Брайан Олдисс - Теплица (сборник)

• Название: Теплица (сборник)
• Автор: Брайан Олдисс
• Издательство: Мой Друг Фантастика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

Сборник избранных романов.

Содержание:

1. Без остановки (роман, перевод И. Невструева)

2. Доклад о вероятности А (роман, перевод П. Зотова)

3. Теплица (роман, перевод О. Захарова)

4. Сад времени (роман, перевод Н. Самариной)

5. Птицы Марса (роман, перевод И. Судакевича)

6. Переводчик (повесть, перевод Н. Гузнинова)

---

Пока морэл говорил, его вторая половина, контролирующая траверсер, начала опускать его, и сейчас они плыли над густыми джунглями, над банианом, покрывающим весь освещенный континент. И, словно покрывало, всех сразу же окутало тепло.

Уже виднелись другие траверсеры, не спеша скользящие вверх и вниз по своим паутинам. Мягко, без рывков, траверсер, направляемый морэлом, опустился на Верхний Ярус.

Грэн тут же встал и помог подняться на ноги Яттмур.

— Ты — самый мудрый из всех существ, морэл, — сказал он. — Но я не испытываю грусти, покидая тебя, потому что вижу: теперь ты позаботишься о себе сам. В коту концов, ты — первый грибок, разгадавший загадку Вселенной. Мы с Яттмур будем помнить о тебе, живя в теплом Среднем Ярусе Вечного леса. Лили-йо, ты идешь со мной или так и будешь кататься на растениях?

Лили-йо, Харис и другие тоже вскочили и смотрели на Грэна со смешанным чувством враждебности и беззащитности, — чувством, так хорошо знакомым Грэну.

— Ты уходишь от своего друга и защитника — морэла? — спросила Лили-йо.

Грэн кивнул.

— Вы нашли друг друга. И теперь вы должны решить, как это когда-то сделал я: олицетворяет ли он собой добро или же зло. Я принял решение. Я забираю с собой Яттмур, Ларэна, женщин-араблеров и ухожу в лес. Я принадлежу ему.

Он щелкнул пальцами, и разрисованные женщины послушно поднялись.

— Грэн, ты остался таким же упрямым, — сказал Харис с раздражением в голосе. — Пойдем с нами в Истинный Мир — он лучше, чем джунгли. Ты же слышал, как морэл сказал, что джунгли обречены.

К своему огромному удовольствию, Грэн понял, что может использовать этот довод в свою пользу, то есть сделать то, что ранее ему было недоступно.

— Если то, что говорит морэл, — правда, Харис, тогда твой, другой мир, так же обречен, как и этот.

Раздался громкий голос морэла:

— Ты прав, человек. Но ты еще не знаешь моего плана. В мозговом центре траверсера я нашел информацию о других мирах, находящихся далеко отсюда, которым светит другое солнце. Траверсера можно заставить предпринять это путешествие. Я, Лили-йо и другие, — будем находиться внутри в безопасности, будем питаться его плотью, пока не достигнем новых миров. Мы просто последуем за зелеными пальцами, попадем в галактические потоки, и они отнесут нас на новое место. Ты просто обязан отправиться с нами.

— Я устал носить и не хочу, чтобы носили меня. Уходите. Я желаю вам удачи! Заполните целиком новый мир людьми и грибками.

— Ты же знаешь, что эта Земля сгорит в огне, глупец!

— Это сказал ты, о мудрый морэл! Но еще ты сказал, что этого не произойдет в течение многих поколений. Ларэн и его сын, и сын его сына будут жить в зелени и не станут вариться внутри у растения, совершающего путешествие в неизвестность. Пойдем, Яттмур. Эй вы, женщины, вы тоже идете со мной.

Яттмур отдала Ларэна Грэну, который посадил его на плечо. Харис шагнул вперед и вытащил нож.

— С тобой всегда было трудно, — сказал он. — Ты даже не знаешь, что творишь.

— Может быть, но зато я знаю, что делаете вы.

Не обращая внимания на нож, он начал осторожно спускаться с траверсера. Они спускались, держась за волоски до тех пор, пока не ступили на ветку баниана. Сердце Грэна наполнилось радостью, когда он взглянул на зеленую глубину леса.

— Ну, вот, — сказал он весело, — здесь будет наш дом. Опасность была моей колыбелью, но те знания, которые мы получили, защитят нас! Дай мне руку, Яттмур!

Все вместе, они спустились в листья. Они даже не оглянулись на траверсера, который медленно поднялся и поплыл от джунглей к зеленоватому небу, а оттуда — в бесконечную голубизну Космоса.

