Антонина Клименкова - Тень Радуги

• Название: Тень Радуги
• Автор: Антонина Клименкова
• Жанр: Фэнтези

Смутные времена настали в королевстве! В столице свирепствует некромант — каждую ночь открывает охоту на честных колдунов и ведьм. В горном ущелье пробудилось древнее зло, замок наследного принца сровняли с землей демоны, а сам принц пропал без вести. Стареющий король, окруженный придворными интригами, похоже, долго не протянет... Куда деваться ведьме, как уцелеть в начавшейся охоте? Убежала из города — но и на новом месте некромант нашел. Уехала в соседнее княжество — и там настиг демон-убийца с мерцающей в глазах радугой! Да еще внимания ведьмы добивается, поразвлечься захотел со своей жертвой?! извращуга!.. А тут еще воспитанница-драконесса, растущая не по дням, а по часам, загорелась желанием отыскать своих сородичей. А заодно и прекрасного принца ей подавай — как драконам в балладах положено! Также в тексте: рыцарский турнир, инквизиторский костер, нападение зомби на столицу, драконы, трудовые будни ведьмы, нелегкая доля принца-некроманта и несчастная любовь хромой принцессы.

---

— Ну да черт с ними! Не дети, не потеряются, — сказал демон, но в потемневших глазах ясно плескалось беспокойство. Резко сменил тему, взявшись расписывать, какого нашел ювелира-лотошника, ловкого пройдоху с поддельными амулетами за сумасшедшие цены...

Но черно-синие от затаенного волнения глаза сделались вмиг алыми, заполыхав кровавым пламенем, чуть пригашенным прищуром — когда демон, разглядывая королевскую ложу, заметил приземистую фигуру в парчовом священническом облачении. Верхняя губа в отвращении дернулась, точно у оскалившегося на врага волка. Но истинное чувство на лице отразилось лишь на мгновение — смертельная ненависть сменилась привычным насмешливым выражением.

Гилберт ничего этого не заметил. Он следил за церемонией. Под шум толпы, по ступеням широкой лестницы, покрытой ковром, спускающимся багровым языком от королевской ложи на арену, сошел новонареченный рыцарь. Последний на сегодня, если не считать самого графа.

Распорядитель турнира подал знак. Гилберт тронул поводья, конь рысцой пересек поле, оруженосец потрусил следом, чуть отстав.

Перед ложей граф спешился — здесь уже ждал отец, по-прежнему облаченный в черные доспехи. Похоже, привычному к военным походам маршалу нипочем была жара, хоть черные латы на солнце раскалились, как котел в очаге. Если бы сыну досталось от отца хоть часть такой выдержки... Под торжественные звуки горнов, с гордым видом маршал стал подниматься по лестнице. Гилберт последовал за ним, почтительно держась ступенью ниже.

Наверху встречал король, величественный в своем царственном облачении. Гилберт спрятал улыбку — редко когда ему доводилось видеть Стефана в золоте и драгоценных мехах. Да еще со столь торжественно-сосредоточенным выражением на лице.

Позади Стефана застыла многоглазая масса придворных, вульгарно пестрая в своем великолепии. Среди них, разумеется, была и разрумянившаяся от торжественности момента герцогиня Эбер. И Адель, на руках ее пристроился кот, с ярким бантом и бриллиантовой брошью на шее...

Гилберт опустился перед королем на одно колено, низко склонил голову. Режущие слух фанфары умолкли.

Маршал Эбер, лучась родительской гордостью, официально представил сына его величеству, объявив о желании того служить государю столь же доблестно, как служили их благородные предки, почитать и выполнять королевскую волю равно божественному велению. Эту обычную формулу представления, звучавшую в очередной раз за день, король слушал вполуха, но по родственному тепло улыбнулся молодому графу. Ответил уже чуть охрипшим голосом, но так, чтобы всем присутствующим было слышно каждое слово — что верит словам поручителя, что видел собственными глазами проявленные сегодня, а также и ранее, достоинства сего юноши: смелость, честность, храбрость, ловкость, силу, выдержку...

Слушая долгий список перечисляемых добродетелей, Гилберт не покраснел счастливо от смущения, в отличие от своих товарищей, но с трудом подавил блуждающую на губах усмешку — про него ли все эти слова? Честность? Мужество? Правдивость? Великодушие? Он вспомнил убитых им чародеев и ведьм. Как только Светлые Небеса не поразят его молнией на этом самом месте? Клятвопреступник...

Произнеся всё, что должно было прозвучать согласно традициям, король Стефан перевел дух и жестом подозвал одну из молоденьких фрейлин. Девушка с готовностью поднесла на подушечке с кистями... маленькие женские перчатки, расшитые золотой канителью и украшенные аметистами. Принцесса тихонько хихикнула, прикрывшись ладошкой. Стефан крякнул, покосившись на дочку, но сделал вид, как будто всё так и должно быть. Взяв перчатки, легонько хлопнул Гилберта по лицу, возвестив:

— Это — последний удар, который ты примешь, не воздав вдесятеро!

