Ульяна Каршева - Слепой охотник (СИ)

• Название: Слепой охотник (СИ)
• Автор: Ульяна Каршева
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Он развивал в себе необычную способность, не думая, что однажды она станет для него тяжким грузом, мешающим жить. Но, как оказалось, развивать её можно и глубже — и таким образом стать активным участником странных событий среди странных людей.

---

Постояв в лёгком недоумении, Женя критически оглядел куртку — нечаянную добычу победителя, и легонько встряхнул её. Явно не утяжелена какими-то интересными предметами, вроде огнестрельного оружия. В карманы лезть побрезговал.

Огляделся. Мусорить на площадке не хотелось. Подошёл к подъездным окнам, которые выходили во двор, открыл форточку. Этот, сбежавший, выскочит как раз вовремя, чтобы получить падающую вещь от снисходительного победителя. Ну, если он сообразит оглянуться на дом и если куртка не свалится на крышу над подъездной дверью.

Женя вошёл в квартиру воспрянувший духом.

Хм. Немного помахал кулаками, а как успокоился. Сходить, что ли, пару раз в родную секцию? Давненько там не был.

Постоял в прихожей, глядя в зеркало и не видя его. Поухмылялся. Без очков он встретил сегодня несколько человек. Все на будущее живы. Автописьмо молчит. Потому как судорога пальцев, словно сжимающихся вокруг карандаша, обычно начинается сразу.

А если попробовать заняться тем самым углублением? И выявить ту самую суть человека, которого пишешь? Ну, заняться тем, что подсказала Ирина?

Но, едва он прошёл в угловую комнату — застеклённый зал-мастерскую, как мгновенно забыл о работе с карандашом. Давным-давно оставленные мольберты с незаконченными акварелями мгновенно притянули его взгляд. Он прошёл мимо двух, задержался у третьего, вгляделся. Рассеянно взял с тумбочки забытую чашку с высохшим кофе, так же машинально поставил её на место…

Где-то через несколько часов он торопливо заканчивал последнюю акварель, будто кто-то освободил его руки и душу. С обычным для себя, недавнего, блеском он, сегодняшний, воспроизвёл сияющий под солнцем мокрый после дождя переулок: блестящий чёрный асфальт, фигурки людей под яркими зонтами, тёмные стены высотных домов, кусочек ослепительно голубого неба, — лишь сбоку, за крышами высоких домов, наметив край уходящей чёрной тучи.

Он очнулся, когда нужный свет пропал с его стороны дома.

Ухмыльнувшись, посмотрел на законченные акварели — и восхищённо выругался, когда зазвенел мобильник.

— Как же ты догадалась… — пробормотал он и бросил: — Леокадия? Добрый вечер.

— Женечка! — мелодично пропел грудной женский голосок. — Я очень (ты слышишь?), очень надеюсь, что вечерок для нас с тобой добрый-предобрый. Как у тебя дела, мой талантливый друг? Что ты можешь сказать прекрасного своей верной почитательнице и вообще доброй женщине?

— Загляни завтра, — предложил Женя. — Посмотришь.

— О! — обрадовалась Леокадия и тут же приторно заканючила: — А можно, я сразу с Витенькой приеду? Ты ведь не разочаруешь свою любимую почитательницу? И Витенька сразу отнесёт в мою машинку чудесные творения моего признанного всеми гениальнейшего гения?

Женя почувствовал, что его привычно тошнит от её уменьшительно-ласкательных словечек. Торопливо сказал:

— Лео, приезжай, как хочешь. Но сейчас я должен торопиться.

— Всё-всё, милочка Женечка! — заторопилась искренне обрадованная агентша. — Хорошего тебе вечерочка! До завтра!

Он почувствовал голод и ушёл на кухню, захватив с собой блокнот и карандаши. Приготовив себе быстрый перекус и устроившись прямо за столом, деловито принялся зарисовывать лица тех, кто напал на него на лестничной площадке. Узкое лицо, короткий нос, небольшие глаза; почти пропавший, узкий в ниточку рот, короткие волосы — тип с ножом. Примерно такое же узковатое лицо того, выпнутого в лифт… Нет, лица неинтересные. Но азарт, близкий к вдохновению, заставил запечатлеть обоих.

Женя жадно выдул большую чашку кофе, ещё подумал: не слишком ли ему будет — взбадривающий напиток вдобавок к взбудораженному до сих пор состоянию? Сумеет ли заснуть потом… Но пальцы, соскучившиеся за последние месяцы (ах, чёрт — месяцы!), требовали работы.

Он перелистнул страницу, и… карандаш застыл. Ирина или тот неизвестный? Мужик интересней. Лицо очень оригинальное. Только вот… Не карандашом хочется его, а акварельными мелками.

Женя поставил на поднос кофейник, чашку, блокнот и всё перенёс к рабочему столу в мастерской. Пока шёл, вспоминал в мелочах черты лица, одновременно проникаясь настроением, впечатлением власти и самоуверенности неизвестного… Включил настольную лампу на всю мощь. Уселся со вздохом освобождения, пододвинул пачку мелков и вывалил их рядом с кипой листов.

