Владимир Двоеглазов - Ищу комиссара

• Название: Ищу комиссара
• Автор: Владимир Двоеглазов
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1987

Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.

Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.

---

В дежурной части еще можно было терпеть, хотя беспрестанно хлопала входная дверь и окошко в прозрачной стене из оргстекла было открыто; но в коридоре КПЗ, отделенном от дежурной части двумя дверями — обычной и решетчатой, стоял адский холод. Из щелей «кормушек» шел пар от дыхания арестованных. Сержант, отпиравший и запиравший замки, потирал руки, пытаясь согреть их.

— Прошу, товарищ майор, — сказал Алибаев, невысокий темнолицый казах с красными от недосыпания глазами, как и у большинства сотрудников розыска в эти дни.

Он и Довлетшин в сопровождении помощника дежурного, грохавшего по бетонному полу тяжелыми яловыми сапогами, подошли к 9-й камере в конце коридора.

— Щас будут шмон наводить, — послышалось из соседней, 7-й. — Эй, начальник! Вы что, живьем нас тут заморозить хотите? Не по закону! Я буду прокурору писать!

Алибаев прислушался.

— Это кто там возмущается? — спросил он. — Вы, что ли, Боков?

— А хоть бы и я…

— Ну так вы претензии предъявляйте своему подельнику Бубенчикову. Это он с Краснухиным стену ломал.

— Бубенчиков теперь далеко…

Довлетшин обернулся к сержанту и приказал:

— Вызовите старшину. Пусть выдаст всем по второму одеялу… А то действительно… прохладно. — Затем указал на дверь 9-й камеры. — Открывайте.

Сержант лязгнул задвижкой и потянул на себя тяжелую дверь. В проем хлынул обжигающий морозный воздух. Довлетшин поежился и первым вошел в камеру. В левой торцовой стене, приблизительно в полуметре над нарами, зияло неровное узкое отверстие, в которое, казалось, могла бы пролезть разве что собака, но никак не человек. Но те двое все-таки пролезли. Пытался пролезть и третий, но неудачно — помешал живот.

— Кстати, у вас ведь собака была на охране КПЗ?

— Собака есть, — вздохнул сержант, Алибаев же лишь махнул рукой. — Эльза, немецкая овчарка. Да пожалели, товарищ майор, на улице оставлять в такой-то мороз. Люшков увел ее домой…

— Вот видите, товарищ майор, — показал Алибаев, — только узкая полоска с наружной стороны железом не заварена, на днях, как мороз спадет, собирались заварить. Мы там трубу водяного отопления ремонтировали, отодрали на время… — Он нагнулся и поднял с нар тяжелый крюк с резьбой, которым крепилась к стене батарея. — Вот этим ковыряли… Это ж надо — раздеться почти догола, выбросить одежду, потом на морозе одеваться… Чистая пневмония…

Кстати, сколько сейчас? — спросил Довлетшин.

— Да около сорока, наверное…

— В шесть утра было сорок четыре, товарищ майор, — доложил сержант. — Днем обещают тридцать семь — тридцать девять, а к ночи опять усилится.

Довлетшин кивнул.

— Эту дыру, — сказал он, обращаясь к сержанту, — заткните пока чем-нибудь, матрацем, что ли… Что же улицу отапливать.

— Слушаюсь, товарищ майор.

— Да, — вздохнул Алибаев. — Недоработочка…

— Халатность, — мрачно возразил Довлетшин. — Побег — это всегда халатность.

5

Если чего не хватало в нынешней оперативной обстановке, так это действительно побега. Большей для себя неприятности капитан Волохин не ждал. Чрезвычайное происшествие— побег из камеры предварительного заключения, когда он происходит в сравнительно небольшом подразделении— РОВД, расположенном к тому же в таежном районе, на огромном расстоянии от других органов внутренних дел, — неизбежно в какой-то степени парализует работу отдела. А между тем семейные скандалисты продолжают скандалить, пьяницы — пить, а хулиганы — буянить в общественных местах; никто из них не желает считаться с тем, что работникам милиции приходится и так несладко, и хотя бы на время прекратить свои противоправные действия.

Теперь, когда были блокированы дороги, выставлены засады, высланы поисковые группы, переданы ориентировки, — то есть проделана вся та работа, которую необходимо проделать почти автоматически, без долгих раздумий, по горячим следам, по заранее обусловленному на такой случай плану, — наступила короткая минута передышки — до первой проверки постов, первой информации, первой корректировки версий. В такую минуту хочется собраться с силами и мыслями, просто перевести дух. И именно в эту минуту послышался негромкий, даже, как показалось Волохину, вкрадчивый голос неприметного младшего лейтенанта— штабиста окружного управления:

— Владимир Афанасьевич, а что это за обозначение — НТ?

