Элейн Каннингем - Водные врата (ЛП)

• Название: Водные врата (ЛП)
• Автор: Элейн Каннингем
• Жанр: Фэнтези

После битвы некоторые воины жаждут вернуться домой. Другие жаждут мести. Битва на Ахлауровых болотах закончилась, и пути героев разошлись. Одна стала учеником волшебника и пытается раскрыть тайну своего наследия. Другой вернулся к своей королеве, только чтобы обнаружить, что все изменилось. Маг-гончая жаждет отомстить им обоим.

---

— Ты как сюда попал? — потребовал ответа волшебник. — И что принес мне на этот раз? — Он прислонил посох к коралловому обелиску и начал творить пассы руками, с легкостью вызывая чары, которые не использовал две сотни лет.

В ответ на это, магия потекла из монстра, словно кровь из смертельной раны. Ларакен уцепился за костяную клетку, чтобы устоять, ведь маг высушивал его силы полностью, до предела, за которым была лишь смерть.

Ахлаур же смаковал украденные заклинания так, как ценитель маленькими глотками пробует хорошее вино.

— Интересно. Очень интересно, — задумчиво бормотал он. — Смесь всех магических школ, с легкими нотками божественных заклинаний церкви Азута. Заклинания халруанские, несомненно, но интонации несколько искажены, как будто этот язык не родной для мага. Акцент еще такой, словно заклинатель… эльф?

«Добыча ларакена определенно была эльфом и, вероятно, женщиной», — размышлял некромант. Обучение при храме Азута, несомненно, сказывалось на заклинаниях; по мнению Ахлаура, жреческая магия была, приторной, неприятной, словно сахар в тушеном мясе.

Он фыркнул, испустив из жабр ворох пузырьков:

— Прискорбна нынче участь Халруаа, как я погляжу, — пробормотал он. — Эльфийские девки среди жрецов Азута!

И все же результаты исследования не разочаровали некроманта. Он сгубил сотни эльфов, перехитрил и одолел множество священников. Такие враги ему не страшны. Ему бы только вырваться из этого места!

Ирония судьбы такова, что Ахлаур, величайший некромант своего времени, оказался изгнан из страны, которой ему суждено было править. Более двухсот лет все его попытки выбраться из заточения оканчивались неудачей. Но как же тогда у менее способного мага получилось раскрыть врата достаточно широко, чтобы выбросить через них ларакена?

Это не представлялось возможным. Любой волшебник, рискнувший приблизиться к лакерену, погибал. Голодный монстр сначала поглощал магию дерзкого глупца, а затем его жизненную силу. Ахлаур был неуязвим, ведь это он сотворил монстра, он скрупулезно создавал каналы, благодаря которым ларакен стал не более чем инструментом для передачи украденной магии. Воистину, это было одним из величайших достижений Ахлаура, вершиной искусства некромантии. На создание ларакена ушло много лет. Все попытки оканчивались неудачей, поскольку растущий плод уничтожал вынашивавших его женщин. И тогда Ахлаур решился на то, чтобы сплести узы смерти с эльфийкой по имени Кива.

Плавное течение его мыслей резко оборвалось, натолкнувшись на неожиданное открытие.

— Нет, — пробормотал некромант. — Этого просто не может быть!

Тем не менее, такая возможность существовала. Кива была свидетелем многих наиболее тщательно охраняемых экспериментов. Она цеплялась за жизнь тогда, когда тысячи других уступали боли и отчаянью. Эльфийка выжила после рождения ларакена, с большим трудом, но выжила. На самом деле, Ахлаур нечасто тратил время на мысли о ней. И кто бы мог предвидеть, что эта тощая замухрышка окажется способной не только выживать, но и обучаться?

— Похоже на то, — протянул Ахлаур, — что у меня появился ученик.

Он кивнул, принимая объяснение. Видимо, то, что эльфийка выдержала роды, может объяснить и ее способность сопротивляться ларакену. Ей удалось подобраться достаточно близко, чтобы открыть врата и отправить через них ларакена, пусть и ценою утраты собственных магических сил.

Но зачем ей это?

Ахлаур разглядывал существо, скорчившееся в углу костяной клетки, и размышлял. Что побудило Киву рискнуть собой, изгоняя сюда ларакена? Уж точно не материнская любовь! Эльфы едва допускали мысль о связях с людьми; а уж про демонов с Плана Воды и речи быть не могло. Единственно возможным — по мнению Ахлаура — мотивом была месть.

И еще кое-что. Кива, вне всяких сомнений, знает, что ларакен не может навредить своему создателю. Возможно, она послала монстра не в качестве убийцы, а как своего вестника.

«Да, — решил Ахлаур, — это послание. Моя маленькая Кива решила напомнить о себе».

