Сергей Боровский - Зеркало

• Название: Зеркало
• Автор: Сергей Боровский
• Жанр: Научная Фантастика

---

Алиса приблизилась к стеклу вплотную.

- Кто это? - спросила она, хотя сама уже знала ответ.

- Чувак, которого Катюха замочила. Бывший её.

- Не ври, - откликнулась Катя со своего места. - Он мне никем не был. Случайный подонок.

Алиса постучала пальцами по стеклу. Труп отреагировал моментально: припал лицом и стал всматриваться в темноту с вновь вспыхнувшей надеждой.

- Мне Катю!

- Стрелять в него не пробовали?

- Пробовали. Возвращается.

- А удовлетворить его просьбу? - пошутила Алиса.

- Сами трахайтесь с покойниками! - закричала Катя, шутку не оценив.

- Почему обязательно трахаться?

Пришлось напарнице Кати пояснить:

- Он жениться пришёл. Говорит, что любит и всё такое. Достал уже своим нытьём, козёл!

- Как у вас тут интересно!

- Я наказана! - в отчаяньи сказала Катя, уткнувшись в ладони лицом.

Труп продолжал метаться снаружи, не находя общего языка с часовыми.

- А мне кажется, что наказан он, - высказала вслух догадку Алиса. - Открой дверь.

- Может, не надо?

Труп не стал ломиться в помещение и проявлять другие признаки невежливости. Он лишь внятно и спокойно повторил свою назойливую просьбу.

- Тебе других баб мало? - спросила Алиса, с каждым словом забывая всё более о том, с кем она разговаривает.

- Мне других не надо. Эта — моя.

- Мальчик, а ты ничего не перепутал? Ты насиловал её со своим дружком на глазах у пьяных обезьян.

- Не было этого! Мы любили друг друга. А потом она меня бросила.

- У тебя ложная память.

Труп осёкся, как бы прислушиваясь к разумным доводам, но тут же отмахнулся от высказанной гипотезы:

- У меня хорошая память. Я учился на пятёрки.

- Мы все учились понемногу...

- Я богат! - вдруг сообщил он с каким-то новым приступом вдохновения.

- Поздравляю!

Алиса прислушалась: что-то приближалось к ним из темноты. Тяжёлое, рокочущее. Ещё не вполне осознав опасность, она походя выпустила пулю в мёртвого Романа и скрылась за дверью. Вызвала лифт. И очень вовремя — за окном образовался силуэт танка. Обыкновенного такого, из кино про немцев. Танк громыхнул железом и стал наводить орудие на них.

- Бегом! Сюда! - закричала Алиса.

Выстрелом из орудия разнесло лёгкую стеклянную оболочку. Дом, трёхэтажный, кирпичный, старой постройки, устоял. Танк заглох. Даже казалось, будто он в унынии опустил к земле своё дуло. А потом стало понятно, что он просто плавится. Как олово в консервной банке на костре. Через пару минут от него осталась красная лужа металла и пар.

Амазонки выбрались наружу по лестнице, так как оба лифта вышли из строя из-за снаряда, выпущенного по зданию. В полной боевой экипировке, готовые стрелять, взрывать и грызть вражескую плоть зубами. Но никто не ждал их наверху, кроме одинокого Романа, воскресшего в очередной раз для выполнения своей туманной, навязчивой миссии.

За город шли неспешной автоколонной, встречая по пути голосующих граждан — то ли людей, то ли этих невнятных порождений тьмы. Не останавливались. Случайно попавших под колёса — давили. Любовались фейерверками пожаров и взрывов.

И только когда оставалось полчаса до цели, пришлось по-серьёзному отвлечься. Дорогу преградил кратер, уходящий в глубину Земли на несколько, должно быть, километров. В соответствии с научными представлениями о строении планеты оттуда плевалась грозными алыми лучами магма, освещая небо, грохотало, свистело.

- Ад, - резюмировала Алиса. - С доставкой на дом.

Объезжать пришлось по мерзлому полю. Крюк получился приличный, часа на два.

Резиденция амазонок, расположенная в заброшенной деревне в помещении бывшей коровьей фермы, встретила их холодом и обнадёживающей пустотой. Пока запускался генератор, они развели костёр прямо у входа. Достали дежурный провиант и подкрепились.

Надвигающееся утро обозначилось в небе лёгкой серостью. Новый день ничего не обещал, его просто предстояло прожить.

27

Шабанов знал, что вляпался, с самой первой минуты их встречи. Последний раз с ним случилось такое много лет назад, ещё до того, как ему предложили сделать выбор. Увлекаемый воронкой, засасываемый ею всё глубже и глубже, он наблюдал за собой как бы со стороны. Как юный естествоиспытатель, сунувший бабочку в муравейник. С той лишь разницей, что он пребывал сразу в двух ипостасях одновременно: и у окуляра микроскопа, и под стеклом. И понимал, чем это закончится и почему началось.