Все сидевшие в кабинете начальника РОВД — он сам, Супонин, Чиладзе и Проводников — посмотрели на младшего лейтенанта с недоумением: вопрос, казалось, был явно праздным. Однако штабист, нимало не смущаясь, всем своим видом давал понять, что ждет ответа. Волохин пожал плечами и нехотя ответил:

— Новая Техника. Это название мастерского участка.

— А-а, — понимающе протянул младший лейтенант. — Название мастерского участка… И что… там действительно работает новая техника?

— Да. Внедряется новая техника: валочно-пакетирующие машины, бесчокерные трелевочные тракторы и тому подобное… Это интересует вас в связи с побегом? — не удержался капитан. — Или с розыском мехов?

— А вот эти квадратики что обозначают? — невозмутимо продолжал младший лейтенант. — База лесорубов?

Волохин тяжко вздохнул и посмотрел на подполковника, как бы прося избавления от назойливого штабиста. Но Супонин не отрывал взгляда от карты.

— Нет, — вмешался Чиладзе. — Стан лесорубов на карте не обозначен, он постоянно перемещается. Это полузаброшенная деревня. Малая Кунда. В ней осталось пять-шесть семей, да и то старики. Остальные перебрались в наш и соседний поселки.

Младший лейтенант сунул дымящийся окурок в пепельницу, снял очки, протер носовым платком стекла и, прикурив новую сигарету, сказал между двумя затяжками:

— Эту деревню надо прикрыть.

— Нет необходимости! — резко возразил Волохин. — Деревня — тупик. Дальше дороги нет. А бежавшие — местные жители, они это знают и ни за что туда не пойдут. Кроме того, в кварталах заготовок у нас работает группа. Думаю, что этого достаточно.

— Вполне! — поддержал начальника Чиладзе. — Посылать людей лишь для очистки совести мы не можем. У нас и так их не хватает!

Ни Волохин, ни Чиладзе не стали бы разъяснять свою позицию младшему лейтенанту и уж тем более что-то доказывать. Но рядом был подполковник, а он пока и намеком не дал понять, что предложение младшего лейтенанта следует просто отбросить как несущественное, не заслуживающее даже обсуждения. Что же до неприметного штабиста, то он, снисходительно выслушав начальника РОВД и заместителя по оперативной работе, небрежно повторил:

— И все же эту деревню надо прикрыть.

— Вы что же, — сдержанно поинтересовался Волохин, — считаете, что знаете район лучше меня?

Младший лейтенант усмехнулся:

— А зачем мне знать лучше вас? Передо мной карта.

Волохин, громко отодвинув стул, встал из-за стола и зашагал по кабинету. Вот налицо бумажная душонка в ее худшем варианте! Перед ним карта! И ты хоть лоб разбей— доказывай ему что угодно — перед ним карта! Бумажка для него важнее человека! Без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек!.. Но почему молчит подполковник? Сколько можно терпеть выходки этого мелкого бюрократа-штабиста?..

— Я полагаю, — кивая в сторону штабиста, сказал Супонин, — что Леонид Петрович прав. Деревню надо прикрыть.

— Кем прикрыть, товарищ подполковник?! — со всей кавказской горячностью воскликнул Чиладзе. — У нас ни одного свободного человека! Остался я… да вот замполит!..

— Я готов, — неожиданно подал голос Проводников. К нему разом обернулись все, кто был в кабинете. Было совершенно ясно, что Чиладзе упомянул замполита вовсе не затем, чтобы тот выразил свою готовность ехать в Малую Кунду. — Раз надо, значит — надо.

— Что ж, — произнес Супонин. — Тем и неприятно подобное происшествие, что приходится штопать какие-то дырки. И порой, как ни обидно, выходит тришкин кафтан… — Он помолчал. — Чисто практически придется… снять еще одного человека с переезда.

Замполит встал.

— Кого забрать? — спросил он у Волохина, но тот и не взглянул в его сторону.

Чиладзе придвинул к себе схему расположения постов, посмотрел в нее и ответил:

— Возьми стажера.

Проводников кивнул и вышел.

6

С половины восьмого стажер уголовного розыска Редозубов и старший инспектор ОБХСС лейтенант Титов находились на железнодорожном переезде. Вначале их было четверо: кроме них еще инспектор ОУР Омельченко и участковый Федорец, по к десяти пришел УАЗ вневедомственной охраны и забрал обоих: видно, где-то требовались люди.

Мороз, по выражению Титова, «жал по-черному». Ноги стыли даже в унтах. Сам Титов был одет, впрочем, менее притязательно, но зато гораздо теплее, чем Редозубов, не в полушубке, едва доходящем до колен, а в огромном, доставшемся, быть может, от деда тулупе до пят, и не в унтах, а в серых самокатных пимах, подшитых кожей. В этом наряде он, как заправский сторож, расхаживал вдоль полотна, перебрасываясь вольными шутками с хохотушкой-дежурной, которая, в знак особого расположения к молодым людям, даже напоила их чаем в своей будке.