Андрей Румянцев - Валентин Распутин

• Название: Валентин Распутин
• Автор: Андрей Румянцев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-235-03894-3

Проза Валентина Распутина (1937–2015), начиная с первых его произведений — «Василий и Василиса», «Рудольфио», «Деньги для Марии», — пользуется неизменной любовью читателей. Знаменитые его рассказы и повести — «Уроки французского», «Последний срок», «Живи и помни», «Прощание с Матёрой» и др. — переведены на многие языки мира, экранизированы, поставлены на театральной сцене. Известный поэт Андрей Румянцев, знавший Валентина Распутина со времени их общей учёбы в Иркутском университете и сохранивший с ним дружеские отношения на всю жизнь, предпринял первую попытку полного его жизнеописания. Автор рассказывает о Валентине Распутине как художнике, публицисте (чьи выступления подчас звучат много смелее и злободневнее нынешних «манифестов»), общественном деятеле, повествует о его человеческой судьбе, используя личные письма, записи бесед, редкие архивные материалы и другие документы.

знак информационной продукции 16+

---

В связи с возобновлением работы комбината Валентин Григорьевич в интервью газете «Правда» дал резкую оценку решению правительства и безнравственным намерениям хозяев предприятия. Название публикации говорит само за себя: «Горюшко ты наше, батюшка Байкал». Тогда же в Иркутске вышла в свет книга писателя «Земля у Байкала». С многочисленными фотографиями, с текстом, переведённым на китайский, японский и английский языки, она тоже передавала тревогу и боль Распутина за судьбу мирового сокровища. Книга демонстрировалась на Международной книжной выставке в Москве, была отмечена там наградой и получила отклик во многих странах.

Летом 2011 года Комитет по экологии ЮНЕСКО на своей сессии сделал решительное заключение: «Действия российских властей угрожают мировому природному наследию». В очередной раз эта международная организация предложила закрыть целлюлозные комбинаты на Байкале.

Возможно, здравые доводы неутомимых защитников «священного моря», решение высших чиновников страны наконец-то внять голосу разума и — не в последнюю очередь — упавшие барыши при выпуске низкокачественной продукции, которая стала невыгодна олигарху, — всё это сошлось воедино. В 2014 году комбинат-отравитель был окончательно закрыт. Но остаётся его собрат на Селенге. И если мы приняли в свои души завет Валентина Григорьевича — не отдавать на поругание временщикам ни пяди родной земли, — долг наш не отменён.

Глава тринадцатая НА ЭКРАНАХ И СЦЕНАХ

«Согласие с тем, что прочла…»

Огромный интерес к произведениям Валентина Распутина, широко публиковавшихся в семидесятых годах и в нашей стране, и за рубежом, разделили с читателями и критиками режиссёры театра и кино. Еще в 1969 году выпускница ВГИКа режиссёр Динара Асанова сняла телевизионный художественный фильм «Рудольфио». Это была первая попытка переложить на кинематографический язык тайные и тонкие переживания влюблённой во взрослого женатого человека (его роль сыграл Юрий Визбор) девушки, героини распутинского рассказа. У фильма не было громкого успеха — отчасти это можно объяснить тем, что художественный материал новеллы был невелик. Зато картина в какой-то степени наметила творческий почерк Д. Асановой, проявившей себя вскоре мастером психологического кино.

Большой резонанс у зрителей и кинематографистов получил телевизионный фильм Евгения Ташкова по рассказу «Уроки французского» (1978). История деревенского мальчишки, рассказанная писателем с потрясающей доверительностью и художественным мастерством, получила талантливое киновоплощение. Картина была удостоена нескольких призов на престижных кинофестивалях, многократно показывалась на широком и телевизионном экранах. За короткое время в стране были поставлены фильмы «Продаётся медвежья шкура» (режиссёр Александр Итыгилов; 1980), «Василий и Василиса» (режиссёр Ирина Поплавская; 1981), «Прощание» (по повести «Прощание с Матёрой», режиссёры Лариса Шепитько и Элем Климов; 1982).

Трагедией была омрачена съёмка последней из названных картин. Но прежде — о выборе произведения для фильма. Режиссёр Лариса Шепитько рассказывала:

«Я всё время думала и ждала, когда я, наконец, прочту что-нибудь такое, что окажется мною. Всё, что я читала, казалось, связано со мной лишь по касательной. И вдруг мне встретилась вещь, повесть Распутина, и я увидела, не сочтите нахальством, что несколько блоков этой повести написаны мною. Вот если бы дал мне Бог талант, я бы именно так и написала. Я даже вздрагивала от узнавания. Что-то во мне дремало, ждало своего и вот дождалось. Мне случалось и раньше увидеть в литературном произведении нечто близкое мне. Может быть, по стилистике, может быть, ещё по каким-то иным признакам. Близкое, но не больше. А вот тут, у Распутина, я увидела своё. Я подумала: ну почему это не я написала? Почему я не писатель?

