят.

Возвращается  К л а в д и я, из внутренней комнаты появляется  В а л е р и й.

К л а в д и я (со свертком). Это для Олечки с Максимом в дорогу. Едут.

В а л е р и й. Мама…

К л а в д и я. Что ты? Опять была драка?

В а л е р и й. М-м…

К л а в д и я. Уходи-ка ты из дружины. Для порядка есть милиция.

В а л е р и й. Все. Ушел, выгнали.

К л а в д и я. Выгнали?! За что?

В а л е р и й. Один гуманист в дружину затесался, воспитывать меня начал. Ну, я ему вложил… а меня не поняли. Говорят: извинишься — может быть, обратно в дружину возьмем.

К л а в д и я. Извинись.

В а л е р и й. Противно.

К л а в д и я. Ты живешь среди людей. Завтра сам заставишь извиниться.

В а л е р и й. Было б перед кем.

К л а в д и я. Ты должен оставить некоторые свои привычки, манеры, словечки. Особенно — теперь. Извинись. И вернись в дружину. Придет время — сам уйдешь, только с чистой характеристикой.

В а л е р и й (набирает номер телефона). Мишка?.. Слушай, старик, я прошу аудиенции… Хочу извиниться. Я понял, что я идиот!.. Да ты не волнуйся… Конечно, ты меня перевоспитал… (Прикрывая трубку.) Гуманист безумно счастлив. Хорошо, хорошо, старик… Через час буду. (Опускает трубку.) Спасибо, мама.

К л а в д и я. Пожалуйста, без цинизма. (Выходит.)

Входит  И в а с ю т а.

И в а с ю т а. Я слышал меццо-сопрано Клавдии Иосифовны.

В а л е р и й. Что, позвать?

И в а с ю т а. Нет. Минуточку… Соберемся с мыслями.

В а л е р и й. Как там она, Москва, — неплохая деревушка?

И в а с ю т а. Во!

В а л е р и й. Спиртное — по моральному кодексу или сколько в туловище вольешь?

И в а с ю т а. Пристальный интерес. Уж не собираетесь ли?

В а л е р и й. Не исключено.

И в а с ю т а. Москва ударит в колокола, то бишь встретит орудийным салютом.

В а л е р и й. Одолжите десять рублей.

И в а с ю т а. Мне помнится, я вам уже как-то дал пять рублей.

В а л е р и й. Разве порядочные люди напоминают о долгах?

И в а с ю т а. Три рубля, больше нет.

В а л е р и й. Говорят, при коммунизме уборные будут из золота строить. Нельзя ли вместо одной такой уборной выдать мне сейчас наличными?

И в а с ю т а. Сколько раз я давал себе слово овладеть приемами самбо…

В а л е р и й. Атас! (Убегает.)

И в а с ю т а (зовет). Клавдия Иосифовна!

К л а в д и я (появляется). Сергей Матвеевич, я вас слушаю.

И в а с ю т а. Беда, Клавдия Иосифовна! Страшная, неожиданная, непоправимая беда.

К л а в д и я. Что с вами стряслось, Сергей Матвеевич? Только, ради бога, в темпе. Я очень тороплюсь, должна собрать Ольгу в дорогу. Едет с Максимом.

И в а с ю т а. То, что я хочу вам сообщить, имеет непосредственное отношение к вам.

К л а в д и я. Ко мне?

И в а с ю т а. Только, прошу вас, держите себя мужественно… Поступило заявление. Человек, который был в одном лагере с Василием Качуриным, пишет, что Качурин не был героем, что это путаница, нелепость.

К л а в д и я. Вздор!

И в а с ю т а. Восстание в лагере готовил не он. Мало того, он пытался выдать руководителей.

К л а в д и я. Боже мой…

И в а с ю т а. А теперь он гуляет где-то за границей и промышляет провокациями или чем-то в этом роде.

К л а в д и я. Клевета! Кто заявил? Где он живет?

И в а с ю т а. Здесь, на улице Декабристов. Пенсионер Георгий Вавилович Покатов. Конечно, надо еще и еще раз досконально проверить…

К л а в д и я. Да-да, доверяй, но проверяй — ведущий принцип.

