Афанасий Салынский - Драмы и комедии

• Название: Драмы и комедии
• Автор: Афанасий Салынский
• Издательство: Искусство
• Жанр: Драматургия
• Год: 1977

В сборник драматических произведений известного советского писателя вошли десять его пьес. Здесь комедии и драмы: и первые его пьесы — «Опасный спутник» и «Забытый друг», и пьеса «Барабанщица», посвященная дням Великой Отечественной войны, обошедшая почти все сцены театров страны, и последние его пьесы — «Мария», «Летние прогулки», «Долгожданный». Сборник сопровождается статьей о творчестве писателя, а также фотоальбомом сцен из постановок его пьес.

---

Р ж а н о в а. Бывайте в наших местах. (Уходит.)

В а л е н т и н а (иронически рассматривает мужа). Взвешиваю, на случай перестановки кадров: тянешь ты по внешности на первого секретаря или нет.

Р я з о в. Тише! Шуточки тоже. Между прочим, наш-то святой! Илья… Живет со своей летчицей.

В а л е н т и н а. Эх, Кеша, Кеша…

Р я з о в. Что ты? Я тороплюсь.

В а л е н т и н а. Знаешь ведь, зря в крайком не бегаю. Телефон молчит.

Р я з о в. Я с Валуевым ездил.

В а л е н т и н а. Вот-вот, зовешь ты его к нам на ужин?

Р я з о в. Я — забросил, но не уверен. Как пойдет бюро. Если что, я тебе позвоню.

В а л е н т и н а. Валидол у тебя есть?

Р я з о в. Есть. Да, скорее, валидол не мне потребуется…

В а л е н т и н а  уходит. Рязов покидает авансцену и входит в зал заседаний, где за столом уже сидят  ч л е н ы  б ю р о. Торопливо занимает место справа от  К у д и н о в а.

К у д и н о в. Сегодня на заседании бюро крайкома присутствует товарищ Валуев… Михаил Павлович, как известно, возглавляет комиссию по проверке партийной организации края. Я предложил бы вести наше бюро не спеша, поработать дня два. Обсудить выводы комиссии, потом заняться перспективным планом экономики края.

Р я з о в (тихо, укоризненно). Я же тебя просил, Илья Степанович… Ведь не полезно сейчас валить в одну кучу эти два вопроса.

К у д и н о в. Эти вопросы очень тесно, я бы сказал, диалектично связаны.

Р я з о в. Илья Степанович, если наше бюро монолитно — это одно. А когда споры… В спорах тонет истина.

К у д и н о в. Всем казалось — наоборот.

Р я з о в. Рождается? Это по науке. Практика сложней. Сегодня утонем в спорах мы, завтра — район, завод, цех… А как же тогда руководить?

К у д и н о в (с улыбкой). Тогда уж обычным образом руководить невозможно… (После паузы.) Члены бюро получили на руки и, я полагаю, ознакомились с выводами комиссии.

В а л у е в. Предварительными выводами. Комиссия еще будет работать.

К у д и н о в. В предварительных выводах комиссии совершенно справедливо записано о состоянии сельского хозяйства края. Но мы же не успели оправиться от тяжелейших бедствий, которые принес нам тайфун «Эмма». Обсуждать положение сельского хозяйства — это значит думать о решительных экономических мерах, а также о борьбе со стихией.

Р я з о в (как бы шутя). Боюсь, что все можно свалить на стихию.

К у д и н о в (так же шутя). Что ж, вали на себя, Иннокентий Алексеевич.

Общий приглушенный смех.

Вернувшись из Москвы, я еще раз советовался со многими партийными и советскими работниками, с интеллигенцией, с рабочими, колхозниками, рыбаками. Получил чрезвычайно ценные советы ученых. Я пришел к выводу, что наш перспективный план составлен верно, с учетом местных условий и не требует изменений. А строительство системы гидросооружений — это душа нашего плана, и мы должны его отстоять.

Р я з о в. «Мы», «местные условия»… Может, нам хоть чуть-чуть распахнуться, прислушаться?

Кудинов резко сунул руку в карман, но тут же вытащил. Сосет кулак, уколотый иголкой. Абросимов с затаенной улыбкой смотрит на него.

К у д и н о в. Местные условия — это немаловажная вещь, Иннокентий Алексеевич.

Валуев пишет, заносит в блокнот все, что говорят другие.

С т у п и ц ы н (член бюро, мужчина лет за пятьдесят, бритоголовый, квадратный, с хитрым прищуром глаз). Разрешите мне?

К у д и н о в. Пожалуйста. Виктор Игнатьевич.

С т у п и ц ы н. Комиссия нагрянула к нам сразу после того, как товарищ Кудинов вернулся из Москвы. Погорячился ты там, что ль, Илья Степанович, по простоте души?.. Или промолчал не так?

Р я з о в. Вы понимаете, что вы говорите, товарищ Ступицын?

С т у п и ц ы н. Я, вы знаете, кресла возле своего станка не занимаю. Стою прямо. Вот и говорить привык прямо. Сдается мне, кто-то задумал проучить Кудинова, сбить с катушек, чтоб не рыпался?

