Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

• Название: Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2
• Автор: Гэв Торп
• Издательство: Кузница книг InterWorld'а
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Все началось примерно семнадцать тысяч лет назад, когда в мире появились Древние. Неведомые и могучие существа, решившие, что нашли неплохое местечко для жизни. Они повелевали пространством и, возможно, временем. Были способны творить жизнь и вообще больше всего напоминали богов. Освоившись на новом месте, они начали создавать разумных существ себе в помощники.

Однако идиллия созидания была нарушена Силами Хаоса, пожелавшими уничтожить молодой мир. Голодный и алчный, Хаос ринулся в материальный мир, сметая все на своем пути. И когда казалось, что все потеряно, силы порядка все-таки вырвали победу из лап Хаоса, заперев его путь в этот мир.

После этого разумным расам пришлось приспосабливаться к новым реалиям — Хаос, пускай и запертый, продолжал влиять, порабощать и изменять.

Однако столетия сменяли друг друга, старые раны мало-помалу заживали, эльфы, гномы, люди и прочие творения Древних знакомились друг с другом и худо-бедно учились жить вместе.

Это уже не были золотые века под защитой Древних. Войны сменяли одна другую, и кровь щедро лилась на землю, однако после кошмара Хаоса даже такое существование воспринималось, как благо.

Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.

https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!

https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.

---

— Мощные силы собираются в Альтдорфе, дитя. Паразиты эти обошли Повелителя Теней один раз. Но второго — не будет.

Грэм Макнилл Льдом и мечом

Поздняя осень, 1000-й год по господарскому календарю

Надежда обрекла их на гибель, надежда и уверенность, что боги уже причинили им достаточно страданий, чтобы насылать новые несчастья. Они и так уже столь многое потеряли: свою родину, своих близких, все свои пожитки. Конечно же, они молились, боги должны были защитить свою паству от новых потерь, конечно же, боги должны были уравновесить их горе и невзгоды избавлением.

Чем ещё кроме надежды можно объяснить марш усталых, замёрзших людей, переживших разрушение Кислева, молча бредущих под необычную грозу, которая обрушилась на усеянную трупами область? Около двухсот голодных, больных, забытых богами душ, оцепеневших от ужаса и опустошённых увиденной резнёй.

Фаталисты и святые всегда утверждали, что все способны видеть знамения наступающего конца света, но кто им на самом деле верил? Поборники апокалипсиса рвали волосы и исступлённо бичевали себя, крича о надвигающейся гибели, но жизнь в Кислеве шла своим чередом: засушливые ветреные лета и суровые морозные зимы.

Столь же регулярно, как сменялись времена года, северные племена совершали набеги на Кислев — весеннее наступление, как назвал это Анспрахт из Нульна, термин, который мог осмелиться ввести только тот, кто сам не пережил подобного. Ротмистры с обветренной кожей из верхних станиц собирали всадников, чтобы встретить северян в битве, а матери Кислева ткали траурные саваны для своих сыновей.

Такова была жизнь в Кислеве.

Как говорили мудрецы степей: это неважно.

Выстояли даже перед ужасом Года, Который Никто Не Забудет, решающие победы при Урзубье и Мажгороде позволили отбросить разбитые племена назад в пустынные земли. Сегодня та бойня казалась всего лишь отвлекающим манёвром при подготовке к смертельному удару.

С первой оттепелью северяне вернулись.

Курганы, хунги, скайлинги, варги, байрсолинги, айслинги, грайлинги, сарлы, бьёрлинги и сотня других племён двинулись на юг под одним гневным знаменем.

И с ними пришёл Конец Времён.

Люди, звери тёмного леса и отвратительные монстры захлестнули Кислев в невиданных количествах. Они мчались на юг не завоёвывать или грабить, а уничтожать.

Проклятый Прааг поглотили воющие демоны и невообразимые ужасы, а Эренград пал от атаки полуночных разбойников на кораблях-рейдерах, которые до основания сожгли западный морской порт. И Кислев, непреступная твердыня самой Ледяной Королевы был взят приступом всего за одну ночь ужасающего кровопролития. Его высокие стены превратились в обломки, густо усеянные кричащим лесом из посаженных на кол мужчин и женщин, чьи изломанные тела стали добычей красноногих гурманов-падальщиков, столь же чёрных, как дым погибшего города.

Те, кто оставил Кислев, прежде чем армия Севера достигла его стен, бежали в земли опустошённые войной, и истекающие кровью от её последствий, где милосердию не осталось места, а жестокость стала обычным делом. По всему горизонту пылали разрушенные поселения, чьи деревянные палисады пали, а на пепелищах пировали звери, шагавшие как люди, мерцая узкими глазами.

По всему Кислеву обглоданные кости людей сложили, как дрова для алтарей Тёмных Богов.

И это было всего лишь начало последней войны.

Девочка видела, возможно, шесть зим, самое большее семь. Она стояла на коленях в чахлой траве возле тела седоволосой женщины и, рыдая, трясла её и звала по имени, словно это могло вернуть умершую к жизни.

Софья видела, как упала женщина, и остановилась около плачущей девочки. Её рука зависла над застёжкой на сумке, в которой ещё осталось немного лекарств, но было ясно, что никакие умения, которыми она обладала, не воскресят женщину.

