Джон Бэлсдон - Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий

• Название: Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий
• Автор: Джон Бэлсдон
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9524-5209-1

Профессор Оксфордского университета, член Британской академии, автор ряда исследований по древней истории Джон Перси Бэлсдон посвятил свою книгу женщинам Древнего Рима. История римских женщин – это многовековая история представительниц всех слоев римского общества. Женщины никогда не управляли Римом, но это не означает, что они не участвовали в формировании имперской политики. От них, в особенности от исполнения ими жреческих обязанностей, например, зависело здоровье общества, а символом государственной морали были девственницы-весталки, которые гарантировали экономическое процветание страны. Автор охватил более чем тысячелетний период, описывая многих женщин, родившихся в римских провинциях и ставших частью римской истории.

---

Те историки, которые ею восхищались – или хотя бы симпатизировали, – пытались представить ее жертвой (впрочем, мало кто считал ее совершенно невинной жертвой) интриг недоброжелателей. Высказывалось предположение, что ее падение было организовано врагами Тиберия, поскольку после развода с ней – а он был вынужден развестись – он лишался единственной ниточки, которая связывала его с Августом, и терял всякую надежду стать императором (во 2 году до н. э. она была весьма призрачной). Существует и противоположное мнение – ссылку Юлии подстроили сам Тиберий, Ливия и клика консервативных сенаторов, и целью их удара был сам Август. Если бы он не предпринял никаких шагов для наказания дочери, то разразился бы грандиозный скандал; в обоих случаях он был бы дискредитирован.

Но все это весьма сомнительно. Если бы Юлия была виновна только в супружеской измене, никто и предположить не мог, что, узнав о безобразном поведении дочери, Август поступит именно так, как он поступил. Для него было бы лучше, если бы он сослал Юлию без особого шума. Никто и подумать не мог, что он проявит такую нетерпимость и придаст этому делу широкую огласку. Его поведение можно объяснить только одной из двух причин. Либо, достигнув шестидесяти лет, он потерял всякое чувство меры в вопросах морали, либо Юлия совершила какое-то более серьезное преступление, чем простая супружеская измена. И ее сослали потому, что она затеяла опасную политическую авантюру.

И это предположение, как пишет Плиний Старший, было верным. Ее друзья, участвовавшие в оргиях, происходили из влиятельных римских семей: Квинкт Криспин, Семпроний Гракх, Аппий Клавдий Пульхер, Корнелий Сципион, а во главе всей этой шайки стоял Иулий Антоний. Сделавшись, после своей женитьбы, племянником императора, он стал четвертым в очереди на престол, поскольку слабоумный Агриппа Постум был не в счет. Первыми шли два внука Августа, которых он усыновил, и всем было ясно, что императором после его смерти станет Гай Цезарь. После них шел опальный Тиберий, живущий на Родосе. За ним следовал Антоний. Оскорбленная презрением, с которым к ней относился Тиберий, и возмущенная тем, что отец с ранней юности выдавал ее за тех, кто был нужен ему, а не ей, Юлия, вероятно, слишком далеко зашла и решила поддержать Антония. Быть может, она согласилась, что Тиберия надо убрать. Отец был стар, и Антоний, похоже, сделал вид, что готов подождать, когда смерть придет за ним сама. Что касается сыновей Юлии, то она, не исключено, убедила себя в том, что они еще слишком молоды и не могут пока возглавить империю. До всего этого, вероятно, Август позже дошел своим умом и пожалел о своей горячности. Когда все дела Юлии раскрылись, он, по-видимому, решил, что она участвует в заговоре, направленном на физическое устранение его самого, ее мужа и обоих сыновей.

Признав такую реконструкцию событий, предложенную немецким ученым Гроагом, вполне правдоподобной, выдающийся французский историк Каркопино пошел дальше. Он высказал предположение, что организатором заговора был не Антоний, а сама Юлия и предложение убить отца и двух сыновей она сделала еще раньше Тиберию, и именно потому, что оно его ужаснуло, он и сбежал на Родос. Поэтому Юлия добавила имя Тиберия в список ее будущих жертв и доверилась Антонию. Предполагают даже, что рассказы о ее пьянстве – чистая выдумка, что на самом деле вместе с Антонием и другими участниками заговора она выпила на трибуне чашу с человеческой кровью, а вовсе не с вином. В конце концов, так, по рассказам историков, поступил Катилина и его друзья.

Но есть один момент, когда, как бы жестоко это ни звучало, надо укротить свое воображение.

Проведя пять лет на Родосе за изучением философии, Тиберий решил, что пора возвращаться к политической деятельности; перспектива появления в Риме стала для него еще более привлекательной, когда он узнал, что Юлия ему больше не жена. Он спросил императора, может ли вернуться. Сначала Август ответил категорическим отказом, но потом смягчился и во 2 году н. э. разрешил.