Г о л о с а. Верно, Ступицын.

— Да разве можно — серьезные вещи так вульгарно?

— Вульгарней, когда лицемерят.

— Демагогия, Ступицын! Не к лицу рабочему-коммунисту.

— Правда — всем к лицу!

К у д и н о в. Прошу внимания. Товарищ Ступицын, продолжайте.

С т у п и ц ы н. Центральный Комитет хочет, чтобы мы все думали, а вы, товарищ Рязов, требуете, чтобы мы дружно сложили ладошки и отвесили восточный поклон…

Р я з о в. Сгущаете!

С т у п и ц ы н. Смягчаю. Да-да. Я со всей душой к вам, товарищ Рязов, не обижайтесь. А вообще-то мой сын свадьбу гуляет, а я — тут, на бюро. Оцените мою самоотверженность.

Общий хохот.

Р я з о в. Товарищ Ступицын, а может, уже гульнули на свадьбе?.. Имейте в виду, товарищи, комиссия работает в нашем крае не для того, чтобы поощрять сомнительные вольности…

К у д и н о в (Валуеву). Но, я полагаю, комиссия получила задание объективно разобраться в работе краевой партийной организации? Так?

В а л у е в. Так.

Р я з о в. Мы чересчур затянули утверждение повестки дня. (Весьма решительно.) Демократия демократией, но ведь комиссия к нам не с неба свалилась.

А б р о с и м о в. Вот уж извините… Разрешите, Илья Степанович.

К у д и н о в. Пожалуйста, Валерий Николаевич.

А б р о с и м о в. Дорогие друзья, о душе нашего плана, о гидросистеме края — дамбах, каналах, плотинах — подробно я выскажусь позже как член бюро и как один из авторов проекта. Сейчас хочу лишь заметить, что это — дело выгодное: на плотинах мы построим электростанции… Теперь о порядке работы бюро. Что значит утверждать повестку дня лишь с выводами комиссии? Автоматически, нисколько не разобравшись, лишить первого секретаря крайкома нашего доверия? Решительно возражаю! Смелый, подчас мучительный поиск истины — или поддакивание, преклонение перед любым указанием… Это вопрос вопросов нашего времени!

Молчание.

П о с к о н о в. В общем, действительно… Лучше спокойнее поразмышлять о перспективах края… Заслушать по этому поводу Илью Степановича. А выводы комиссии по части сельского хозяйства увязать с проектом гидросооружений. Здесь кое-кто поволновался… Теперь можно бы и работу начать.

К у д и н о в. Будем голосовать в порядке поступления предложений. Кто за повестку дня из двух ранее оглашенных вопросов?

Все члены бюро, кроме Рязова, поднимают руки.

Повестка дня заседания бюро крайкома утверждена. Утверждена!

Авансцена. Появляются  В а л у е в  и  Р я з о в.

Р я з о в (возбужден, прикуривает от собственного окурка). Такого еще не бывало!.. Мало того, что он в Москве не подчинился указанию, он еще за собой повел бюро… Чудовищно усугубил ошибку.

Валуев молчит.

Между прочим, завтра Кудинову пятьдесят стукнет. Надеюсь, будем обмывать орден?

В а л у е в. Дата круглая, дают. Привет тебе. (Уходит.)

Появляется  П о с к о н о в.

П о с к о н о в. Валидол?..

Р я з о в. Сосал, только что. Сердце — утиль. Вата в груди.

П о с к о н о в. Зачем же ты куришь?

Р я з о в. Днем раньше, днем позже!

П о с к о н о в. Хочешь, я тебе посоветую одну травку?..

Р я з о в. Ох, Посконов… Кажется, тут у нас могут случиться большие перемены.

П о с к о н о в. Перемены?

Р я з о в. Впрочем, возможно, останется Кудинов. А если сместят…

П о с к о н о в. Зачем, он же очень…

Р я з о в. И я до последнего времени считал, что он ведет нас верно… Антон Семенович, судьба Кудинова… гм… дело одного-двух месяцев… Думаю, нам надо держаться тесней, принципиально и в единой линии. Если его сместят… (Смотрит на Посконова.)

П о с к о н о в. Я?.. Да разве… нет, нет! Уж тогда — ты!.. А я… нет, не тот масштаб.

Р я з о в. Антон Семенович, как председатель крайисполкома, ты охватываешь этот же масштаб.

Появляется  К у д и н о в.

К у д и н о в. Товарищи, завтра вечером свободны?

Р я з о в. Гм… А что?

К у д и н о в. Вашему покорному слуге набежало пятьдесят. Вот я — скромно, по-домашнему…

П о с к о н о в. Что-то расклеиваюсь я… давление…

К у д и н о в. Антон, будешь пить нарзан. В общем, товарищи, завтра, десятого сентября тысяча девятьсот шестьдесят второго года, в девять вечера. Милости прошу. (Уходит.)

Рязов саркастически смотрит на понурого, смущенного Посконова.