Тогда, в первый раз, у него имелось оправдание — полное неведение глупой молодости. А сейчас? Почему он не хочет прекратить это падение в бездну, пусть и сладкое, но такое предсказуемое? Что могло сломаться в том защитном механизме, который был заложен в него искусными мастерами? Или же ничего непоправимого на самом деле не происходит? Просто он дразнит себя, уверенный, что в любую секунду способен рвануть «стоп-кран». Как тогда, когда он стоял на хлипкой табуретке с петлёй на шее, играя со смертью в «кто первый мигнёт» и дразня её.

Шабанов всегда старался быть точным в формулировках. Прежде всего, перед самим собой. Поэтому если бы кто-то, заслуживающий полного доверия, спросил, что у него со Светланой, то он бы ответил: мне удалось оказаться с ней в одной постели. Все прочие удостоились бы другого, более стандартного, завёрнутого в приличия, ответа, но именно он менее всего соответствовал бы действительности. Шабанов давно для себя уяснил, что общеупотребимые выражения, описывающие отношения между мужчиной и женщиной, хромают на обе ноги. Если твои ухаживания приняты, то автоматически из этого, казалось бы, очевидного факта не следует ровным счетом ничего. Он может означать что угодно: любовь, ненависть, равнодушие, бессилие, усталость, выгоду, соблазн, минутную слабость, глупость... Не хватит словаря перечислить все варианты. Поэтому мужчина, состоящий «в отношениях», отталкивается лишь от собственных чувств и намерений.

В ситуации со Светой Шабанов не мог даже твёрдо сказать, легко ли ему далась победа. Если судить по срокам или израсходованным финансам, то да. Но являлось ли это победой? И кого над кем? Она впустила его к себе в дом, но где там было его законное место? Он знал точно лишь одно: теперь он будет её защищать и нести ответственность за всё, что с ними происходит.

- Застегни, пожалуйста, - попросила она, подставляя спину.

Продолжая размышлять, он машинально выполнил её просьбу.

- Нам придётся снова съезжать, - выговорил он, наконец.

Не его вина, что им приходится вести кочевой образ жизни. Весь мир валится в тартарары. Но в её глазах — лёгкий укор. Почти рефлекторный.

- Тебе виднее. Когда?

- Сегодня. Вещи собирать не нужно. Их привезут потом. Просто оденемся и уедем.

- Сказать Виталику, чтобы закруглялся?

- Скажи.

- Обедать будем?

Шабанов посмотрел на часы, будто они содержали какую-то информацию на этот счет.

- Пожалуй, нет. Поедем прямо сейчас.

Она молча пошла в комнату к сыну, натягивая на ходу платье.

Что-то гнало его. Подсказывало: торопись. Как всегда, он не задавался вопросами — просто следовал зову.

И всё равно они почему-то не успели. Дорогу к запаркованной машине Шабанову перегородил верзила со шрамом наискосок во всё лицо. Живой. Из настоящей плоти и крови. С нормальным дыханием и пульсом. С бодро функционирующей печенью.

- Закурить не найдётся? - спросил он, не утруждая себя поисками мотивов.

Урфина Джуса с его бойцами Шабанов отпустил пару часов назад, избегая напрасных потерь. Он справится сам, несмотря на численное преимущество противника. Плохо только, что Света окажется свидетелем его нестандартной техники боя и необъяснимой неуязвимости. Чёрт! Нужно было поднимать задницу раньше.

- Ты же знаешь, друг, что я не курю.

Коллеги верзилы стали окружать их со всех сторон, доставая биты и полицейские дубинки. Светлана прижала к себе Виталика, с безысходной мольбой глядя на своего мужчину.

- Не переживай. И лучше закрой глаза.

Но он опять опоздал. Второй раз за неполный день.

- Квазимодо! - крикнул кто-то, предупреждая верзилу об опасности, и тот обернулся.

- Чо за хрень!

От здания на противоположной стороне двора к ним приближался мужчина. По крайней мере, этот эпитет ему можно было дать, пока он находился вдалеке. Но уже по тому, с какой скоростью сокращалось между ними расстояние, становилось ясно, что он не совсем обычный прохожий. Когда же стало возможным разглядеть его в деталях, то последние сомнения в его ординарности и безобидности пропали. Одним прыжком он неожиданно преодолел последние пять-шесть метров, руками сорвав голову с того, кого звали (дразнили) Квазимодо, и, не останавливаясь на достигнутом, принялся расправляться с бойцами, используя исключительно физическую силу.

Некоторые из них успели выхватить стволы, и тогда Шабанов бросился к Светлане с сыном, повалив их обоих на землю, и закрыв собой, чтобы уберечь от случайной пули. Он почему-то знал, что существо, когда-то бывшее мужем его теперешней любовницы, не причинит им вреда. До поры до времени.