Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том III

• Название: Тысяча и одна ночь. Том III
• Автор: Древневосточная литература
• Жанр: Сказка
• ISBN: 978-5-4467-2992-0

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.

«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.

Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.

В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.

---

«Мир с тобою, о дочка, каково тебе?» – сказал он потом, и Нузхат-аз-Заман обернулась к нему и ответила: «Это было начертано в Книге». И она посмотрела на него и видит – это человек степенный и красивый лицом, и тогда она сказала про себя: «Я думаю, он пришел меня купить. Если я не дамся ему, я останусь у этого злодея, и он сгубит меня побоями. Как бы то ни было, лицо этого человека красиво, и от него скорее можно ждать добра, чем от этого грубого бедуина. А может быть, он пришел, только чтобы послушать мои речи. Я отвечу ему хорошим ответом». И при всем этом глаза ее смотрели в землю, а затем она подняла свой взор к купцу и сказала ему нежными словами: «И с тобою мир, о господин, и милость Аллаха и благословение его – так повелел отвечать пророк, – да благословит его Аллах и да приветствует! А что до твоих слов «каково тебе?» – то, если хочешь узнать, что со мною, желай этого только твоим врагам». И она умолкла, и когда купец услышал ее слова, ум его улетел от радости, и, обернувшись к бедуину, он спросил его: «Сколько она стоит? Поистине, она благородна!» И бедуин рассердился и крикнул: «Ты испортил мне девушку этими словами! Зачем ты говоришь, что она благородная, когда она – отребье невольниц и происходит из самых низких людей? Я не продам ее тебе!» И купец, услышав его слова, понял, что он малоумен, и сказал: «Сдержи свой нрав! Я куплю ее, несмотря на те недостатки, о которых ты говоришь!» – «А сколько ты мне дашь за нее?» – спросил бедуин. – «Сыну дает имя только отец; требуй же ты, сколько тебе хочется!» – ответил торговец. Но бедуин воскликнул: «Будешь говорить только ты!» И тогда купец подумал: «Этот бедуин – сухоголовый крикун! Клянусь Аллахом, я не знаю ей цены, но она покорила мое сердце своим красноречием и прекрасной внешностью, а если она пишет и читает, то в этом завершение милости для нее и для того, кто купит ее. Но этот бедуин не знает, какая ей цена».

И, обернувшись к бедуину, он сказал: «О шейх арабов, я дам за нее двести динаров, целиком тебе в руки, не считая налогов и доли султана». И, услышав это, бедуин пришел в сильный гнев и закричал на купца: «Поднимайся и иди своей дорогой! Клянусь Аллахом, если бы ты дал мне двести динаров за тот кусок плаща, который на ней надет, я бы не продал его тебе. И я не стану больше ее продавать, а оставлю ее у себя пасти верблюдов и молоть на мельнице!» И он крикнул девушке: «Пойди сюда, вонючая, я не продаю тебя!» А затем обернулся к купцу и сказал:

«Я считал, что ты из знающих людей! Клянусь моим колпаком, если ты не уйдешь, я заставлю тебя услышать то, что тебе не понравится». – «Поистине, этот бедуин одержимый и не знает ей цены, – подумал купец. – Я сейчас ничего не скажу ему о ее цене; будь он человеком разумным, он не говорил бы: «Клянусь моим колпаком!» Клянусь Аллахом, она стоит царства Хосроя, и со мной нет платы за нее, но если он потребует с меня больше, я дам ему сколько он захочет, хотя бы он взял все, что у меня есть». И, обернувшись к бедуину, он сказал ему: «О шейх арабов, будь терпелив и сдержи свою душу. Скажи мне, что у тебя есть из ее одежды?» – «А какая одежда годится для этой девки? – воскликнул бедуин. – Клянусь Аллахом, и этого плаща, в который она завернута, для нее много». – «С твоего позволения я открою ей лицо и поворочаю ее, как люди ворочают невольницу при покупке», – сказал купец, и бедуин отвечал: «Делай с нею, что хочешь, сохрани Аллах твою молодость! Осмотри ее снаружи и изнутри, и, если хочешь, сними с нее одежду и погляди на нее голую». – «Сохрани Аллах, я взгляну только на ее лицо», – сказал купец и подошел к девушке, смущенный ее красотой и прелестью…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьдесят седьмая ночь

Когда же настала пятьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что купец подошел к Нузхат-аз-Заман и, смущенный ее красотою и прелестью, и, сев с нею рядом, сказал ей: «О госпожа моя, как твое имя?» – «Ты спрашиваешь о моем сегодняшнем имени или о прежнем?» – спросила девушка. «А у тебя есть два имени?» – сказал купец, и девушка ответила: «Да, мое имя до этого было Нузхат-аз-Заман[49], а сегодня мое имя Гуссат-аз-Заман»[50].

