Владимир Двоеглазов - Ищу комиссара

• Название: Ищу комиссара
• Автор: Владимир Двоеглазов
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1987

Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.

Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.

---

Мороз, по выражению Титова, «жал по-черному». Ноги стыли даже в унтах. Сам Титов был одет, впрочем, менее притязательно, но зато гораздо теплее, чем Редозубов, не в полушубке, едва доходящем до колен, а в огромном, доставшемся, быть может, от деда тулупе до пят, и не в унтах, а в серых самокатных пимах, подшитых кожей. В этом наряде он, как заправский сторож, расхаживал вдоль полотна, перебрасываясь вольными шутками с хохотушкой-дежурной, которая, в знак особого расположения к молодым людям, даже напоила их чаем в своей будке.

Метрах в пятидесяти от переезда с раннего утра тарахтел желтый гусеничный трактор, выдергивая по одной какие-то ржавые трубы из-под снега; под баком, чтобы не стыл соляр, горел грязный факел. Редозубов переговорил с трактористом; тот прибыл на переезд за полчаса до появления работников милиции — ничего подозрительного не заметил.

— Да и не пойдут они здесь, — сказал Титов, с тоской поглядывая на будку дежурной. — Дураки они, что ли, в лес переться!

Редозубов добросовестно проверял каждую машину, для чего получил в дежурной части «палочку-выручалочку» — полосатый жезл ГАИ.

Хотя по этой дороге ходил в порт автобус, шли грузовики и другие транспортные средства, более всего через переезд двигалось лесовозных автомобилей. Что касается автобуса и других машин, шедших до порта, то их, помимо Редозубова и Титова, проверяли офицер и сержант воздушной милиции непосредственно на автостоянке у аэровокзала. Следовательно, они дублировали действия наряда РОВД. Лесовозы же, по мнению Редозубова, вообще можно было не проверять: перевозить в них пассажиров — даже работавших в лесу вздымщиков — категорически запрещалось. Стараясь не задерживать автопоезда, Редозубов вскакивал на подножку на ходу, когда машина пересекала полотно (здесь даже порожние лесовозы ползли на второй передаче), здоровался с водителем и, пожелав хорошего воза, спрыгивал на укатанный снег. Кроме как в кабине, в лесовозном автомобиле спрятаться негде.

Как и следовало ожидать, посторонних никто не вывозил. 39-й и 41-й (гаражные номера) автомобили вывезли в лес трех операторов челюстных погрузчиков — им выдавались особые пропуска-разрешения, и Редозубов всех троих знал в лицо, а в один из КрАЗов, в 14-й, ни он, ни Титов не стали и заглядывать: его вел знаменитый на всю отрасль человек, кавалер ордена Ленина, и Редозубов просто кивнул ему, здороваясь, а Титов помахал солдатской трехпалой рукавицей.

— Стой тут заместо мебели! — сказал Титов. — Они там планчик разметили в кабинете, а ты тут замерзай на корню!

— Да, холодно, черт возьми! — пробормотал Редозубов.

Титов оживился и стал излагать свой собственный план поимки преступников, основной пункт которого сводился к тому, чтобы снять ненужный, по его мнению, пост с переезда. Далее он высказал предположение, что, не окажись тут, как на грех, управленцев, взявших на себя руководство розыском, Волохин, возможно, пришел бы к тому же выводу, что и он, Титов.

Мало-помалу настроение старшего инспектора, старшего товарища стало передаваться и стажеру. Стой, действительно, у всех на виду без всякого дела, заглядывай в кабины к своим прежним товарищам по работе, таким же шоферам, каким был не так давно сам. За то время, что ему придется, может быть, провести здесь, каждый из них сделает два-три рейса, привезет два, четыре, а то и все шесть возов, а он, Редозубов, водитель первого класса, будет торчать тут, как бельмо на глазу, уподобляясь тем мальчишкам-пятиклассникам, что с рассвета толклись на переезде.

Самое обидное заключалось в том, что занимались они в общем-то тем же, чем и Титов с Редозубовым: проверяли машины. В эти последние предновогодние дни из лесу везли елки. Мальчишки (впрочем, среди них были две девочки)— «зеленый патруль» школьного лесничества — строго следили за тем, чтобы вывозилось ровно столько елок, сколько указано в документах на порубку, выданных лесхозом. Как только грузовик приближался к переезду, его останавливали красным флажком, тотчас человек семь-восемь, как муравьи, карабкались в кузов, пересчитывали елки, лишние тут же сбрасывали за борт и сообщали водителю, куда, в какой срок и в каком размере следует уплатить штраф. Никакие уговоры и посулы (какой-то шофер обещал немедленно привезти три килограмма шоколадных конфет) не помогали. Вышел даже курьез: в одном из грузовиков рядом с водителем сидел представительный мужчина, оказавшийся отцом одного из мальчишек. Отец попробовал сыграть на родственных чувствах:

— Витька, да неужто ты родного отца оштрафуешь?

