Мэри Хоффман - Город Масок

• Название: Город Масок
• Автор: Мэри Хоффман
• Издательство: Книжный Клуб Семейного Досуга
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2003

Параллельный мир Талиа, очень похож на Италию XVI века. В романе мы наблюдаем за Люсьеном, который в нашем мире очень болен. Получив мраморную тетрадь, которую использует как дневник, Люсьен неожиданно попадает в этот опасный новый мир; мир, который приводит в восторг от политических интриг и где жизнь может отнять вспышка мерлинского кинжала. Город Беллеция (Венеция в нашем мире) вызывает удивление, с кинематографической точностью к деталям, с чувственностью шелка и бархата, волнением и опасностью покушений и убийств Мир Талии незабываем и убедительно реален.

Люсьен Малхолланд — подросток который восстанавливается после химиотерапии, получает красно-фиолетовую мраморную тетрадь от своего отца, чтобы тот мог писать в ней когда болит горло. Когда он засыпает с тетрадью, он просыпается в очаровательной Беллеции в стране Талиа (который напоминает Италию эпохи Возрождения), где правит красивая и властная Герцогиня. Здесь он встречает Арианну Гаспарини и таинственного Родольфо Росси. Родольфо является Страваганте, секретным путешественником, который может перемещаться между миром Люсьена и Родольфо, путем использования талисмана (объект из другого мира). Однако, Беллеция при всей своей красе также опасна, особенно для тех, кто был рядом с Герцогиней…

---

Люсьен не мог этого стерпеть.

— Зачем вы держите меня здесь? — спросил он, и его собственный голос показался ему очень жалким. — Я хочу домой.

— Ах, — произнес хорошо поставленный голос, — но где именно твой дом? И можешь ли ты отправиться туда? Или тебе нужно кое-что из того, что мы забрали у тебя?

Сердце Люсьена ушло в пятки. Они знали, что он страваганте! Наверное, это Киммичи. Но, скорее всего, они не знали, какая из его вещей была талисманом. В конце кондов, тетрадь была беллецианской. Возможно, они собираются пытать его, чтобы узнать секрет.

— Вы не имеете права забирать мои вещи, — сказал он вслух. — Я хочу вернуться обратно к синьору Родольфо.

Вонючий и Пахучий — так он про себя назвал этих двоих. Вонючий что-то прошептал, и Пахучий обратился К Люсьену:

— Конечно, ты можешь вернуться к сенатору. Со Временем. Мой друг отведет тебя.

И я хочу, чтобы мне вернули мои вещи.

— Ты получишь их обратно, — сказал Пахучий и добавил: — Все, за исключением тетради.

Конечно Люсьен не смог сдержать содрогания и услышал удовлетворенный смешок Пахучего.

«Великолепно, — подумал он. — Я сам сообщил им то, что им было нужно. По мере, теперь им незачем меня пытать. Но, быть может, и незачем оставлять в живых?» Он представил, как

Вонючий ведет его по подворотням к палаццо Родольфо и тихо вонзает лезвие мерлинского кинжала между ребер. В каком-то смысле он даже хотел этого, так как, скорее всего, вернулся бы в свое тело в другом мире. Но живым или мертвым? Может, он хотя бы проживет достаточно, чтобы попросить прощения у родителей.

* * *

Детридж уже протрезвел. Прежде чем Родольфо вернулся с представления Арианны горожанам как новой Герцогини, Альфредо, по его указанию, вывел Детриджа в сад и подержал его голову под струей воды. Мокрый алхимик пытался унять головную боль и придумать, что же можно сделать.

— Мы можем посмотреть в зеркало, — наконец придумал он. — Я уверен, что смогу определить, вернулся он в свое тело или нет.

Родольфо подскочил к зеркалам. Он совсем забыл, что Детридж нашел способ заглянуть в мир Люсьена.

Зеркало всегда показывало комнату Люсьена и его самого, спящего в кровати, когда Лючиано был в Беллеции. Через несколько секунд он настроил зеркало на комнату. Через открытое окно лился солнечный свет, но кровать была пуста.

— Это ничего не значит — сказал Детридж, глядя на страдание, написанное на лице Родольфо. — Он мог не вернуться, а мог и вернуться.

— Нет, — горько сказал Родольфо. — Он не может вернуться, я точно знаю это и в этом моя вина. Наверное, его родители отвезли тело к врачу. Спаси нас, богиня, если они подумают, что он умер.

— Ох, — сказал начавший серьезно волноваться Детридж, — люди часто думали, что я умер, когда я был в стравагации, — он был готов признаться в своем самом сильном страхе. — Я думаю, что меня похоронили, и я задохнулся в гробу — именно так я остался здесь навсегда Родольфо хлопнул старика по плечу.

— Мы не должны допустить, чтобы подобное случилось с Лючиано. Мы отыщем его и отправим домой.

* * *

Свет залил спальню Герцогини, когда Барбара открыла деревянные ставни. Арианна проснулась от глубокого, крепкого сна, не понимая еще, где она находится. Потом она вспомнила: теперь она Герцогиня.

Все события вчерашнего дня всплыли в ее голове — выборы, комната с платьями, ее одевают в синее атласное платье, подгоняя его с помощью огромного количества булавок, она стоит на Loggia degli Arieti с сенатором Родольфо. Он был еще более отстранен, чем обычно, а она так хотела поговорить с кем-нибудь о ее предыдущей ночи на этом балконе, в день Венчания с Морем.