Сад времени

КНИГА ПЕРВАЯ

I. Постель из красного песчаника

Уровень моря медленно, незаметно для глаза понижался последнюю тысячу лет. Море лежало поблизости, и воды его были так спокойны, что трудно было сказать, откуда на нем мелкая рябь волн: из глубин ли к берегу они двигались или, построившись у береговой линии, неспешно отправлялись к центру. Впадавшая в море река нанесла сюда горы красного песка и гальки, образуя каменистые отмели и то и дело меняя русло. А в стороне от нового русла оставались окна-заводи; их зеркальная неподвижная поверхность поблескивала на солнце.

На берегу одного из таких озерков сидел человек. Берег вокруг него был пуст и безжизнен, как кость, иссушенная солнцем.

Человек этот был высок, строен и светловолос. В чертах его даже сейчас, когда он, казалось, отдыхал, сквозила угрюмая настороженность. Вся одежда его состояла из некоего подобия скафандра, только без шлема; за спиною - ранец, где помещался запас воды, пищевые концентраты, кое-какие материалы художника и несколько звуковых блокнотов.

Вокруг шеи расположился кислородный фильтр, для краткости иногда называемый «дыхалкой». Состоял он из обруча, на котором позади шеи было прикреплено моторное устройство, а из трубки спереди лицо человека обдавал свежий воздух.

Этому одинокому Страннику по имени Эдвард Буш можно дать лет сорок. Как часто случалось в последнее время, он был мрачен.

Уже несколько лет он пребывал в состоянии, подобном полному штилю. Жизнь его потеряла всякое направление, как не направлены были воды лежавшего в двух шагах моря. Временная работа в Институте Уинлока не помогла заглушить подсознательного ощущения, что он подошел к некоему перекрестку - и остановился. Выходило так, будто все движущие им физические механизмы встали, оттого что истощились силы, приводившие их в действие.

Охватив колени руками, Буш оглядывал поверх холмов из гальки необозримое пространство моря с его мертвой зыбью. Откуда-то издалека донесся стрекот мотоциклетного мотора.

Буш обеспокоенно вскочил и поспешил к своему мольберту: он не терпел, когда его видели за работой. Однако, мельком взглянув на незавершенную картину, он невольно поморщился: работа ни к черту не годилась. И это доказало еще раз, что как художник он был человек конченый. Возможно, именно от этой мысли искал он спасения в прошлом и страшился возвращения в «настоящее».

А Хауэлс, конечно, ждет не дождется его отчета… Теперь и Хауэлс присутствовал в картине. Буш попытался изобразить исходившее от моря ощущение бесконечности и пустоты при помощи сырого листа бумаги и акварели - приходилось обходиться лишь этими скудными средствами.

За кистью тянулась расползавшаяся по сырому полоса насыщенного цвета. Буш предоставил краске полную свободу действий и через мгновение расхохотался: над угрюмой гладью моря вставало пурпурное солнце-лицо с чертами Хауэлса.

Так. А тут, у левого края листа, приземистое деревцо. И тоже кого-то напоминает… Он направил к нему кисть.

- Это ты, мама, - проговорил он. - Вот видишь, я не забыл о тебе.

Неясные черты его матери обозначились в древесной кроне. Он увенчал ее короной: отец частенько называл ее королевой - любя и иногда в шутку. Так и отец его попал в картину.

Буш отстранился немного, рассматривая акварель.

- А что, не так уж и плохо, - обратился он к туманному женскому силуэту, что маячил позади него в отдалении.

Он снова обмакнул кисть в краску и подписал акварель: «Семейный портрет». Ведь и сам он в нем присутствовал - вернее, все это находилось в нем.

Буш снял лист с мольберта, захлопнул этюдник и пихнул его в ранец. Солнце одарило его последними тусклыми лучами, прежде чем отойти ко сну за пологие холмы. Они были угрюмо пустынны, и лишь кое-где вдоль реки пробивались чахлые псилофиты. Длинные тени от них прочертили песок; однако Буш не отбрасывал тени.

Отдаленный рокот моторов - единственный звук, нарушавший великое девонийское безмолвие, - раздражал его до крайности. Уголком глаза он уловил неясное движение и невольно подскочил. Четыре костистых плавника черкнули поверхность заводи, спеша к мелководью. Существа карабкались на берег. Они забавно поворачивали головки, защищенные роговыми пластинками, - ни дать ни взять средневековый рыцарь в шлеме. Буш потянулся было к фотоаппарату, но затем передумал: он уже снимал таких.

Амфибии - по суше они передвигались на коротеньких ножках - безмятежно рыли носами ил в поисках пропитания. Когда-то, на гребне своего гения и славы, Буш использовал идею этих панцирных голов в одной из лучших своих композиций.

Стрекот моторов внезапно прекратился. Буш обозрел окрестности, для чего пришлось взобраться на ближайший галечный холм. Ничего нового не бросилось в глаза, но, похоже, дальше по берегу все же были люди.

Темноволосая Леди-Тень не исчезала, но и не приближалась. Она, как всегда, составляла какую-никакую компанию.