Волшебник окинул взором коралловый обелиск, где аккуратные руны отмечали наступление лунных приливов и отливов. Отголосок лунных ритмов проникал сквозь крохотную брешь, будто издеваясь над заточенным некромантом; обелиск же, подобно персту богини, указывал путь домой. Скоро уже, когда луна станет полной, а путь между мирами коротким и верным, явится Кива — несомненно, мстительная, невообразимо могущественная и жаждущая оплатить за все.

— Приди, моя маленькая эльфийка, — промурлыкал Ахлаур и глядел, не отрываясь, мимо обелиска, на невидимый портал. — Приди и узнай всю правду об узах смерти, что опутывают нас.

Всеблагая Мистра.

О великая богиня, мы раньше никогда не общались, во всяком случае, не при помощи тех слов, что лились бы из моего сердца. Я — Маттео, советник Беатрикс, королевы Халруаа. Этим летом пошел второй год, как я выполняю долг джордайна, служа правде, Халруаа и волшебникам что правят. Я всегда знал, о Мистра, что ты хранишь нашу страну. И наверное — я вот только сейчас понял — это странно, что я впервые возношу тебе искреннюю молитву.

Нас, джордайнов, учили чтить Владычицу Магии, а также уважать Азута, покровителя волшебников — но всегда держаться почтительно, на расстоянии. Мы не отмечены твоим Даром, зато наделены способностью противиться этой силе. Нам предопределено стоять в стороне от течения жизни Халруаа, наблюдать за происходящим, давать советы.

Но никогда не действовать!

Умоляю, прости мне эту вспышку. Слова прозвучали не только неподобающе, но и неточно. С прошлой весны я успел совершить многое, и в этих деяниях я отошел далеко от моего изначального представления о предназначении джордайни. Кто я? Каким я должен быть? Сейчас мне это уже не так ясно, как ранее.

Именно эта неопределенность и привела меня к тебе. В свое время я поклялся: у меня не будет господина, что превыше правды. Но как человек сможет определить истину? Когда-то я верил правителям-волшебникам, ордену джордайнов, жрецам и магам-гончим, верил в законы Халруаа, в знания и науки, которые хранятся в моей памяти. Как руководящие принципы они хороши, но я не способен слепо следовать какому-то из них, или же всем сразу. Может ли смертный быть достаточно мудрым, чтобы самому определить свой путь? Должен ли я углядеть волю провидения в странных поворотах, преподнесенных судьбой?

После окончания Школы Джордайнов, я стал сначала советником Прокопио Септуса, лорда-мэра Халараха, а чуть позже — советником королевы Беатрикс. Мне открылось, что и величайшие волшебники несовершенны и допускают ошибки. Я горько оплакивал «смерть» Андриса, моего старого друга, потом неожиданно вновь обрел его — но лишь затем, чтобы беспомощно наблюдать, как у него отобрали все, оставив лишь тень существования. Я ожидал, что буду давать советы магам относительно боевой стратегии, а не испытывать мастерство и храбрость в реальной схватке. А потом я сражался плечом к плечу с моими братьями-джордайнами, судьбы которых были растоптаны лживой магом-гончей Кивой. Мы победили темное и древнее зло, и вынудили Киву ожидать приговора жрецов Азута. Но, пожалуй, сильнее всего меня изменила дружба с уличной бродяжкой, известной как Тзигона.

Подозреваю, о Мистра, что Тзигона, как и я, не заботилась возносить молитвы. Жизнь почти не давала ей повода рассыпаться в благодарностях волшебникам Халруаа и — да простят меня — их богине. Тем не менее, она похожа на беспечного жаворонка — жизнерадостная, веселая, наполненная песнью, противостоящая внутренней тьме, что скрала ранние воспоминания Тзигоны. Она пытается разгадать тайну своего прошлого, узнать правду о матери, которую едва помнит. Похоже, Тзигона, как и я, пытается разобраться, кто же она на самом деле.

Ее правда, моя правда. Мне почему-то кажется, что они связаны между собой. Эта вера не поддается логике и не может быть объяснена знаниями джордайнов. Но я уверен, это так. Подсказки сердца необъяснимы для меня, но наверняка они продиктованы каким-то особым знанием и мудростью.

Это новое для меня виденье, еще слабое, туманное. Впервые в жизни я осознал, что нуждаюсь в тебе, Мистра. Помоги мне сдержать мои клятвы, не предав моего сердца. Научи меня распознать правду, когда я столкнусь с ней. Подскажи мне, как узнать, когда необходимо говорить, а когда следует с честью промолчать. Это непростые просьбы, я понимаю. Но я все же произнес их вслух и надеюсь, что ты не слишком сожалела о моем предыдущем молчании! Да и мне не так легко сознавать, что человек способен найти свой собственный путь, руководствуясь только истиной в сердце да голосом Богини.