Александр Мамалуй - Военный дневник (2014—2015)

• Название: Военный дневник (2014—2015)
• Автор: Александр Мамалуй
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-966-03-7467-6

Перед вами — записки о войне, в которой пришлось сражаться автору и его товарищам.

Их писал не журналист и не писатель, а пехотный снайпер. Писал на айфоне в палатках и домиках базовых лагерей, в краткосрочных отпусках и даже в полуразрушенном здании метеостанции Донецкого аэропорта. А сводил их воедино, в книгу, уже снайпер-пограничник, вернувшийся из 77-суточной командировки в Край Больших Неприятностей. Сводил на том же поцарапанном айфоне, во время ночных дежурств в резервной мобильной группе на заставе и во время перемирия.

Эта книга не о героях и не о святых, а о простых ребятах, которые рискнули головой ради того, чтобы наш дом не стал фронтом, о людях, которые пытались воевать хорошо, — потому, что сражались за Родину. Автор посвящает ее всем бойцам и командирам роты снайперов 93-й гвардейской четырежды орденоносной мехбригады — и живым, и погибшим…

Книга содержит нецензурную лексику.

---

Представьте картину: мы вернулись со стрельбища, взводный — с тактики, сидим у палатки, обедаем.

Тут вваливаются Рома и Костя, докладывают о прибытии!

Андрюша Ольховский сильно расстроился, покраснел. Ну как же, бойцов забыл!

Но ничего, бывает: на то и армия.

…Сегодня старшина принес письма. Незнакомые девушки пишут в армию теплые слова. Слова поддержки. Слова надежды на скорую Победу.

Мне досталось письмо из Харькова. Пошел читать в скверик у КПП, присел на лавочку.

Здравствуй, дорогой мой герой!

Спасибо тебе за мирное небо в моем городе Харьков!

До конца не могу осознать, что в нашей с тобой Украине идет война. И вот я, как когда-то и моя бабушка, пишу письмо своему солдату…

Я долго сидел, держа в руках листки, исписанные аккуратным школьным почерком. Думал о том, что нельзя засиживаться в Черкасском. Надо идти. Пора делать еще один шаг из строя.

Это безымянное письмо я носил в рюкзаке до самого дембеля. Оно и сейчас передо мной…

28 июня 2014 г., будущий позывной «Юрист»

Тактика, тактика, тактика…

Стрельбы, стрельбы, стрельбы…

Винтовка, автомат, РПГ-22, метание гранаты.

Готовимся.

Несколько винтовок мы так и не смогли «прибить». В помощь прислали специалиста: офицера из Вознесенска, с базы артвооружения.

Капитан Андрей оказался интеллигентнейшим человеком, большим мастером своего дела.

Прибыл к нам с собственным станком для пристрелки и целым чемоданом разнообразных стрелковых приспособлений — калибров, мушководов, медных и резиновых молоточков…

Но и он не смог пристрелять оставшиеся «весла» как положено.

Однако капитан нашел выход из положения. Он вышел на своего давнего знакомого, начбоя из ОК «Південь». Тот оперативно вник в ситуацию и решил вопрос. Нам выделили 23 совершенно новых СВД, из них 6 ночных! За ними предстояло ехать на базу в Вознесенск.

Стали готовиться к командировке. Однако война внесла коррективы в наши планы.

29 июня 2014 г., будущий позывной «Юрист»

…Воскресенье, 5 часов. Проснулся от выстрелов. Стрельба у нас частенько: полигон недалеко. Но этим утром она была какая-то неправильная: слышалась не с той стороны. Не от полигона. Из городка.

— Андрюха, просыпайся! — растолкал я взводного. — В городке стреляют! Очередями бьют. Я к дежурному!

Взял пистолет и бегом через плац — к оперативному дежурному. В расположении пустынно: пацаны, живущие в казармах, пока ничего не слышат.

Когда пробежал через плац, понял: бегу почему-то у не в штаб бригады, а в штаб тыла. Ну, там тоже дежурный есть.

— Товарищ капитан, рота снайперов. Что за стрельба? Какие будут приказания?

— Кто стреляет — пока не ясно. Занять оборону!

В палаточном лагере оружия полно. Ни мы, ни разведрота его в оружейки не сдаем — с ним и спим.

Прибежал обратно в палаточный городок.

— Лагерь, к бою! Занять оборону!

Ольховский приказал прикрыть КПП, обещал прислать туда еще людей из казарм.

Схватил винтовку, патроны, две гранаты, побежал. Остальные спешно вооружались, занимали позиции на выезде из палаточного лагеря, в роще.

На главном КПП растолкал одного из разведчиков, он как раз спать улегся, всучил ему гранату. Разведос с автоматом засел у ворот, а я с винтовкой — в разрушенном здании, напротив, за магазином.

Минут через 10 пришел Медведь, тоже с винтовкой.

Из центра городка в нашу сторону потянулись люди — кто пешком, кто на велосипеде, кто на машине. Постепенно выяснилась картина.

Вчера днем в Черкасском расположились на отдых части 30-й мехбригады. Они двигались с фронта домой, в Новоград-Волынский, и заночевали у нас.

Ребята загнали свою технику в наш парк и пошли расслабляться в «Баринель» — местный клуб-ресторан.