Но повесть Распутина представляла собой такую особую ценность, была настолько сложна, литературна, повествовательна, что представить всё это себе на экране я не могла. Такой фильм представить невозможно. Но я представила себе, что если бы построить такое кинопроизведение, со своей структурой, но во всём опирающееся на Распутина, на эту повесть, то ведь никакого насилия над собой, над литературой, над автором повести я бы не совершила. Это было бы совершенно моё. Я чувствовала каждой клеточкой своей, каждой мышцей, каждой мыслью полное согласие с тем, что прочла…

Это будет фильм не о прощании с прошлым, потому что я не хочу с ним прощаться. Это будет фильм о сохранении этого прошлого как духовной потребности, как части нашей сегодняшней и будущей жизни. Наивно предполагать, что без прошлого можно говорить о гармоничной жизни любого поколения. Понятно, что мы все думаем о будущем, для всех нас характерна устремлённость в будущее. Но в этом стремлении нельзя растерять прошлое, оно живое, оно живёт. Мы не можем отказаться от того, что есть в нас, что было дано нам, что надо сберечь в себе, потому что без этого выхолащивается душа…

Духовное начало, когда-то возникнув, поселившись в нас и среди нас, осталось с нами, не умирает в нас, должно быть сохранено нами как истинная основа общественного и личного сознания и бытия. И повесть Распутина мне дорога именно этим качеством, вся она, по-моему, о неумирающей, о бессмертной духовности русского человека, русского характера. И Дарья — главная героиня повести, а потом и фильма — мне дорога именно потому, что она сберегла в себе силу духовности, хранит её, что духовность в ней ощущается даже как нечто мессианское — не в смысле пророчества, проповедничества, в более скромном, но и в более сокровенном значении. Она, Дарья, не только сама способна на это чувство, но умеет и наделить им других. Она передаёт, сообщает другим эту силу духовности. Это говорит о её мужестве, о её богатстве и широте и вместе с тем — о богатстве и широте народа. Вот эта способность человека принимать ответственность не только за себя, но и за других сильно выражена в прозе Распутина и привлекает меня в его повести…

Вот почему настоящим финалом фильма должно быть не противостояние прошлого и блуждающего настоящего, не чувство разорванности и утраты, а чувство обретения и ясной осознанности своего человеческого и гражданского предназначения».

Лариса Шепитько встречалась с писателем, взяла у него разрешение на постановку картины. Валентин Григорьевич откровенно рассказал в своих коротких воспоминаниях о том, почему он согласился на киноверсию повести:

«Лариса убедила меня очень скоро. Вернее, она не убеждала, нисколько не убеждала, а стала рассказывать, каким представляет себе этот фильм, и говорила так живо и так горячо, взволнованно, что я и забыл, что хотел не отдавать „Матёру“. Вот эта неистовость, самозабвение на начальных подступах в работе поразили меня тогда больше всего. Она говорила как бы не для меня и не для себя, а для кого-то третьего, кто мог присутствовать при нашем разговоре и от кого зависело, быть или не быть фильму. Меня же больше всего убедили наши сходные позиции в отношении к проблемам, о которых я пытался говорить в повести и которые собиралась продолжить Лариса в фильме. Убедило прежде всего не формальное, а творческое, художническое прочтение повести, желание выделить проблему ответственности не только общества в целом, но и каждого поколения в отдельности за всё, что мы делаем на земле».

Лариса Ефимовна успела отснять только первые материалы. 2 июля 1979 года она вместе с несколькими коллегами по киноэкспедиции погибла в автомобильной катастрофе. Закончил работу над фильмом её муж Элем Климов. Картина «Матёра» получила новое название — «Прощание».

В Москве, в Российском государственном архиве литературы и искусства, хранится черновик письма Элема Климова Валентину Распутину. Послание датировано 1981 годом и написано Элемом Георгиевичем сразу после обсуждения руководством Госкино СССР отснятых материалов для готовившегося фильма. При чтении этого текста невольно вспомнилось, как придирались чуть ли не к каждой строке Распутина критики-ортодоксы во времена его литературной молодости. Теперь чиновники от кино, не имея возможности гнобить широко известного писателя, лауреата Государственной премии СССР, так же тупо судили о работе режиссёра фильма по всемирно известной повести сибиряка. Претензии к постановщику иначе как маразмом трудно назвать.

«Дорогой Валя!

Пишу сразу же после нашего телефонного разговора и сразу же начинаю с извинений… Если бы дело касалось лишь моей работы, лишь меня, я бы никогда и никого не стал обременять просьбой о помощи.

Расскажу о последнем просмотре. Образно выражаясь, когда после просмотра зажёгся свет, в зале стало ещё темнее. Разговор был очень тяжёлый… (Далее автор излагает замечания своих начальников. — А. Р.)