Антонина Клименкова - Тень Радуги

• Название: Тень Радуги
• Автор: Антонина Клименкова
• Жанр: Фэнтези

Смутные времена настали в королевстве! В столице свирепствует некромант — каждую ночь открывает охоту на честных колдунов и ведьм. В горном ущелье пробудилось древнее зло, замок наследного принца сровняли с землей демоны, а сам принц пропал без вести. Стареющий король, окруженный придворными интригами, похоже, долго не протянет... Куда деваться ведьме, как уцелеть в начавшейся охоте? Убежала из города — но и на новом месте некромант нашел. Уехала в соседнее княжество — и там настиг демон-убийца с мерцающей в глазах радугой! Да еще внимания ведьмы добивается, поразвлечься захотел со своей жертвой?! извращуга!.. А тут еще воспитанница-драконесса, растущая не по дням, а по часам, загорелась желанием отыскать своих сородичей. А заодно и прекрасного принца ей подавай — как драконам в балладах положено! Также в тексте: рыцарский турнир, инквизиторский костер, нападение зомби на столицу, драконы, трудовые будни ведьмы, нелегкая доля принца-некроманта и несчастная любовь хромой принцессы.

---

— Ты же сам сказал — какое придет на ум, — смутился граф, протянув ему руку.

— Ну что ж, благодарю и на этом, — вздохнул Иризар.

Прокусив себе губу, демон поцеловал камень в новом кольце. На гладком опале осталось маленькая алая капелька. Отныне демон и некромант связаны навеки...

Иризар взял поданную графом руку — помедлил, будто решая, на какой палец примерить кольцо. Да уж, если бы не спешка, выбирать следовало более тщательно — скромный опал в серебре будет странно смотреться рядом со сверкающими каменьями и золотом. Но всё же как удобно использовать придворную моду на драгоценности, чтобы открыто носить амулеты! Хотя, по крайней мере, на руках графа все эти роскошные украшения смотрятся куда лучше, чем на жирных пальцах многих вельмож... И уж тем более, чем на проклятом аббате... Взгляд демона остановился на массивном черном камне. Первый перстень, как долго его носила на своей руке Исвирт... Скривив губы не то в усмешке, не то болезненно, демон надел новый перстень рядом с прежним.

— Сохрани старый, на всякий случай. Не снимай его, — попросил он.

Гилберт кивнул, хотя и не вполне понимал. Возможно, причина поспешного решения Иризара кроется в исчезновении Дакса и Дэв-хана? Или это связано с аббатом? Но без сомнения, демон никогда не признается, что кого-то боится, даже спрашивать об этом не стоит.

Закончив с ритуалом, демон взмахом руки заставил пентаграмму исчезнуть.

— Нет, надо же было такое придумать! — воскликнул он, поднимаясь. — Не вздумай открыть мое... гм... новое имя кому-нибудь! И даже Даксу или Дэв-хану не говори! Те просто засмеют.

Внутри Гилберта как будто что-то перегорело. Он столько времени боялся — и теперь, кажется, просто устал. Сейчас, несмотря на предупреждение принцессы, несмотря на то, что поединок объявлен смертельным, он сам удивлялся собственному спокойствию. Будь что будет. А он сделает всё, что должен. Всё, что потребует от него судьба.

Внезапное требование Иризара и исчезновение прежде неразлучных приятелей демонов тревожило его теперь сильнее, чем ожидание поединка с бароном. Но Иризар заявил, что беспокоиться не стоит, а Гилберт уже привык ему доверять. Даже больше, чем следовало бы...

Ночь граф провел спокойно, проспал до позднего утра. Разбудил его безжалостный Иризар — без лишних нежностей кинув на грудь растерявшегося кота, который в смятении выпустил все свои когти.

— Принцесса прислала узнать, не захворал ли ты, — со смехом пояснил демон.

Гилберт обнял сконфуженно прижавшего уши Мэриана, притиснул к груди, как мягкую подушку, и повернулся на бок. Кот уютно заурчал, извиняясь за царапины.

Но столь грубо прерванный сон не пожелал возвращаться. В дремлющее сознание вторгся отдаленный шум с ристалища: толпа, сталь, лошади, поединок... Ратные забавы начались рано. Его очередь биться — на закате... Он потянулся, зевая. Но мозг уже работал, гадая, какую тактику может избрать противник, какое оружие применить, представляя разнообразные варианты нападений — и способы их отклонить, воспользоваться для встречной атаки...

— Его сиятельство барон дир Ваден желает видеть графа ден Ривэна! — донеслось от входа.

— Прошу обождать, я доложу, — ответил слуга.

Но Гилберт вышел к гостю, не дожидаясь доклада. Смерил вошедшего в шатер барона внимательным взглядом:

— Барон? Чем могу быть полезен?

Можно сказать, своего противника Гилберт видел впервые — если не считать вчерашнего дня, когда тот был сплошь закован в броню. Барон оказался крупным мужчиной средних лет, держался надменно. Он тоже, не скрываясь, с интересом разглядывал молодого графа, скривился в презрительной усмешке. Взбитые со сна кудри, худенькие плечи, хрупкое телосложение, несерьезный пух, пробивающийся над губой. Сколько ему лет? Девятнадцать, двадцать? Совсем мальчишка. При иных обстоятельствах барон счел бы для себя оскорблением поединок с подобным соперником. Однако у этого юнца пронзительные глаза... А на руках он держал жирного серого кота принцессы. Барон отлично помнил нанесенное это тварью оскорбление. И кот его тоже не забыл — вон как зашипел, вздыбив шерсть на загривке. Гилберт успокаивающе провел ладонью по спинке, и Мэриан послушно утих. Однако пристально следил за каждым движением ненавистного барона из-под прищуренных век.