И в а с ю т а. Обидно.

К л а в д и я. Вы знаете, а ведь все может быть. Все может быть…

И в а с ю т а. Но вы же любили его, знали, верили?

К л а в д и я. Молодость. Бывают ошибки. И потом, как я могу отвечать за то, что произошло с ним в плену?!

И в а с ю т а. Конечно, не можете. Ни вы, ни Ольга, как дочь Качурина.

К л а в д и я. Мало ли, чья она дочь! Одной мне известно. И потом, что же это вы, дорогой мой, приехали сюда, подняли здесь шум?!.. (В панической тревоге.) Статья!.. Моя статья… то есть ваша статья, та, что вы написали о Качурине…

И в а с ю т а. Ну?

К л а в д и я. Идет в завтрашнем номере газеты!

И в а с ю т а. Вы уверены, идет?

К л а в д и я (подбегает к телефону). Редакция?.. Говорит Бояринова… Да, моя статья… Я знаю, что она стоит в номере, я звоню, чтобы ее снять… Уже — невозможно?! (Кладет трубку.) Отлиты полосы…

И в а с ю т а. Зачем же так волноваться? Заявление Покатова еще проверяется.

К л а в д и я. Ах, Сергей Матвеевич, я ведь уже в гранки вписала несколько строк… Именно из-за них-то я теперь и волнуюсь.

И в а с ю т а. Сами вписали? Без меня? Что же вы там такое втиснули?!

К л а в д и я. Я упомянула Олечку… Очень, очень тактично… сказала о ней как о дочери Василия Качурина… Хотела закрепить, чтоб не только мои слова — газета…

И в а с ю т а (искренне встревожен). Вот так закрепили… Что же делать? Газету надо задержать. Я побегу в редакцию. Буду говорить с редактором. (Уходит.)

К л а в д и я (торопливо набирает телефон). Иван Константинович?.. Это Бояринова… Ты не один в кабинете?.. Твоя трубка не очень гремит?.. Иванушка, дорогой…

Входит  М а к с и м. Клавдия увидела его, официально подобралась, жестом дает понять, что он не мешает ее телефонному разговору.

Иван Константинович, огромная просьба и сигнал… На Качурина поступило заявление, будто он не героем был, а простите меня, чуть ли не предателем… Я потрясена… А статья — в номере. Умоляю вас, да, да… Ивануш… Константинович… (Опускает трубку.) Максим, вы слышали мой телефонный разговор?

М а к с и м. Слышал.

К л а в д и я. До вас доходит, как я ошиблась?

М а к с и м. Доходит.

К л а в д и я (плачет). Спасайте меня. Черт дернул вставить в свою статью такие по смыслу строчки, что Олечка — дочь Василия Качурина… Все это ради вас, Максим.

М а к с и м. Ради меня?!

К л а в д и я. Ведь вам приятно было бы, что ваша жена — дочь знаменитого героя войны…

М а к с и м. Выпейте глоток водички.

К л а в д и я. Я не хочу водички. Помните, вы говорили, что не отвернетесь от Олечки, будь она даже дочерью самого сатаны… вы не забыли?! Вы помните?

М а к с и м. Нет, не забыл.

К л а в д и я. Так увозите ее, скорее, скорее, спасайте. А пока надо что-то придумать, остановить газету.

М а к с и м. Поджечь типографию? Единственное, что я мог бы сделать.

К л а в д и я. Позвоните отцу.

М а к с и м. Нет. Мой отец — скромный человек.

К л а в д и я. Это плохо.

М а к с и м. Правда…

К л а в д и я. Что правда?

М а к с и м. Правда, здешний редактор, Семен Петрович Москальков, — друг отца, с детства.

К л а в д и я. Москальков этот ухаживал однажды за мной целый вечер на каком-то торжественном заседании. А я, кретинка, смеялась, не терплю лысых!

М а к с и м. Серьезный просчет.

К л а в д и я (не замечая иронии). Разве все рассчитаешь! Этих воздыхателей тьма-тьмущая… Уговорите его, напомните что-нибудь трогательное из отцовского детства.