Вгляделся в воображаемое лицо. В ярко-синие глаза.

… Думает — он особенный. Оттого и надменный. Но думает так не совсем зря. Есть что-то необычное в нём, в этом бешеном типе, который не умеет жить спокойно…

И застыл, когда понял, что пальцы скрючило в знакомой судороге.

Сопротивлялся недолго.

Спустил всех «бешеных псов» с поводка, решившись последовать совету Ирины.

Только мелькнуло разок удивление: её знакомый — упырь? Или?..

И — погружение в письмо, которое словно проходит мимо него. Почти. Похоже на безумное стремление рисовать, будучи страшно больным. Все линии будто чужой рукой и сквозь болезненную муть. Рисунок в целом не воспринимается, потому что линии его сознанием не контролируются. Но он видел. Как и обещала Ирина.

Взгляд прочистился, а последний мелковый огрызок выпал из дрожащих от напряжения пальцев, не сумевших его удержать. Но Женя мгновенно забыл об упавшем предмете, недоверчиво застыв перед листом, с которого на него зубасто ощерилась змеиная морда с прозрачными синими глазами, полными хрустального холода. Змеиная шкура переливалась поблёскивающими чёрными чешуйками и была выписана так тщательно, что внезапный зверь был готов вот-вот скользнуть с листа.

Зверь. Пресмыкающимся как-то не хотелось называть… это.

Хм… А он думал — рыцарь-пилигрим…

И что?

Женя озадаченно прикусил нижнюю губу.

Новый прорыв? Он может писать человеческую суть?

Так легко?

Ведь, насколько он понимал, он выписал суть неизвестного, который так властно обращался с Ириной… Змей. Искуситель? Или убийца?

Знает ли об этом его истинном лике девушка?

Ну… Небось, картишки раскинула — знает. Впрочем, ему-то какое дело до того, знает она, нет ли… Главное — он теперь, кажется, может отличить человека от упыря. Ну, когда карандаш в руке.

Он резко отдёрнул руку от стола. Зазвонил мобильник, переключая мысли. Мать.

— Мама, добрый вечер.

— Добрый вечер, Женя. Ты не занят?

— Нет.

— Поговорим?

— Отца опять нет?

— Нет.

— А Ольга? У бабушки?

Сестрёнка любила время от времени умотать к бабушке, которая обожала её и пестовала, как младшую дочь. Мать помолчала и вздохнула.

— Если не хочешь говорить, так и скажи. Настаивать не буду. Устала я. Дома пусто. И тяжело что-то, вроде и хочется чем-то заняться, а из рук всё падает. Ладно, не буду тебя загружать.

Мать, как всегда, говорит за двоих, сразу просчитывая ситуацию и приходя к горестному для себя выводу. Чаще всего реальному.

Женя медленно опустился на корточки достать маленький кусочек мелка. «Из рук всё падает». А ему дали шикарный совет, как продолжить нормальную жизнь.

— Мама… — медленно сказал он. — Как насчёт того, чтобы сходить куда-нибудь? Вечер уже.

Она молчала так долго, что он понял её и ухмыльнулся.

— Даже, скорее, так… — медленно же продолжил он. — Куда бы ты хотела сходить? Ресторан? Театр? Выставка?

Он терпеливо ждал, в воображении видя, как высокая женщина, всегда, даже дома, одетая в строгое платье, всегда с собственноручной стильной укладкой коротких русых волос, беспомощно открывает и закрывает рот, не зная, как отозваться на эту провокацию. И тут же подумал, что отец, сам замотавшийся в своём бизнесе, лишил мать возможности работать, а тем самым — бывать в компании, на людях. Именно этого ей часто не хватает. Единственная отдушина — младшая сестра, но та часто бегает к бабушке, где собирается куча кузенов и кузин. А мать боится ходить с нею, чтобы не стеснять ровесников дочери.

— Хочешь, закажу билеты на оперу? — спокойно предложил он. — Потом приеду за тобой на такси? Что сегодня дают?

— «Спящую красавицу», — машинально откликнулась она, а он снова ухмыльнулся. И об этом догадался — о том, что она сегодня просматривала любимые газеты с объявлениями, тоскливо примериваясь к ним. А потом чуть не со страхом спросила: — Но ведь ты… Ты и правда хочешь погулять со мной? Ты правда заедешь за мной?

— Правда.

— Тогда билеты закажу я, — заметно обрадовалась она. — И отцу позвоню, чтобы не искал нас.

— А может, не стоит ему звонить? — усмехнулся он. — Пусть поищет, понервничает.

— Женя, — укоризненно сказала мать. — У него важные переговоры.

Он хотел схохмить: «А у отца не важные бывают?» Вовремя сообразил, что начнёт спорить — сам обозлится и матери вечер испортит. А он сегодня — свободный. Во многих смыслах. И хочется отпраздновать. Поэтому сжал кулак и спокойно сказал: