Дик Фрэнсис - Отражение

• Название: Отражение
• Автор: Дик Фрэнсис
• Издательство: «ТЕРРА»
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-85255-159-7

Главному герою в результате цепочки случайностей попадает коробка с испорченными негативами профессионального фотографа, погибшего в автоаварии. И, поскольку он в свою очередь увлекался фотографией, ему стало любопытно: «Зачем он хранил этот хлам? Типичные ошибки, не представляющие никакого интереса.» Разгадывая, с помощью своих знаний фотодела, эту загадку он приходит к выводу — фотограф был шантажистом, а коробка это зашифрованное искусно хранилище компромата. Перед героем дилемма: восстановить справедливость, разоблачить преступников — разрушить жизнь жены погибшего и его сына (их отца и мужа объявят негодяем) или сохранить всё в тайне. Но банальное его человеческое любопытство играет с ним шутку — тайна, вопреки его желанию, становится известна преступникам.

---

Нет. Это кристаллическое вещество, очень ядовитое. Их обычно продают в небольших серо-коричневых коробках, я видел в магазине «Кодак»… Называется Т-7 А, вроде так…　

Но вы сразу определили, что это газ.　Из-за Джереми. Я увидел, что он умирает… И потом я сам его вдохнул, и мне сразу стало плохо. Из сульфида натрия можно получить газ… Ну, в общем, газ есть газ, и все тут, не могу объяснить как, но я его сразу узнал.　А как получить сероводород из кристаллов сульфида натрия?　Не знаю.　

Он продолжал настаивать на ответе, но я и вправду не знал.　

Ну, а теперь, сэр, поговорим о вас лично. О вашем лице, например. Или о состоянии вашего здоровья — вы же еле на ногах держитесь. Вы уверены, что все это — следствие падения на скачках? Потому что мне кажется, что вас просто били, да еще как. Я таких в свое время навидался.　Я упал с лошади, — повторил я.　

Гарольд встревоженно наблюдал за нашей беседой, но когда инспектор обратился к нему, не колеблясь, ответил:　

Вы бы видели, как он упал, инспектор. Я со счету сбился, сколько раз его ударили копытом. Если вам нужны свидетели… это произошло на глазах у шести тысяч человек.　

Инспектор пожал плечами, но, по-видимому, остался при своем мнении. Когда он ушел, Гарольд сказал мне:　

Ври что хочешь, дело твое, я тебя отмазал. Но, между нами, когда мы вчера расстались, с рожей у тебя было все в порядке.　Потом расскажу, — пообещал я, с трудом ворочая языком.　

Что случилось? — спросил он у Клэр, но она лишь в измождении покачала головой и сказала, что ничего не знает, ничего не понимает и сама чувствует себя ужасно.　

Жена Гарольда накормила нас, успокоила, как могла, и уложила спать. В полночь Джереми все еще был жив.　

Несколько страшных часов я провел без сна: зверски болело тело, и я сидел в кровати, потому что так было легче дышать. В крохотную спальню вошел Гарольд и сообщил, что юная дама уехала в Лондон на работу и позвонит сегодня вечером. Меня хотел снова видеть инспектор. А Джереми? Джереми жив, не приходит в сознание, и жизнь его висит на волоске.　

День прошел отвратительно.　

С утра явились полицейские и, предварительно открыв все окна и двери и устроив сквозняк, начали осматривать дом. Через некоторое время к Гарольду пришел инспектор, чтобы сообщить результаты.　

Мы встретились в кабинете Гарольда, и я смог рассмотреть инспектора при дневном свете — моложавый блондин с красноватыми глазами, неприятно щелкающий костяшками пальцев. От вчерашнего разговора осталось ощущение враждебности, которое не пропало и сегодня.　

В вашей фотолаборатории обнаружен водяной фильтр, — сказал он. — Для чего вы его используете?　Я использую его по назначению, — ответил я. — В фотографии применяется только чистая вода.　

Воспаление вокруг глаз и рта начало понемногу проходить. Теперь я мог лучше видеть и говорил свободнее — хоть какое-то облегчение.　

Ваш водяной фильтр, — сказал инспектор, — генерирует сероводород.　Этого не может быть.　Почему?　Понимаете… я с ним все время работаю. Это обычный опреснитель воды. Откуда тут взяться газу?　

Он долго изучающе рассматривал меня, потом исчез и вернулся только через час. Он пришел не один. С ним был молодой человек в джинсах и свитере с плоским ящичком в руках.　

Ну а теперь, уважаемый, — обратился ко мне инспектор по всем правилам полицейского хорошего тона, — смотрите. Это ваш фильтр?　

И открыл ящичек, чтобы продемонстрировать содержимое. Нет, он явно подозревал меня. Только вот в чем? В ящичке действительно лежал мой фильтр с привинченным к нему резиновым шлангом, который я обычно надевал на кран.　

По-моему, да. Похож. Но в чем дело? Как он может генерировать газ?　

Инспектор подал знак молодому человеку, тот извлек из кармана резиновые перчатки и, надев их, взял из ящичка фильтр — черный пластмассовый шар размером с небольшой грейпфрут. Раскрутив его посередине, он протянул мне две половинки.　

Вот, — сказал он. — Смотрите. Обычно внутри помещается очищающий патрон, но с этим фильтром дело обстоит несколько иначе. Я обнаружил в нем два сосуда, один над другим. Сейчас они оба пусты… но в нижнем содержались кристаллы сульфида натрия, а верхний… — он выдержал театральную паузу, — вот этот верхний сосуд заполняла серная кислота. Сосуды разделяла пленка, не позволявшая веществам смешиваться, но когда ваш приятель повернул кран, напор воды нарушил изоляцию, и они соединились. Произошла реакция замещения, в которой вода играла роль катализатора. Ваш фильтр, таким образом, стал мощным генератором газа. Сероводород продолжал вырабатываться даже после того, как кран закрыли… Предположительно это сделал мистер Фоук.　

Наступила тишина — долгая, многозначительная, гнетущая.　

Как видите, несчастье произошло не случайно, — резюмировал инспектор.　Да… — сказал я упавшим голосом, — но я не знаю, честное слово, не знаю, кто мог поместить эти вещества в мой фильтр. Ведь он должен был знать, каким типом фильтра я пользуюсь.　Прежде всего, он должен был знать, что у вас есть фильтр.　Фильтр есть у каждого, кто занимается фотографией.　

И вновь воцарилась тишина. Они, наверное, ждали,　

что я назову, кого подозреваю, но я не знал, что сказать. Ден Релган? Не может быть. Зачем ему было утруждать себя такой замысловатой конструкцией, когда еще пара ударов могла прикончить меня на месте. Элджин Яксли… исключено. У него просто не хватило бы времени. Вне подозрений были другие адресаты Джорджа Миллейса. Двоих он уличил в неблаговидных поступках так давно, что они наверняка уже не помнили, в чем было дело. С третьим я пока не разговаривал, и он не знал, что письмо у меня. Но в любом случае он, конечно, не стал бы меня убивать.　

Оставалось предположить одно, самое неприятное и страшное: кто-то думает, что у меня есть то, чего у меня нет. Он знает, что я стал наследником Джорджа, знает, что часть наследства уже пущена в ход, и хочет остановить время. Любой ценой. Ясно, что в ящике Джорджа в свое время хранилось больше, чем мне удалось обнаружить. Я, например, не нашел целлофановой обертки, на которой Дана нацарапала список поставщиков наркотиков. Что там было еще? Что!　

Ну так как, сэр? — спросил инспектор.　Я работал в темной комнате в среду. С тех пор в доме не было посторонних. Только соседка приходила да налоговый инспектор.　Какой налоговый инспектор? — оживились они.　Спросите миссис Джексон, — посоветовал я. — Они сказали, что непременно спросят.　Миссис Джексон уверяла, что он ни к чему не притрагивался.　Но он мог запомнить тип вашего фильтра.　А это мой фильтр? — спросил я. — Вообще-то похож.　Возможно, — сказал молодой человек.' — Но я все равно заберу его с собой — измерить и записать данные… Кстати, я вычислил: на то, чтобы вынуть опреснитель и вложить на его место сосуды с химикалиями, нужно всего тридцать секунд. Чистая работа.　Джереми будет жить? — спросил я.　Я химик, а не врач, — ответил молодой человек, пожав плечами.　

Вскоре он ушел и унес с собой фильтр.　

Я позвонил в больницу. Никаких изменений.　

Днем я отправился туда сам. Жена Гарольда вызвалась сопровождать меня, сказав, что я еще не в состоянии держать руль.　

К Джереми не пускали, но я повидался с его родителями — оба не помнили себя от горя и были слишком подавлены, чтобы упрекать меня. «Это не ваша вина», — сказали они, хотя, возможно, потом будут думать иначе. Джереми держался на аппарате искусственного дыхания. Легкие парализовало. Сердце билось. Мозг не был поврежден.　

Мать плакала.　

Не убивайся так, — сказала жена Гарольда, когда мы ехали домой. — Он поправится.　

В больнице она попросила знакомую сестру наложить мне на ссадины швы, и теперь лицо болело сильнее прежнего.　

Если он умрет…　Он не умрет.　

Позвонил инспектор и сказал, что я могу вернуться домой, но в темную комнату заходить нельзя: опечатано полицией.　

С тяжелым сердцем я медленно бродил из комнаты в комнату. Я был разбит физически, уничтожен морально, я был виноват, боже, как виноват.　

Всюду я находил следы обыска. Что ж, этого следовало ожидать. Копии писем Джорджа не обнаружили — я запер их в багажнике. На кухонном шкафу стояла коробка с негативами, на вид пустая — ее не тронули.　

Коробка…　

Я открыл ее. Рядом с разгаданными загадками в ней по-прежнему хранилась одна, ключ к которой я не подобрал до сих пор: черный　

светозащитный конверт, а в конверте на вид чистый пластиковый квадрат и два листка кальки. А вдруг… вдруг именно из-за них мне устроили газовую ловушку?　

Но что это? Что?　

«Плохи мои дела, — подумал я. — Нужно найти ответ, да поскорее, пока мой невидимый враг, кем бы он ни был, не предпринял еще одну попытку убить меня. В другой раз он не промахнется».　

Глава 18

И снова я попросил жену Гарольда приютить меня на ночь, а утром позвонил в суиндонскую больницу.