Попили, поели, спели «Воины света — воины добра». Слово за слово, хреном по столу — зацепились с кем-то из местного гарнизона. Драка. Гости открыли огонь из пистолета. Прострелили ногу местному. После этого, «на синей волне», рванули в техпарк, завели свой БТР, резанули из пулемета по воротам, вынесли одну створку и выкатились на улицу.

Погуляли, в общем.

Ну, постепенно, совместными усилиями их и нашего командования, фронтовиков утихомирили и разоружили. Обошлось, к счастью. Не хватало еще начать войну со стрельбы по своим же…

2 июля 2014 г., будущий позывной «Юрист»

В идеале, «по учебнику», механизированная бригада выходит на фронт в полном составе, оставляя в ППД лишь тыловые подразделения и сводную учебную роту для подготовки пополнения.

В жизни все оказалось не так.

Боеспособной техники было мало. Она лихорадочными темпами ремонтировалась, зампотех и ремрота делали все, что только было в их силах, но без заводских мощностей — много ли они были в состоянии сделать?

Так, в танковом батальоне, в который попали мои харьковчане — мотострелки (комбат — гвардии майор Кащенко), по штату должно было быть 40 танков. В реальности же их было только 11.

Некоторые «воены» (в том числе иногда и кадровые офицеры!) трусили воевать, отказывались выходить на фронт, сливались «на госпиталь».

Появился феномен «отказников» — сидящих в ППД трусливых уродов, прячущихся от войны, ни хрена не делающих, но получающих армейскую зарплату.

Почему их всех тупо не сажали — для меня большая загадка…

Вот по этим-то причинам бригада выходила на фронт не полным составом, а ротными и батальонными тактическими группами.

В результате, зачастую, к сожалению, получался не удар кулаком, а тычок растопыренными пальцами.

Рота снайперов не стала исключением. Часть ее находилась вместе с замполитом на 3-й БТГР. Часть (по одному, редко — по два человека) была раскидана по блокам и опорным пунктам, в усиление.

Еще часть роты находилась в ППД (готовилась к выходу, как наш 3-й взвод, или морозилась, как Мирон и еще несколько таких же «пацифистов»). Основная же часть, вместе с ротным, была придана 2-й БТГР.

Там же, в базовом лагере 2-й БТГР, находился и КП командира бригады, гвардии полковника Микаца.

О штабе бригады надо сказать особо.

Комбриг был на войне, а в ППД был и. о. комбрига — его заместитель, полковник Зубовский. Замполит бригады был на войне. Начштаба — то на войне, то в ППД. Печать бригады была в ППД, знамя — тоже.

Начальник разведки и зампотыл — в ППД, строевая часть и финчасть — там же.

Вот такая получалась петрушка…

Я сдал АКСУ и получил на складе РАВ нормальный АКС, совершенно новый. Алик, афганец-пограничник, а ныне — оружейный мастер из харьковского тира фирмы «ХАДО», где я много стрелял до войны, сделал «братский подгон». Получил от него в подарок 45-патронный магазин от РПК, причем, не рыжий, а черный, редко встречающийся в войсках.

Еще 4 дополнительных магазина-тридцатки «накружил» самостоятельно. Теперь у меня полный двойной БК, 8 тридцаток в разгрузке и 46 патронов в автомате.

Разгрузок нам не выдали, но этим я еще в Харькове озаботился: купил на OLX в Донецке (!) украинскую уставную армейскую разгрузку «Пустыня-3».

Забегая вперед, скажу: несмотря на то что эта разгрузка была единственной, официально принятой на снабжение армии еще перед Ираком, в бригаде такая была только одна — у меня. Вообще за войну на наших бойцах я видел такую же (только зеленую) лишь раз: в день освобождения Песок, у полковника Шаволина, начальника разведки ОК «Південь».

А разгрузка на самом деле хорошая, удобная. Когда, через полгода войны, она совсем изорвалась, я добыл такую же.

Командование начало постепенно отводить с фронта срочников. Вернулся в ППД и один из наших «молодых» — младший сержант Харута. Будет теперь тут бездельничать до самого дембеля. А дембель у него должен был наступить еще прошедшей весной…

Рома «Казак» Сайков — высокий, худой дядька с оселедцем и серьгой в ухе, оказался наркоманом. Причем не каким-то там банальным тупым торчком, а идейным.

Выкопал где-то в посадке куст конопли, высотой в рост человека, и посадил перед палаткой снайперов. Проходивший мимо майор Пелюк очень впечатлился.

Вдохновлённый успехами в ландшафтном дизайне, Рома поджарил картошечки и пригласил отужинать командование — Ольховского и Мазника.

Реакцией командиров на съеденный ужин впечатлились все мы: картошечка оказалась зажаренной с конопляными шишками.

Когда к нам приехали психологи и спросили, кто где трудился до армии, Рома Казак рубанул правду-матку:

— Сначала в шахте работал, потом первитин варил!

Кудря, узнав про художества Казака, быстро вывел его за штат.

Пока мы воевали, этот ветеран Карабаха болтался в бригаде, вовсю кружил с местной официанткой-первитинщицей и, судя по всему, отлично себя чувствовал. Так и дожил до дембеля.