Её фигура уже становилась размытой в кружившейся грязи, но больше никто в их несчастной колонне ожесточившихся выживших не потрудился остановиться. Слишком многие умерли, чтобы оплакивать ещё одного. Они волочили ноги сквозь грозу в открытой степи, сгорбившись и закутавшись в толстые плащи, защищаясь от пелены дождя.

— Ты должна встать, малышка, — произнесла Софья, слишком уставшая, чтобы сказать что-то ещё. — Иначе ты отстанешь.

Девочка посмотрела на неё. Черты её лица были заострёнными, выдававшими господарскую кровь, а глаза морозно-белыми и вызывающе непреклонными. Она взглянула на беженцев, неуклюже шагавших по степной траве, и покачала головой, взяв мёртвую женщину за руку.

— Это не моя мать, — произнесла она. — Это моя сестра.

— Мне жаль, но она ушла, и ты должна отпустить её.

Девочка снова покачала головой. — Я не хочу, чтобы северяне съели её. Ведь они и в самом деле едят мёртвых?

— Не знаю, — солгала Софья.

— Она не была хорошей сестрой, — продолжала девочка, её голосок звучал резко, но ломко. — Она колотила меня и ругала, когда… Но мне всё равно жаль, что она умерла.

— Как тебя зовут?

— Миска.

— Гордое имя с древних времён.

— Моя мамочка говорила так же, а как тебя зовут?

— Софья.

Миска кивнула и спросила. — Ты лекарь, не так ли?

— Да, я была врачом в Кислеве, — ответила Софья. — И хорошим, но я не могу помочь твоей сестре. Теперь она у Морра. Ей спокойно за пределами горя нашего мира. Пусть сестра и ругала тебя, уверена, что она любила тебя и не хотела бы, чтобы ты умерла здесь. Это она привела тебя так далеко, да?

— Нет, — возразила Миска, встав и смахнув с лица мокрые пряди огненно-рыжих волос. — Это я привела её так далеко.

— Значит, ты сильнее, чем кажешься.

Миска вскинула голову, и Софья увидела, как в её глазах отразилось суровое небо. Она обнажила зубы, её ноздри расширились, как у почуявшего опасность зверя.

— Мы должны идти, — сказала девочка. — Немедленно.

— Что это? — спросила Софья, поняв, что даже после всего увиденного и пережитого по-прежнему может испытывать ужас.

Животный вой эхом донёсся сквозь бурю.

Что-то хищное. Голодное.

Близко.

Они сбились в кучу, крича, и в страхе прижимаясь друг к другу, когда снова донёсся вой. Бычье ворчание и мычащий рёв эхом метались повсюду, как у стаи волков на охоте.

Софья знала, что никакие это не волки.

Она и Миска спешили сквозь дождь, возвращаясь к остальным. Инстинкт заставил людей образовать круг. Некоторые опустились на колени в грязь, молясь Урсуну, другие Тору, возможно, уповая, что с небес ударит молния и поразит зверей. Софья услышала с десяток имён известных ей богов и в полтора раза больше неизвестных.

Но большинство просто обняли друг друга, молясь только о том, чтобы умереть в объятиях близких. Несколько непокорных кричали и проклинали невидимых тварей, размахивая топорами дровосеков и импровизированными копьями на двигавшиеся в ливне размытые фигуры. Софья увидела мелькающие рога, отблески ржавой брони и чудовищного зазубренного оружия. Людей окружал тяжёлый цокот копыт и скрежет лап. Сопящее фырканье и мычащее дыхание.

— Что это? — спросила Миска, вцепившись в тяжёлый подол Софьи.

Женщина положила руку ей на плечо, чувствуя охвативший девочку ужас. Миска была храбра не по годам, но она оставалась ребёнком… Ребёнком, обречённым умереть раньше срока.

— Не смотри на них, малышка, — сказала она, прижав лицо готовой разреветься девочки к затвердевшей от дождя ткани платья. Что хорошего в том, что она увидит приближавшуюся кровь и ужас?

Монстр с рычащей медвежьей мордой выскочил из чёрного дождя. Ударом лапы он разорвал руку и голову стоявшего на коленях мужчины. Клыки сомкнулись и перекусили несчастного пополам. За ним следовали мерзкие твари с козьими головами, ревя и завывая что-то похожее на боевые кличи. Грязные лужи покраснели. Люди кричали и разбегались подобно перепуганным овцам.

Каспар рассказывал о том, как быстро погибали большие группы, если ломали строй. Он расхваливал имперские регулярные войска, воинов, которые тренировались каждый день на службе у курфюрстов, но они были испуганными мужчинами и женщинами, которые ничего не знали о том, как выжить на войне.

— Держитесь вместе, — закричала Софья, уже зная, что это бесполезно. — Вместе мы сильнее!

Её слова не нашли отклика, когда жестокие фигуры с красными зубами и когтями проревели из шторма. Кошмарные ужасы из детских сказок обрели ужасную кровавую жизнь: дикие убийцы с бормочущими челюстями и рвущими плоть когтями.

В охотившихся стаями отвратительно изуродованных монстрах всё ещё можно было узнать людей. Софья заплакала, увидев, как мать с ребёнком повалили на землю и безжалостно загрызли. Мужчину и его жену разорвали в клочья бешеные звери с вытянутыми волчьими черепами и руками с костяными лезвиями. Пронзительно чирикая, группа жилистых злобных краснокожих существ добивала раненых кремниевыми кинжалами или крепкими дубинками, усеянными клыками с железными наконечниками.