Шелк холодно скользнул по щеке, едва царапнули кожу камни. Не поднимая головы, Гилберт незаметно взглянул на свою нареченную. Такой шалостью Адель обязала его отныне и до конца дней почитать себя, а не короля, госпожой и хозяйкой его жизни и оружия.

— Дарую тебе, Гилберт, граф ден Ривэн, сын герцога Леопольда Эбера, звание рыцаря! — продолжал король. Вознеся церемониальный меч, Стефан торжественно возложил обнаженный клинок плашмя на плечо графа: — Обязую тебя служить мне и защищать Законы королевства и Небесные заповеди до последней капли крови. С этого часа да будет так!

Договорив, король поднял тяжелый клинок. Но уставшая от церемоний рука старого правителя дрогнула, и лезвие скользнуло по наплечнику и обожгло шею.

Гилберт широко распахнул глаза: "до последней капли крови..."

Царапину скрыли волосы. Король ничего не заметил, отвернувшись к следующей фрейлине, с поклоном подававшей обернутый куском белоснежного шелка меч — один из тех, что накануне освятили в храме, а после побывал в схватке с призраком. Король разумеется не мог ничего об этом знать. Он торжественно передал меч Гилберту:

— Будь правдив и прям, остер умом и с незапятнанной честью, как прям, остер и незапятнан этот клинок, — напутствовал король, вручая меч. — Пусть этот меч служит тебе верно и безотказно долгие годы, как ты должен служить своему государю. Не обнажай его напрасно, обнажив же — обращай лишь против врагов, дабы защитить свою страну и восстановить справедливость. Будь мудр и милосерден, великодушен к праведным и безжалостен к бесчестным. Не позволяй чинить притеснения слабым, не откажи в покровительстве обиженным, оказывай помощь бедным, охраняй мир и благоденствие.

Гилберт принял меч — и ответил как положено, заученными словами присяги. Произнеся, прикоснулся губами к морщинистой руке короля, затем поднялся. Отец, стыдливо боясь смахнуть набежавшую слезинку, часто моргая, опоясал сына поясом с перевязью и ножнами. Одновременно с тем два пажа приладили к сапогам золотые шпоры.

— Красавец! — окинув взглядом, изрек довольный король. Дружески похлопал по плечу маршала: — Вот, а вечерком, значит, объявим о помолвке. А там уж и до свадьбы недалеко, братец ты мой!

— Кровь на мече короля... — покачал головой оказавшийся вдруг сзади Иризар. — Недобрый знак. У меня скверное предчувствие.

— С чего бы это вдруг? — фыркнул граф, потер шею и взглянул на косой алый след на ладони.

Гилберт не задержался в королевской ложе — попросту сбежал от придворных стервятников, почуявших за вчерашним щенком будущее страны. Опережая друг друга, поспешили изъявить графу свое почтение, принести поздравления. Как же ему были противны их рожи! Едва справился с вернувшейся тошнотой.

Но он всё же сумел улучить момент — шепнул матери поразительную весть, что венец на голове короля подменен на фальшивку. Герцогиня, взглянув на сына со странным выражением, рассмеялась, объявив, что он переутомился. От солнечного удара невесть что мерещится. Граф побелел от такого ответа.

Уязвленный неверием матери, не заметил, какими глазами следил за ним развалившийся в кресле аббат Хорник. И с каким вниманием этот священник взирал на следовавшего за молодым рыцарем демона — точно любуясь, с явным удовольствием на одутловатом лице.

Уйти пока было невозможно — началась долгая церемония представления государю съехавшихся со всех концов страны участников турнира. А еще нужно дождаться определения соперника для завтрашнего поединка...

Гилберт не пожелал подняться на балкон, остался внизу с прочими юными рыцарями и оруженосцами.

Перед ограждением были выставлены в ряд большие щиты с гербами, воткнуты в землю длинными древками значки с узкими угольными полотнищами стягов. Облокотившись на завешенную ярким ковром ограду, граф как будто увлеченно разглядывал гарцующих по полю всадников. Однако вряд ли осознавал, что видят его глаза, обретаясь мыслями в совершенно ином месте.

— Первый поединок на турнире для рыцаря — что первая брачная ночь для девицы, — произнес демон у него за спиной. — Интересно, кто из этих мужланов, Берта, лишит тебя невинности?

— Ты сегодня слишком болтлив, — хмуро откликнулся Гилберт.

— Прости. Переживаю за неопытного хозяина! — ухмыльнулся Иризар.

Гилберт покосился на него — демон хоть и язвил, но вправду выглядел непривычно взволнованным. Он часто оглядывался на королевскую ложу. Сидевший в первом ряду аббат смотрел только на них двоих, не отводя взгляда. Как будто за тем и явился на турнир... В один миг демон дернулся с места, напрягся, заслонив собой хозяина — священник вскинул руку в особом жесте, словно бы собираясь благословить молодых рыцарей. Но вновь встретившись взглядом с демоном, заулыбался, расцепил пальцы. Весело засмеялся, будто над забавной шуткой. В глазах Иризара всё больше разгоралась затаенная ненависть.

— Корона подменена. На голове Стефана подделка, — с горечью сказал Гилберт, не опасаясь, что в царящем вокруг шуме их могут подслушать. — Как мне доказать матери, что я говорю правду?