И когда купец услышал эти слова, его глаза наполнились слезами, и он спросил: «А есть у тебя больной брат?» – «Да, клянусь Аллахом, господин мой, – отвечала она, – но время разлучило меня с ним, когда он был в Иерусалиме». И купец растерялся, увидя ее ум и нежность ее разговора, и сказал про себя: «Прав был бедуин в том, что говорил!» А Нузхат-аз-Заман вспомнила своего брата, больного, на чужой стороне, и свою разлуку с ним, когда он был нездоров, и не знала она, что с ним случилось. И ей вспомнилось, как произошло у нее это дело с бедуином и что она далеко от матери и отца и своего царства, и слезы побежали по ее щекам, и она не стала сдерживать их потока и произнесла такие стихи:

«Где б ты ни был, храним да будешь Аллахом
О ушедший, но в сердце вечно живущий!
И да будет Аллах к тебе всюду близок,
Охраняя от бед тебя и несчастий.
Скрылся ты, и глаза мои так тоскуют,
И струятся, и как еще, мои слезы.
Если б знать мне, в каком краю и стране ты
Обитаешь, в каком дому или стане!
Если жизни ты воду пьешь, свеж, как роза,
Мне напитком лишь горькие служат слезы.
Если спишь ты когда-нибудь, знай, что уголь
Ночи долгой лежит меж мною и постелью.
Мое сердце все вынесет, – не разлуку –
Все другое снести ему уж не тяжко».

Услыхав сказанные ею стихи, купец заплакал и протянул руку, чтобы утереть слезы с ее щек, но она закрыла лицо и сказала: «Берегись этого, господин!»

А кочевник сидел и смотрел на нее, когда она закрыла лицо от купца, хотевшего утереть слезы на ее щеке. И он подумал, что девушка не дает ему себя осмотреть, и, вскочив, подбежал к ней с верблюжьим поводом, бывшим у него, и поднял руку и ударил ее по плечам, и удар оказался так силен, что она упала на землю вниз лицом. И камешек на земле попал ей в бровь и пробил ее, так что кровь потекла по ее лицу, и она испустила громкий крик и почти лишилась сознания, и заплакала, и купец заплакал с нею. «Я непременно куплю эту девушку, хотя бы ценою ее было столько золота, сколько в ней веса. Я избавлю ее от этого злодея!» – воскликнул купец. И он принялся ругать бедуина, а девушка была в бесчувствии. И, придя в себя, она вытерла с лица слезы и кровь и повязала голову, и, подняв взор к небу, стала взывать к своему владыке с опечаленным сердцем. И она произнесла:

«О, сжальтесь над благородною,
Что в притесненье низкой стала.
И плачет, и слез потоки льет,
И молвит: «Не спастись от рока!»

А кончив эти стихи, она обратилась к купцу и сказала ему тихим голосом: «Ради Аллаха, не оставляй меня у этого злодея, который не знает Аллаха великого! Если я проведу у него эту ночь, я убью себя своей рукой. Избавь же меня от него, Аллах избавит тебя от огня геенны». И купец поднялся и сказал бедуину: «О шейх арабов, эта девушка не то, что тебе нужно; продай мне ее за сколько хочешь». – «Бери ее, – отвечал бедуин, – и давай плату за нее, а не то я ее отведу на кочевье и заставлю ее собирать навоз и пасти верблюдов». – «Я дам тебе пятьдесят тысяч динаров», – предложил купец, но бедуин ответил: «Аллах великий поможет!» – «Семьдесят тысяч динаров», – сказал купец. «Аллах поможет! – отвечал бедуин, – это меньше денег, затраченных на нее. Она съела у меня ячменных лепешек на девяносто тысяч динаров». – «И ты, и твоя семья, и твое племя за всю жизнь не съели на тысячу динаров ячменя! – воскликнул купец. – Я скажу тебе одно слово, и если ты не согласишься, укажу на тебя наместнику Дамаска, и он возьмет у тебя девушку силой». – «Говори», – молвил бедуин, и купец сказал: «За сто тысяч динаров». – «Я продал ее тебе за такую цену и считаю, что купил на эти деньги соли», – сказал бедуин. И, услышав это, купец рассмеялся и пошел в свое убежище и принес ему деньги. Он отдал их бедуину, и тот взял их, думая про себя: «Обязательно съезжу в Иерусалим; может быть, я найду ее брата, и привезу его и продам», а потом он сел и ехал, пока не прибыл в Иерусалим». Он отправился в хан и спросил о ее брате, но не нашел его – и вот то, что с ним было. Что же касается купца и Нузхат-аз-Заман, то купец, получив девушку, накинул на нее кое-что из своей одежды и пошел с ней в свое жилище…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьдесят восьмая ночь

Когда же настала пятьдесят восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что купец, получив Нузхат-аз-Заман от бедуина, пошел с нею в свое жилище и одел ее в роскошнейшие одежды. А потом он взял ее и отправился с нею на рынок, где набрал ей драгоценностей, какие она пожелала, и, сложив их в кусок атласа, положил его перед Нузхат-аз-Заман и сказал: «Все это для тебя. И я хочу только, чтобы ты, когда я приведу тебя к султану, наместнику Дамаска, осведомила его о цене, за которую я тебя купил (пусть этого было мало за один твой ноготь!). А когда ты окажешься у него и он купит тебя у меня, расскажи ему, что я для тебя сделал, и попроси у него для меня султанскую грамоту с рекомендацией. Я отправлюсь с нею к его отцу, владыке Багдада, Омару ибн ан-Нуману, и он не позволит брать с меня пошлины за материю и за все, чем я буду торговать».