Виктор Губарев - Пираты

• Название: Пираты
• Автор: Виктор Губарев
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-966-03-5147-9, 978-966-03-7458-4

Благодаря приключенческой литературе и кинематографу в массовом сознании утвердился стойкий стереотип восприятия классического пирата: одноногий или одноглазый увалень с серьгой в ухе, пестрой бандане на голове, попугаем на плече и абордажной саблей в руке. Он пьет ямайский ром, чертыхается, плавает по морям-океанам под черным флагом с изображением черепа и скрещенных костей и ищет клады на далеких экзотических островах…

Но насколько данный образ соответствует историческим реалиям? Какими в действительности были джентльмены удачи — прототипы современных литературных и киногероев? Ответы на эти и другие вопросы любознательный читатель найдет в новой книге крупнейшего отечественного исследователя пиратства Виктора Губарева. Вас ждут встречи с прославленными предводителями корсаров, ставшими национальными героями и воспетыми в народных легендах, а также увлекательные истории об охоте за сокровищами испанской короны, прототипах капитана Блада, трагической судьбе «страшного пирата» Кидда и невероятной одиссее героя Американской революции Джона Пола Джонса.

---

Пребывание англичан в Гуатулько Флетчер описывает с иронией: «…мы нашли в доме одного испанского джентльмена золотую цепь, драгоценные камни и большой, величиной с бушель, сосуд с серебром. Мы умоляли хозяина этих вещей, когда он собирался бежать из города, оставить их нам. Бродя по городу, наши матросы зашли в суд, где алькальды судили нескольких негров. Связав судей по рукам и ногам, матросы доставили их на «Пеликан» («Золотую лань». — Авт.) в качестве заложников на то время, пока не будут окончены наши дела в городе».

«Дела» в городе свелись к грабежу покинутых жителями домов и разорению церкви. На это ушло несколько часов. «Лютеранские еретики» сняли с церковной колокольни колокол, уничтожили внутри храма образа святых, кресты и распятия, порезали ножами иконы и разбили алтарь.

Вся добыча и пленные были переправлены на борт «Золотой лани». Дрейк распорядился приставить к пленникам четырех стражников, после чего успокоил «гостей», заявив, что «им не надо бояться за свои жизни, что их жизни будут охраняться так же тщательно, как и его».

Испанцев покормили. Затем на корме судна провели богослужение по англиканскому обряду. Поскольку пленные не захотели распевать псалмы на протестантский манер, всех их отправили на бак, где они почти час слушали, как проходит англиканское богослужение. На корму пришли четверо музыкантов с виолами, и под их аккомпанемент англичане исполнили ряд псалмов. Когда служба подошла к концу, появился юнга — паж капитана — и исполнил для присутствующих народный танец.

Обращаясь к Гомесу Ренгифо, Дрейк объяснил ему сущность и правомочность своих действий:

— Вы можете сказать, что человек, который ворует днем и публично молится ночью, — дьявол, но то, что я делаю, имеет свою причину. Ибо как король Филипп дал подробные письменные указания вашему вице-королю дону Мартину Энрикесу, в каковых он объяснял ему, что нужно делать и как управлять, так и королева, моя суверенная госпожа, приказала мне отправиться в эти края. Поэтому я поступаю так, и правильно ли это — ей лучше знать, никто меня не станет ни в чем винить. Мне действительно жалко присваивать то, что не принадлежит исключительно королю Филиппу и дону Мартину Энрикесу, и меня печалит, что их вассалы вынуждены теперь расплачиваться за них. Увы, я не успокоюсь до тех пор, пока не соберу два миллиона, которые мой кузен Джон Хокинс потерял в Сан-Хуан-де-Улуа.

На ночь все пленные были заперты в каюте, а утром Гомес Ренгифо попросил Дрейка отпустить его на берег, «ибо он взял у него все, чем он владел, а у него остались дети и жена». Капитан обещал исполнить просьбу испанца и отпустить всех пленных, когда они покажут англичанам источник пресной воды. Это условие было выполнено в тот же день, и Гомес Ренгифо напомнил Дрейку его обещание.

— Шлюпка уже спущена, — ответил капитан. — Она доставит вас на берег.

Гомес Ренгифо попросил Дрейка дать ему сто фунтов галет и кувшин вина из тех запасов, которые корсары унесли из его дома. Свою просьбу он мотивировал тем, что все индейцы убежали в леса и в опустевшем городе теперь нет ни крошки еды. В ответ Дрейк рассмеялся и сказал, что не может дать им столько галет. Подумав, он добавил:

— Я дам вам два мешка муки, два кувшина вина, кувшин масла и две пачки сахара.

Проведя в Гуатулько еще несколько дней, англичане в четверг 16 апреля подняли паруса. Перед выходом из порта от «Золотой лани» по направлению к испанскому судну отплыла шлюпка, в которой находился Нуньо да Силва. Почему Дрейк отпустил этого португальского кормчего, остается загадкой. Испанцы, находившиеся в плену на борту «Золотой лани», неоднократно видели, что португалец участвовал в протестантских богослужениях, и да Силвой неизбежно должна была заинтересоваться инквизиция. Возможно, Дрейк договорился с португальцем о том, что он наведет испанцев на ложный след относительно дальнейших планов англичан.