Но тут судьба, которая никогда не была благосклонна к дому Августа, нанесла болезненный удар. Во 2 году н. э. умер Луций Север, а два года спустя – и Гай. От них не осталось ни вдов, ни детей. Хотя Гаю было уже двадцать пять, а Луцию – двадцать, они еще не были женаты. И Август понял, хотя всю жизнь упорно сопротивлялся этой мысли, что его наследником может стать Тиберий. Августу было шестьдесят пять лет, Тиберию – сорок пять. Хочется верить, что Юлия написала отцу и заступилась за Тиберия, как он в свое время заступился за нее. Как бы то ни было, в 4 году н. э. Август усыновил Тиберия, и он перестал быть Тиберием Клавдием Нероном и превратился в Тиберия (Юлия) Цезаря. Он получил огромную власть – гораздо больше, чем та, от которой он столь великодушно отрекся девять лет назад. Одновременно Август усыновил и своего внука Агриппу Постума, которому было пятнадцать лет; и потребовал от Тиберия, чтобы тот усыновил своего племянника Германика, сына Друза.

Однако скандалы и разочарования, которые случались в семье Августа с завидной регулярностью, еще не закончились. Из двух дочерей Юлии Агриппина Старшая на всех этапах своей жизни была истинной дочерью своего отца; ее сестра Юлия унаследовала характер матери. Не получив никакой пользы от уроков, которые преподавал ей Август, она вовсе не собиралась после смерти мужа наслаждаться скромной жизнью вдовы с двумя маленькими детьми. Ее муж Л. Эмилий Паулл был казнен, вероятно, в 1 году н. э. за участие в каком-то заговоре. После его смерти она отправилась в ссылку, но была возвращена оттуда. Невзирая на предупреждения, «по святила себя пороку». В 8 году н. э. на нее снова был составлен донос. Юлию приговорили к вечной ссылке и отправили на небольшой остров Тример (Сан-Доменико) в Адриатическом море (к северу от мыса Гаргано), а ее незаконнорожденный ребенок был, по приказу Августа, отдан другим родителям. Д. Юний Силан, который ее совратил, был провозглашен персоной нон грата, Август официально отказался от его «дружбы», а это означало, что Силана больше не будут приглашать на утренний выход императора. Силан понял намек и добровольно удалился в ссылку (из которой, по требованию сената, Тиберий, ставший императором, его возвратит). Младший брат Юлии Агриппа Постум разделил участь сестры. Грубый, вспыльчивый и неотесанный, он обладал огромной физической силой. Его сослали сначала в Сорренто, а потом – на ост ров Планазия (Пианоза, к юго-западу от Эльбы). Сплетники качали головой и шептали: «Инцест»; впрочем, для них это было вполне естественно.

Дочь Августа, его внучка и последний из внуков жили теперь в ссылке, в разных местах, далеко от Рима и друг от друга. В это время он отзывался о них с черным юмором, называя своими язвами и фурункулами. Август даже переделал две строки из Илиады, и они стали звучать так:

Жалею теперь, что когда-то женился,
Жалею теперь, что родил я дитя.

Впрочем, самой знаменитой жертвой чисток 8 года н. э. стал не родственник Августа, а поэт П. Овидий Назон. Чем он прогневал императора, мы не знаем, ибо до нас не дошло никаких документов, а только униженная попытка оправдаться, которую находим в стихотворении Овидия, обращенном к императору: «Меня сгубили две вины: стихи и грубая ошибка».

Эта ошибка, по-видимому, заключалась в том, что он каким-то образом оказался замешанным в интригах Юлии Младшей и Силана. А книга под названием «Искусство любви» не имела ничего общего с описанием супружеской привязанности; это было легкомысленное стихотворное наставление о том, как освоить искусство обольщения и добиваться любви.

Август, несомненно, достиг кульминации в своей реформаторской деятельности – он решил подвергать все литературные произведения цензуре. А против его непоколебимой убежденности в том, о чем можно писать, а о чем – нет, избранный Овидием способ защиты был совершенно непригоден. Этот способ защиты покоился на двух основаниях. Первое заключалось в том, что Овидий не мог нести ответственности за то, что его книга показалась добропорядочным римским матронам безнравственной, поскольку в самом начале открыто предупредил их, что это произведение им читать не стоит. «Подальше от меня, узкие повязки на голову, символы скромности, и вы, длинные оборки, прикрывающие половину ступни». На самом деле он прекрасно понимал (и Август тоже), что это было открытое приглашение для респектабельных женщин прочитать эту книгу. Второй аргумент Овидия заключался в том, что в Риме издавна существовала эротическая поэзия, которую никто никогда не осуждал, и в том, что в мифологии и легендах почти не было историй, которые не показались бы цензору оскорблением для нравственности.

Разумеется, с помощью таких аргументов в свою защиту Овидий ничего не добился, поскольку стал удобным козлом отпущения в более серьезных делах. Литература была признана авгиевыми конюшнями, которые новоявленный Геракл собирался очистить. Август действительно был Гераклом, только с извращенным чувством юмора. Острова, на которых отбывали ссылку его дети и внуки и их любовники, находились на окраинах Италии, Овидия же отправили гоняться за любовью в далекие и холодные (зимой) места – в Томи (Констанцу), расположенную на западном побережье Черного моря.