— Как бы я хотела, чтобы Лючиано был здесь, — сказала она, приветственно махая толпе внизу.

Она была уверена, что он стравагировал домой и жалела, что не попрощалась с ним.

Но Родольфо обратил на нее взгляд своих больших черных глаз и тихо сказал что-то вроде «как бы я хотел, чтобы это было не так».

Арианна не смогла спросить его, что это значило. Она только начинала понимать, какова жизнь

Герцогини Беллеции, и одним из первых открытий стало то, что она практически никогда не оставалась одна. Где-то рядом всегда была охрана или слуги, и каждый час ей приходилось принимать сотни маленьких решений. Арианна недоумевала, как ее мать смогла выносить это четверть столетия. Это началось опять — пока Арианна сидела с чашкой зрячего шоколада в постели, Барбара непрестанно рассказывала о том, что предстоит сделать сегодня, что скоро придет портниха, чтобы приготовить все необходимые ей предметы одежды, включая платье для коронации.

Но Арианна практически не думала о своем гардеробе. Она, в отличие от Сильвии, была не слишком тщеславна. Что ее действительно волновало сейчас, так это ее государственные обязанности, заседания Сената и Совета, появление на публике, отношения с ремским послом.

Она отдала пустую чашку Барбаре и снова спряталась под оделяло. Быть мандольером было бы намного проще.

Люсьен был в отделе интенсивной терапии. Ему сделали еще одно ЯМР-сканирование, рентген и электроэнцефалограмму. Было уже восемь часов вечера, а он все еще не проснулся. Сейчас он лежал в своей пижаме на больничной койке, его лицо было бледным, но умиротворенным. Рядом с ним сидела мать и держала его за руку.

Мистер Ласки изучил результаты обследования и выглядел очень серьезным.

— Опухоль уже слегка увеличилась со времени последнего сканирования, — сказал он, — но я не вижу никакого объяснения этому бессознательному состоянию.

— Так в чем же дело? — спросил отец Люсьена, изо всех сил сдерживая охватившую его панику.

Мистер Ласки покачал головой.

— Мы просто не знаем этого. Но еще рано о чем-либо говорить. Мы будем наблюдать за его дыханием и мозговой активностью в течение двадцати четырех часов и узнаем какие происходят изменения. Также его осмотрит невролог. Постарайтесь не переживать слишком сильно раньше времени. Это отделение видело множество людей, вышедших из комы.

— Кома? — сказала миссис Малхолланд. — Так он в коме?

Родольфо не ложился. Всю ночь он провел, изучая с помощью зеркал закоулки Беллеции и даже другие города Талии в поисках Люсьена. После рассвета, наскоро позавтракав, он отправился во дворец Герцогини не через секретный ход, а по улицам. Он медленно шел по Пьяцца, которую еще продолжали убирать после ночных празднеств. Как он скажет Арианне, что Люсьен исчез? Он даже не говорил ей, что тот снова болен. И он должен был поговорить с ней еще кое о чем важном. Но не готов справиться со всем этим сразу.

Родольфо остановился и потер уставшие глаза. Несмотря на то что ди Киммичи потерпели поражение и в покушении на Сильвию и на выборах этим утром, впервые за все время Родольфо почувствовал, что враг побеждает.

Арианна была во временном аудиенц-зале.

— Доброе утро, Ваша Светлость, — сказал он, кланяясь.

— Доброе утро, сенатор, — ответила Арианна. — Но я ведь еще не она, а? Я имею в виду «Вашу Светлость», ведь коронация еще не состоялась.

— Это так, — сказал Родольфо, — и среди всего прочего нам нужно обсудить приготовления, необходимые — для этой церемонии. Мы должны знать, сколько времени уйдет на пошив платьев и все такое.

Если бы Арианна сидела, то непременно бы вскочила бы на ноги.

— Опять одежда! Это что, все, чем приходится заниматься Герцогине? Я хочу знать, сколько у меня будет денег, сколько часов в день мне придется работать и когда я могу начать издавать законы. Иначе я не уверена, что хочу доводить дело до коронации, каким бы ни был результат выборов.

Прежде чем ответить, Родольфо долго смотрел на Арианну, а потом устало провел рукой по лицу.

— Ты, конечно, права, — наконец заговорил он. — Тебя не стали спрашивать, хочешь ли ты быть Герцогиней. Ты все еще ребенок, хотя я более чем уверен, что ты будешь великой правительницей, но пройдут годы, прежде чем ты сможешь принимать решения без нашей помощи. На тебя ляжет множество скучных и тяжелых обязанностей и работа очень редко будет радовать тебя или доставлять удовольствие. Но если ты веришь, как верим Сильвия и я, что ди Киммичи нельзя доверять и что их попытки захватить абсолютную власть в стране должны быть пресечены, то не остается ничего, как только продолжать борьбу здесь, в Беллеции. Но ты сможешь действовать только после коронации. Он сделал паузу и вгляделся в ее лицо своим пронзительным взглядом.

Ты думала об этом, пока была на Торроне? Советовалась с родителями?

— С приемными родителями, — поправила его Арианна. — Да. Мы только об этом и говорили. Но я не знала, что это будет настолько трудно.