Владимир Джанджгава - Немеренные версты (записки комдива)

• Название: Немеренные версты (записки комдива)
• Автор: Владимир Джанджгава
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Автор этой книги Владимир Николаевич Джанджгава — генерал-лейтенант в отставке. Герой Советского Союза, бывший командир стрелкового полка, а затем и дивизии, прошедший всю войну, ныне председатель ЦК ДОСААФ Грузии.

В своих записках он рассказывает о героизме, мужестве и воинской доблести рядовых бойцов, командиров, которыми ему довелось командовать в боях на границе, в Молдавии, на Украине, под Воронежем, на Курской дуге, при освобождении Белоруссии, Польши и завершающих сражениях в Германии.

Для массового читателя, и прежде всего молодежи.

---

— Что ж. Пятьдесят так пятьдесят. Только все равно не выполнить им гитлеровского приказа, даже если они перевешают всех «малодушных», — сказал полковник Воробьев.

С той поры как начались бои у данцигского обвода, люди уже привыкли к тому, что каждый рассвет начинался с грохота сотен орудий, рева авиационных моторов в воздухе, со взрывов множества авиабомб во всех концах города. Летчики 4-й воздушной армии генерала К. А. Вершинина, сокрушая оборону врага в Данциге, в течение трех дней почти непрерывно бомбили город и его окрестности, причем в бомбежках участвовали не отдельные звенья или эскадрильи. В воздух одновременно поднимались целые полки, дивизии тяжелых и средних бомбардировщиков, истребителей, штурмовиков. Так было все дни. Но утро, наступившее после взятия советскими войсками Эммауса, встретило непривычной тишиной. Дело в том, что до рассвета было получено приказание командующего фронтом о прекращении огня в связи с тем, что противнику предъявлен ультиматум — сложить оружие. Кружившие над городом советские самолеты сбрасывали теперь не бомбы, а десятки тысяч листовок с текстом ультиматума на немецком языке. В листовке, подписанной командующим 2-м Белорусским фронтом Маршалом Советского Союза К. К. Рокоссовским, обращенной к немецким солдатам, офицерам и генералам, говорилось:

«Железное кольцо моих войск все плотнее затягивается вокруг вас. Дальнейшее сопротивление в этих условиях бессмысленно и приведет только к гибели вашей и гибели сотен тысяч женщин, детей и стариков…» Дальше следовало предложение — прекратить сопротивление, сложить оружие, сдать город без боя. Указывался срок исполнения ультиматума.

Однако затишье было недолгим. Немецко-фашистское командование не вняло призыву благоразумия, не ответило на советский ультиматум, и как только минул установленный советским командованием срок, вновь заговорили орудия, вновь поднялись в воздух сотни самолетов. Начался штурм города.

После продолжительной артиллерийской и авиационной подготовки ринулись в атаку стрелковые части. Поначалу успешно продвигались вперед все соединения. Но вот на НП дивизии поступило тревожное сообщение. Командир подполковник Н. И. Петухов, недавно сменивший в этой должности отозванного на повышение полковника Працько, доложил по радио, что полк залег на площади под огнем врага. Необходима помощь.

То, что полк залег и прекратил продвижение, мне было видно с дивизионного НП. Перед боевыми порядками полка возвышалось высокое, монументальное здание костела, превращенного гитлеровцами в опорный пункт обороны.

Оказать Петухову помощь было нечем. А тут, как назло, усилились радиопомехи. Голос командира полка буквально тонул в неразберихе радиошумов и различных команд на русском и немецком языках. Понять, что говорил Петухов, было практически невозможно. И вдруг, перекрывая шум, послышался недовольный голос командарма Батова:

— Почему остановились, Владимир Николаевич? Вперед! Быстрее надо вперед!

Мне ничего иного не оставалось, как самому отправиться на полковой НП, чтобы на месте разобраться в обстановке и принять необходимые меры. Командарм не любил повторять свои приказания.

Петляя по узким переулкам, мы с начальником разведки Антипенко пробрались к Петухову. Старинное, мрачное здание костела стояло на пути полка, словно злой демон, ощетинившись добрым десятком пулеметов, установленных в узких окнах-бойницах. Для подавления их огня требовался мощный артиллерийский удар не только полковой, но и дивизионной артиллерии.

Быстро связался с командиром артполка, поставил ему боевую задачу. Минут десять артиллеристы долбили метровые стены костела бронебойными снарядами. Несколько вражеских пулеметов было разбито прямым попаданием. Оставшиеся неповрежденными на какое-то время вынуждены были прекратить огонь. Воспользовавшись этим, две штурмовые группы ворвались в здание костела и вскоре покончили с его гарнизоном. Парторг первой роты сержант И. Лазуткин водрузил на крыше захваченного здания красный флаг.