Карапуз ответил:

— Папа, я же тебя просил: не бери лишних! А теперь пеняй на себя! Не только штраф заплатишь, но еще и на производство сообщим! Я же здесь старший на переезде, как ты не поймешь!

Реакция отца была совершенно неожиданной.

— Видал? — гордо сказал он ухмыляющемуся при виде такой семейной сцены шоферу. — Вот какого сына воспитал! Для него долг, забота о народном достоянии — превыше всего! Молодец, Витька, так действуй и впредь! Сколько там, говоришь, платить-то?..

Титов вздохнул.

— У них хоть результат есть, — указал на внушительную гору елок, сваленных под откос, — не зря мерзнут. А мы?..

К полудню старший инспектор окончательно скис, в проверке машин участия не принимал, целиком предоставив это Редозубову, и большую часть времени проводил в будке дежурной по переезду. По правде сказать, Редозубов вполне справлялся и сам.

Однако на дорогу Титов поглядывал и, когда со стороны поселка показался УАЗ вневедомственной охраны, выскочил на полотно.

— Смена! — сказал он Редозубову. — А может, и вообще снимут. Должны же, наконец, понять!..

Редозубов пожал плечами.

За рулем УАЗа сидел хмурый немногословный лейтенант— начальник ОБО Албогачиев, известный в райотделе под прозвищем Алябе. Однажды в дежурную часть зашла жена Албогачиева с полуторагодовалым сынишкой на руках; ее тут же обступили офицеры и попытались потолковать с малышом, оказавшимся не более разговорчивым, чем отец. Когда же один из офицеров попросил Албогачиева-младшего назвать хотя бы свою фамилию, тот коротко, но с достоинством ответил: «Алябе!»

Рядом с начальником отделения вневедомственной охраны сидел замполит. Титов вытянул из тулупа шею, заглядывая на заднее сиденье, но там никого не было.

— Ну как? — поинтересовался Проводников, приоткрыв дверцу.

— Несем службу, Валерий Романович! — ответил Титов.

— Останетесь пока один, — сообщил ему Проводников. Титов часто заморгал длинными заиндевевшими ресницами. — А вы — в машину! — обернулся замполит к Редозубову.

7

Так же, как и начальник райотдела, Проводников мало верил в необходимость блокировки полузаброшенной деревни на Малой Кунде. Однако, когда предложение дотошного младшего лейтенанта получило одобрение подполковника, а Чиладзе попытался возразить, замполит счел нужным вмешаться и объявить о своей готовности выехать. Он понимал, что подполковник в любом случае прикажет изыскать людей и направить в деревушку; собственно, вряд ли не понимал этого и Чиладзе, и возражал он, быть может, лишь для очистки совести, в чем обвинял как раз младшего лейтенанта. Но Проводников вмешался отнюдь не из желания сгладить острые углы в отношениях между руководством отдела и приехавшими из управления офицерами— замполит исходил из иных соображений.

В самом деле: отчего не предположить, что дотошный штабист, а вслед за ним и подполковник взглянули на все свежими глазами? Практика показала, что иногда именно такой взгляд и приводит к положительному результату. Конечно, бывает и наоборот, когда приезжий явно несет околесицу и, пользуясь полномочиями, активно претворяет ее в жизнь. Но в данном же конкретном деле замполит не находил объективных указаний к тому, чтобы игнорировать предложение младшего лейтенанта, как бы ни был последний лично несимпатичен Волохину или Чиладзе. Излишняя развязность, с которою вел себя штабист, не пришлась по душе и Проводникову, но нельзя было не признать, что штабист действовал не наобум лазаря, а обдуманно, и уж конечно без какой-либо корыстной цели — даже в отношении престижа. Нельзя было и не заметить, что Волохин и Чиладзе ничего существенного противопоставить предложению штабиста не могли, кроме разве что эмоций и уверенности в непогрешимости своих суждений, и это обстоятельство стало для замполита решающим.

УАЗ на хорошей скорости шел по лесовозной магистрали, забираясь все глубже в кварталы лесозаготовок. Роскошные, ухоженные боры, принадлежащие лесхозу, порубки и подрост, левый поворот с подъемом на 14-м километре, оставленный кем-то на обочине воз хлыстов, — сам дух этой рабочей магистрали с намороженным ледовым покрытием (Редозубов начинал шоферскую работу в дорожно-строительном отряде на поливщике), с ревущими навстречу автопоездами — все волновало сейчас стажера уголовного розыска… Лесовозная магистраль! Ледянка! Тяжелая дрожащая баранка… Акселератор вжат до полика… Напряженный гул двигателя… Скорость… Зеленая улица в грузовом направлении… Рисковал мужская работа…