На военном совете, собранном на борту «Золотой лани», Дрейк и его ближайшие помощники еще раз обсудили вопрос о том, каким путем им следует возвращаться в Англию. Предложение идти назад через Магелланов пролив было сразу же отвергнуто — как из-за плохих условий навигации в зоне пролива, так и ввиду возможности испанской засады. Искать северный проход в Атлантический океан участники экспедиции тоже не желали. Оставался третий путь, наиболее длительный — через Тихий океан в Ост-Индию, а потом через Индийский океан, мимо южной оконечности Африки — в Атлантику.

До Гуама и Филиппинских островов Дрейк мог пройти, руководствуясь захваченными у испанцев новейшими картами и лоциями, однако проблема заключалась в том, что «Золотая лань» к тому времени была чересчур перегружена. В случае преследования англичан испанскими военными кораблями у них было мало шансов уйти от погони. Можно предположить, что Дрейк решил забраться как можно дальше на север, чтобы сбить испанцев со следа, отсидеться в укромной бухте и только потом, подготовив корабль к длительному плаванию и дождавшись благоприятных сезонных ветров, пуститься через Тихий океан на запад, в Ост-Индию. Во всяком случае, его дальнейшие действия отлично коррелируют с подобного рода предположениями.

Открытие Нового Альбиона

Последующие события довольно подробно изложены в отредактированных записках Флетчера: «Когда 3 июня мы находились под 42° северной широты, ночью мы испытали внезапный переход от жары к леденящему морозу, от которого люди сильно страдали. Так продолжалось и днем. Канаты обледенели, дождь пошел необычный, ледяной. Нам казалось, что мы вовсе не в жарком климате, а где-нибудь близ Северного полюса. Хотя моряки совсем не страдают отсутствием аппетита, но перед многими вставал вопрос, вынимать ли окоченевшие руки из-под теплого прикрытия и не лучше ли остаться не евши. Но и самое мясо, снятое с огня, тотчас застывало. Снасти покрылись такой ледяной коркой, что та работа над ними, которая обычно легко давалась троим, теперь стоила величайшего напряжения шестерым. В довершение нас трепали свирепые шквалы, с которыми нельзя было бороться. Когда затихала буря, появлялись отвратительные густые туманы, и опять надо было ждать, пока ветер их разгонит. Целых две недели подряд нельзя было определить положение корабля ни по солнцу, ни по звездам. Когда мы приближались к берегу, мы видели голые деревья и землю без травы, и это в июне и в июле! Глубокое уныние овладело всеми… Но генерал наш был бодр, как всегда; он подкреплял экипаж и словами утешения, и личным примером, призывая всех быть мужчинами и претерпеть временные лишения…

Но и здесь мы не нашли никаких следов желанного прохода на восток: берег неизменно отклонялся к северо-западу, как будто шел на соединение с Азиатским материком. Нигде не видели мы следов пролива, и мы сделали не предположение, а заключение, что такого прохода не существует. Тогда решено было опуститься в более теплые широты: мы были под 48°, и десять градусов, пройденные нами [на юг, до 38° с. ш.], перенесли нас в прекрасную страну с мягким климатом».

Исследователи долго спорили и продолжают спорить по поводу того, какого именно участка североамериканского материка достигли Дрейк и его спутники 17 июня 1579 года. Пока что однозначного ответа на этот вопрос нет. Предполагают, что экспедиция остановилась в одном из заливов к северу от нынешнего Сан-Франциско; возможно, этот был именно тот залив, который сегодня носит имя Дрейка (Drake’s Bay).

«На следующий день после того, как мы бросили якорь, появились туземцы, выслав к нам на челноке одного из своих, — продолжает свое повествование Флетчер. — Когда он немного отплыл от берега и был еще на далеком расстоянии от нашего корабля, он начал говорить нам очень торжественно длинную и скучную речь с многочисленными жестами… Окончив речь, он с выражением почтительности и покорности вернулся на берег. Вскоре он появился таким же образом во второй раз, а затем и в третий, везя с собой пучок перьев, очень похожих на перья вороны, ровно обрезанных и искусно нанизанных в виде круглой связки на веревочку. Как мы потом узнали, это был особый символ, который носят на голове телохранители их царька. Вместе с этим он привез маленькую корзинку с травой, которую они называли табак. Привязав и то и другое на короткую палку, он бросил ее в нашу лодку. Генерал наш хотел тотчас же отплатить ему хорошими подарками, но туземца нельзя было заставить их принять. Он взял только брошенную с корабля в воду шляпу и тотчас отъехал к берегу. С тех пор, куда бы мы ни отправились на нашей лодке, они всюду следовали за нами, глядя на нас с изумлением и восхищением, словно на какие-то божества.

На третий день (21 июня. — Авт.) нам пришлось ближе подойти к берегу и перевезти туда наш груз, чтобы устранить образовавшуюся на корабле течь. Желая обезопасить себя от всякой случайности, генерал велел всем сойти на берег, разбить палатки и соорудить небольшое укрепление. Видя это, туземцы стали торопливо и кучками собираться возле нас с оружием в руках… Они останавливались в стороне и смотрели, как люди, которые от никогда не виденного и не слышанного слова повредились в уме. Мы им казались богами, которым они хотели поклоняться…