«Операция „Гданьский костел“», как позже в шутку назвали в полку этот боевой эпизод, отняла минут сорок драгоценного времени. Но, как известно, в любом деле важны результаты. А они были налицо. Захват костела расчистил путь полкам дивизии. Штурмовые отряды и группы перенесли бои в центр города. Им на каждом шагу помогали воины 420-й отдельной разведроты капитана Н. Я. Друзенко. Разведчики, словно тени, просачивались между разрушенными строениями, с удивительной ловкостью взбирались по пожарным лестницам на крыши домов и оттуда корректировали огонь артиллерии по нужным целям. Взаимодействие между артиллеристами, минометчиками и штурмовыми группами осуществлялось непрерывно, что позволяло без сколько-нибудь значительных потерь овладевать укрепленными зданиями.

Немецко-фашистский гарнизон Гданьска располагал значительным количеством танков и самоходных орудий, в том числе тяжелых. Не пропустить их на улицы, где действовали штурмовые группы, постоянно охранять их от танковых ударов — эту задачу решал 274-й ОИПТАД майора В. Г. Ющенко. Танкам и самоходкам врага, несмотря на неоднократные попытки, по существу, ни разу не удалось пробиться на улицы, вдоль которых вели наступление полки дивизии.

Был такой случай. Вражеский термитный снаряд угодил в прицеп автомашины с противотанковой пушкой, нагруженный ящиками с боеприпасами. Загорелись резиновые покрышки на колесах прицепа. Пламя вот-вот должно было перекинуться на ящики с боеприпасами. Взрыв, казалось, неминуем. Но тут к горевшему прицепу подбежал пожилой боец с другой машины. Не страшась пламени и опасности взрыва, он стал заливать горевшие покрышки водой, черпая ее ведром из лужи. Прицеп с боеприпасами был спасен.

Гитлеровцы сопротивлялись с отчаянностью смертников. Но у наступающих не было ни одного случая неоправданного кровопролития. Всякий раз, как только немецкие солдаты и офицеры бросали оружие и поднимали вверх руки, советские воины тут же прекращали огонь, брали побежденных в плен и отправляли на сборный пункт дивизии. Высокий гуманизм проявляли и медики дивизии. Уставшие до изнеможения от бесконечных операций и перевязок раненых бойцов, не спавшие по двое-трое суток подряд, они все же ухитрялись выкраивать время для оказания медицинской помощи раненым пленным.

В ходе уличных боев одно из подразделений дивизии обнаружило в подвале только что занятого дома брошенный фашистскими медиками госпиталь с несколькими десятками тяжело раненных солдат и офицеров.

— Товарищ генерал, как быть с ранеными немцами? Многим из них требуется срочная хирургическая помощь, — обратился ко мне за советом начсандив подполковник И. М. Товбин.

— Прежде всего организуйте охрану госпиталя, чтобы в него не пробрались эсэсовцы, — приказал Товбину. — Ну а после решай сам. Тебе, врачу, видней, что делать.

Начсандив немедленно организовал охрану госпиталя и послал туда двух врачей-хирургов и нескольких медсестер, которые сделали все возможное для спасения от смерти раненых солдат и офицеров противника.

О высокой гуманности советских людей говорит и такой поступок в трудный день, 28 марта 1945 года, совершенный отважным фельдшером Ноной Савченко. Осматривая дом для размещения раненых саперов, она обнаружила в нем смертельно перепуганную молодую немку, у которой начинались родовые схватки. Женщина корчилась от боли и что-то невнятно лепетала по-немецки. Хотя времени было в обрез, медицинской помощи ждали раненые саперы, она не оставила немку в беде. Быстро уложила ее в постель и приняла роды.

Как оказалось, роженица несколько дней голодала. Никто из оборонявших дом гитлеровских солдат не дал ей даже куска хлеба. Нона Савченко послала бойца к старшине роты, и тот вскоре принес котелок наваристого супа и большую краюху хлеба. Прижимая новорожденную девочку к груди, немка горячо благодарила советских людей за помощь и заботу.

И еще факт гуманности — один из многих.

Телефонистка полка Таня Митрофанова увидела в проеме окна рушившегося дома испуганного, взывавшего о помощи немецкого мальчика. Ни секунды не раздумывая, бросилась она спасать ребенка. В этот момент дом рухнул, и Таня оказалась в заваленном подвале. Пять часов провела она там в одиночестве, придавленная тяжелой балкой. Таню спасли от неминуемой мучительной смерти саперы, услышавшие ее стоны. Как только она пришла в себя, тут же спросила:

— А мальчик?.. Немецкий мальчик? Его спасли?

…Отвергнув ультиматум советского командования о прекращении сопротивления, фашистские генералы и полковники обрекли на неминуемую смерть не только тысячи своих солдат и офицеров, но и мирное население Данцига.

Впрочем, мирные жители довольно быстро убедились, что зарвавшиеся фашистские вояки и не думали об их спасении, об облегчении судьбы женщин, детей и стариков. Поняли, что надо искать спасения самим. И многие тысячи мирных горожан нашли его на территории, занятой советскими войсками.