— Полагаю, господин граф, вы с нетерпением ожидали моего прихода, — с уверенностью начал барон свою заученную речь, усаживаясь без приглашения. — Что ж, я согласен объяснить вам, какие причины...

— Я не нуждаюсь в разъяснениях, — прервал его Гилберт.

Иризар незаметно встал стражем у входа. Положив ладонь на рукоять меча, безмолвно сделал знак хозяину, намекнув на удачную возможность избавиться от врага до битвы. Но Гилберт отрицательно мотнул головой. И демон разочарованно выдохнул, твердя про себя проклятья надуманному рыцарскому благородству.

— Мне известно о причинах вашей ко мне неприязни, — продолжал граф. — Ее высочество принцесса Адель сообщила о ваших притязаниях.

— О да, теперь вы в близких отношениях! — произнес барон, и лоб его стал наливаться нездоровым багрянцем.

— Мы всегда были близкими друзьями с ее высочеством, — ответил граф. — И возможность нашего союза мало для кого при дворе стала новостью.

— А я, знаете ли, человек далекий от дворцовых сплетен, — прорычал барон.

— Очень жаль, иначе бы вы не попали в столь неловкое положение.

— Неловкое?!

— Ведь вы пришли просить об отмене вызова, разве нет?

— Я? Что?! — подавился барон.

— Что касается меня — я буду только счастлив скрестить клинки со столь прославленным бойцом, как вы, — сказал Гилберт. — Но с вашей стороны это был, скажем прямо, не слишком продуманный, опрометчивый шаг. На что вы рассчитывали? Неужели, убив меня на глазах ее высочества, вы предполагали завоевать ее симпатию? Или благосклонность его величества, который относится ко мне как к родному сыну?

— Смерти не боишься, щенок?! — взбесился барон, едва себя сдерживая.

— Мне? Бояться смерти?.. — переспросил граф без тени улыбки.

Иризар не удержался, хмыкнул.

— Сопляк! На закате я покажу тебе, как следует отвечать на подобные оскорбления!! — прорычал барон, вскакивая с места.

— Почту за честь, — вежливо кивнул граф.

Барон покинул шатер — отнюдь не в том настроении, с каким переступил порог.

А следом сорвался с рук и Мэриан — бросился пересказывать хозяйке сцену, очевидцем которой стал, пока не запамятовал какое-нибудь важное слово.

— Битву ты еще не выиграл, но противника победил, — одобрительно рассмеялся Иризар. — Хотя лучше прикончить его прямо сейчас.

— Так поступил бы демон, но не рыцарь.

— А как поступит некромант?

Гилберт не ответил, кликнул заждавшихся слуг...

Лучи закатного солнца огнем пылали на новеньких доспехах графа ден Ривэна, тускло отсвечивали от покрытых темным лаком, многое повидавших лат барона дир Вадена. Знатоки отметили, что бывалый боец не жалеет денег на вооружение. И даже его богатырский конь был сплошь закован в броню — не конь, а стальной дракон! Под сверкающим золотом парчовым чепраком позванивала кольчужная попона, грудь защищали гофрированные щитки, расходящимися острыми ребрами, в центре усиленные выдающимся вперед конусом-шипом. Лебединую шею скакуна от холки до затылка покрывали чешуйчатые узкие пластины, голову венчали щитки, усеянные колючками и острыми изогнутыми рогами. Всадник горделиво восседал на своем устрашающем звере, придерживая две пары поводьев — один ремешок украшали позолоченные бляшки, с другого свисала широкой бахромой вырезанная зубцами полоса бархатной ткани, густо расшитая гербовым узором. Столь блестящий вид соперника, вызвавший восхищение зрителей, отнюдь не испугал графа, лишь умножив раздражение.

Если противник своей чванливой миной раздражал — толпы на трибунах просто доводили до белого каления. Нашлось немало остряков, которые выкрикивали разнообразные прозвища неопытному рыцарю, среди которых "молокосос", "девица в железках" и "щенок побитый" были самыми безобидными. Ругательства и насмешки в адрес графа подкреплялись летящими на арену тухлыми яйцами и лошадиными кругляшами, специально принесенными от конюшен. Лошадь под графом настороженно прядала ушами и уходила от неприятных снарядов с грациозностью, присущей благородному животному. Взглянув на довольную физиономию барона, Гилберт догадался, что остроумцы с трибун подкуплены — так стараются перекричать других зрителей, которым юный рыцарь пришелся по душе, и даже не стесняются присутствия короля.

Разумеется, король с дочерью, вместе с придворными, явились полюбоваться на поединок. Гилберт старался не смотреть в сторону принцессы — вид ее испуганного, побелевшего личика с огромными, полными тревоги глазами, действовал на него далеко не ободряюще. Как равно и тяжелый взгляд матери. Так что он даже был отчасти рад, когда наконец-то рыцарь-распорядитель объявил, что противники могут начинать — теперь всё его внимание будет поглощено схваткой, а не пустыми терзаниями за беспокойство, которое его упрямство причиняло близким...